Измена. Проиграть любовь

– Почему неудачно? – изумительный врач!

– Потому что, в отличие от вас, не отделался моральными терзаниями, – смеётся он. – А, вообще, первая помощь оказана правильно, так что можете поблагодарить виновника, лишившего вас большей части проблем.

– Обязательно, – это вряд ли!

– Рецепт я вам выписал, – он отдаёт мне небольшой исписанный листок, – приём обезболивающих препаратов – на ваше усмотрение, а мазями я бы, на вашем месте, всё же воспользовался.

– Спасибо огромное! – мне возвращают документы.

– Надеюсь, больше не увидимся! – оптимистично желает вслед Александр Алексеевич, а медсестра громогласно объявляет: «Следующий!»

Меня не отпускает то чувство, когда ты понимаешь, что врач, действительно, на своём месте. За всю жизнь таких специалистов я видела буквально несколько раз. Тех, кто живёт медициной, а не терпит профессию ради денег, каких-то поблажек от государства или из-за банальной лени менять специальность. Поэтому я натыкаюсь на стоящего в коридоре мужчину.

– Извините!

– Девушка, вы бы смотрели по сторонам, а то слишком много травм за последнее время!

– Что ты здесь делаешь?! – Вадим берёт меня под локоть и выводит на улицу.

– Выясняю, чем ты обожглась на этот раз, – и меня бы обманул его вечно жизнерадостный вид, если бы не глаза, – но, оказалось, что ты расширяешь пределы своих возможностей.

– Это случайность, – мы проходим через арку и идём к парковке.

– Ты случайно получила ушиб кисти от удара о твёрдую поверхность?

– Чем ты недоволен?

Глава 40

– Я? – неискренне изумляется Вадим.

– Я – не дура, Вадим, – замечаю между прочим и останавливаюсь. Его Крузер стоит в пяти машинах от моей Ауди.

– Я тоже, Кир, – уходит даже намёк на улыбку, – и в состоянии сложить два и два. Кому ты сломала сегодня нос?

– Что?

– На рукаве – капля крови, на правой руке – ушиб. Думаешь, сложно догадаться?

– Тебе – вряд ли, – я собираюсь идти к своей машине, но Вадим удерживает. Только вместо пострадавшего запястья его ладонь ложится на талию.

– Я не буду спрашивать, – снова улыбаясь, обещает Вадим, – но ты поедешь со мной.

– А свою машину я куда дену? – сделать вид, что рука случайно ложится на его предплечье? Да плевать!

– Трезвый водитель? – предлагает он, а я… кажется, панические атаки мне больше не страшны.

– Хорошо, – я выбираюсь из его объятий и сажусь на переднее пассажирское сидение Крузера, отказываясь думать о том, о чём стоило бы. Настроения эти мысли мне не добавят, а день сегодня итак выдался не очень.

– Пятнадцать минут, – сообщает Вадим, усаживаясь за руль.

– Ладно, – я пожимаю плечами и рассматриваю салон. – А тебя не смущает, что я сама ехала от университета?

– Меня смущает, что ни у кого из твоих одногруппников не хватило ума убедить тебя вызвать такси.

– Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?

– Хочешь на конкретном примере? – Он ставит локоть на подлокотник между нашими сиденьями. – У меня был знакомый, который погиб из-за того, что вывернул ногу.

– Не уверена, что хочу это знать, – в салоне приятно пахнет каким-то парфюмом и это нравится мне гораздо больше еловых, океанских и даже цитрусовых ароматов.

– Он съехал с трассы. Зимой. Потому что в момент, когда нужно было добавить газу, нога подвернулась и застряла между педалей, а он вместе с машиной обмотался вокруг первой же ёлки.

– Не надо мне больше таких историй! Я же согласилась, а после них я спать не смогу. А, вообще, я была уверена, что все твои историю заканчиваются коликами от смеха у слушателей.

– К сожалению, не все.

Не все. Совсем некстати я вспоминаю о том, что из шести присутствующих на аэродроме мужчин в строю остались только двое и неизвестно, сколько их не вернулось.

– Извини.

– К этому быстро привыкаешь и учишься ценить каждый день.

– Этому стоило бы научиться всем…

Пауза не становится неловкой, в салоне играет радио с ретро музыкой, а я удивляюсь, каким длинным может оказаться день, наполненный неприятностями.

– Ты знал, что развод – дело какого-то часа?

– Часа? – действительно удивляется Вадим, но тут рядом с моей машиной останавливается чёрная иномарка и из неё выходит представительный молодой человек. – Давай ключи? – и я снова потворствую его героизму.

Но итог превосходит ожидания и через полчаса мы паркуемся у подъезда.

– Спасибо! – я забираю ключи у безымянного водителя.

– Обращайтесь, – вежливо улыбается он, желает хорошего вечера и бодрым шагом покидает наш двор.

Стоит нам зайти в подъезд, как звонит Кирилл.

– Привет, ты решила?

– Я ещё даже в квартиру не зашла! – я останавливаюсь на площадке, хорошо зная, что ещё шаг и связь отрубится.

– Что случилось? – очень правильный вопрос, учитывая, что на часах почти одиннадцать.

– Всё нормально, задержалась со знакомой, – Кирилл сдерживается от допроса с большим трудом, и я это чувствую.

Всего пятнадцать дней и решение суда вступит в силу.

– Сообщи, как определишься, – и он сбрасывает вызов.

– Муж? – ненавязчиво спрашивает Вадим.

– Уже бывший, – произносить непривычно, но достаточно легко для того, чтобы не страдать от этого.

– Тяжело?

– Разве похоже, что я страдаю? – моя улыбка искренняя и пусть не счастливая, но полная спокойствия.

– По тебе никогда не похоже, – пожимает он плечами, – но доводишь ты себя профессионально.

Ответить на это нечего и также молча я собираюсь скрыться за собственной дверью, но оказываюсь в чужом ненавязчивом объятии. Вадим лёгким касанием отводит упавшую на лицо прядь.

– Снова листик? – и смеющиеся серые глаза напротив.

– К сожалению, нет. Разрешишь? – и да, мне не надо уточнять, о чём он спрашивает, что бы не говорила Агата о моей наивности.

– Нет, – зато в мыслях совсем другие слова.