Измена. Ты меня никогда не любил

Еще какое-то время мы разговариваем с Ингой, а после она убегает.

Многое встает на свои места, хотя я и до этого понимала, что Рома мне не врет. Тем не менее верить ему сложно. Калейдоскоп силиконовых любовниц крутится ежедневно. И пусть сейчас у него никого нет, но раньше ведь были? Кто даст гарантию, что все не откатится назад? Что рано или поздно он наиграется? Или пресытится и ему надоест весь этот быт?

Я прикрываю лицо волосами и поднимаюсь в офис, стараясь особо ни с кем не пересекаться.

Перебираю письма в приемной и зарабатываюсь совершенно, теряю счет времени.

— Только не говори, что ты не обедала! — звучит грозный голос, и я дергаюсь.

— Рома! — восклицаю возмущенно и смотрю на часы: шесть вечера! Вот это я даю.

Бывший муж стоит в дверях со скрещенными на груди руками и всем своим видом показывает, как он недоволен.

— Как ты сюда попал? — спрашиваю удивленно.

— Мой брат — генеральный директор. Не забыла? — он выгибает бровь. — Быстро собирайся, поехали поужинаем.

Не сопротивляюсь, потому что понимаю, как проголодалась. Рома везет меня в ресторан, где мы проводим время вполне мирно. Волков интересуется тем, как прошел мой день, что нового на работе. Я рассказываю все, кроме того, что виделась с Ингой.

Я не могу сказать, что моя встреча с ней как-то изменила мое мнение о муже.

Когда приезжаем домой, я просто валюсь с ног. Мы с Ромой расходимся по разным спальням. Перед тем, как скрыться в своей, напоминаю ему:

— Ром, завтра скрининг.

— Да, Дель, я помню и постараюсь успеть, — обещает он мне.

Я лишь киваю.

Приедет — мне это очень поможет и даже осчастливит. Нет — ну это же Рома, чего я жду? Того, что побежит за мной, как по мановению волшебной палочки?

Глава 47. Девочка

Рома

— Женя, отправь моего зама вместо меня.

— Роман Артурович, но ведь это очень важная встреча, — моя помощница нервно моргает.

— Женя, нахрена мне замы, если я не могу отправить их вместо себя?

— Вы же сами сказали, что на встрече с «Юнион-Строй» будете присутствовать лично. Они ждут вас.

Закипаю.

Если честно, есть ощущение, что я уже попросту не вывожу. Ни в эмоциональном, ни в моральном, ни в физическом плане.

Шумно набираю в легкие воздух, повторяя про себя, что моя помощница тут ни при чем и на ней срываться — последнее дело. Я слишком ее ценю, она действительно очень хороший сотрудник.

— Жень, — стараюсь говорить мягче, — у меня же может случиться форс-мажор, да?

— Теоретически, — она реально раздумывает над моим вопросом.

— Готовь документы для командировки Коваленко. Пусть возьмет себе всех, кого нужно. Пригласи его ко мне, я переговорю с ним и заполняю все информационные пробелы, которых, я уверен, практически нет. А ты пока предупреди «Юнион-Строй» о том, что у нас случилась рокировка. Коваленко вел переговоры вместе со мной, я уверен, все пройдет хорошо.

— Как скажете, Роман Артурович, — кивает она и уходит.

До одиннадцати утра плотняком сидим с Коваленко. Проходимся по всем важным моментам, я даю рекомендации.

В одиннадцать сбегаю из офиса. Я очень хочу успеть на скрининг Аделии. Хоть она и говорила, что ничего не случится, если я не буду присутствовать, но я видел, как ей не хотелось оставаться в одиночестве в этот момент.

Как назло, мы собираем все пробки по городу. В двенадцать заезжаем на территорию клиники, и я выскакиваю из тачки на ходу. Лечу, не разбирая дороги, перескакивая через ступеньки.

Когда влетаю в коридор, вижу, как за Аделией закрывается дверь в кабинет. Догоняю ее, в последний момент перехватывая ручку.

Деля дергается и смотрит на меня испуганно, а после, когда понимает, что это я, ее лицо озаряется улыбкой. Она облегченно выдыхает и бросается мне на шею, обнимает.

На секунду я теряюсь, не ожидая такой реакции. Видимо, я не до конца оценил, насколько сильно моя жена переживала.

— Ты успел, — шепчет она горячо.

Глажу ее по спине, успокаивая:

— Я бы не смог пропустить такое.

Врач предлагает Аделе прилечь, и та устраивается на кушетке, оголяет живот. Я с жадностью смотрю на него. Мне не терпится положить ладонь ей на кожу, почувствовать что-то. Я читал, что для движений ребенка пока рано, но все равно. Это нечто инстинктивное, первобытное.

Наверняка пещерные люди тряслись над своими беременными женщинами в ожидании потомства.

Врач рассказывает о ребенке, оперируя неизвестными мне терминами. Аделия кивает, явно понимая, о чем именно речь. Я же просто слушаю: с нашим ребенком все хорошо.

И вот распечатанная картинка ложится мне в руки, и я смотрю на изображение. Маленький носик, лобик, ручка. Все такое крохотное. Боже, этот малыш больше не абстрактное нечто, а самый настоящий маленький человек, который прямо сейчас развивается, растет, набирается сил в животе у моей женщины.

Нос начинает болеть, к горлу подкатывает ком.

Блять, Волков, а ну, соберись немедленно, слабак! Ну давай, разревись тут еще, как девчонка!

А, сука, так хочется… взвыть, полезть на стену от того, куда я привел нас с Аделией. Ведь могло же… могло же оно быть по-другому, не похерь я все тогда.

— Теперь самое интересное: как думаете, кто у вас? — спрашивает доктор.

— Мне кажется, мальчик, — произносит Аделия радостно.

— А вы как считаете, папочка? — лукаво спрашивает доктор.

— Девчонка там, — отвечаю не своим, хриплым голосом.

— Что ж, вы правы. Это девочка.

Выхожу из кабинета на автопилоте.

— Дель, я отлучусь на секунду, — ухожу в туалет и позорно пускаю там слезу, пока никто не видит.

Девчонка! У нас будет девочка! Такая же красивая, как мама, и такая же сумасшедшая, как отец.

Батя. Я скоро стану батей! Охренеть.

Умываю лицо под ледяной струей, пытаясь скрыть следы своих эмоций, а когда выхожу, на меня внимательно смотрит Аделия. Рассматривает мое лицо с таким выражением, будто у меня на лбу написано, что только сейчас я рыдал, как ребенок.