Измена. Ты меня никогда не любил

— Готова? — спрашиваю ее слишком сухо и пытаюсь пройти, но она останавливает меня легким касанием локтя.

— Я тоже счастлива, что это девочка, — улыбается мне радостно со слезами на глазах.

И вот тут меня срывает.

Я делаю быстрый шаг и притягиваю Делю к себе. Обнимаю. Крепко. Возможно, даже крепче, чем следует. А она обхватывает меня за талию и утыкается лицом мне в грудь.

— Я еще никогда не был так счастлив, Дель, — шепчу ей тихо. — Представляешь, у нас будет ребенок! Маленькая крошка, которая вырастет в настоящую принцессу.

— Она будет окружена любовью, — хрипло отвечает Аделия. — Как тебе имя Настя?

— Волкова Анастасия Романовна, — пробую на вкус это имя. — Мне очень нравится.

Аделия отстраняется и спрашивает у меня с улыбкой:

— Почему это сразу Волкова?

— Ну а какая может быть фамилия у девочки, если ее родители Волковы? — удивляюсь искренне.

— Да ты обнаглел! — жена шутливо бьет меня по плечу. — Я Дигай!

— Это ненадолго, — произношу довольно.

Деля поджимает губы и качает головой.

— Ром, спасибо, что приехал. Мне это было очень нужно.

Я бы в лепешку расшибся, но все равно приехал бы. Даже на партнеров бы забил, но приехал. Скорее всего, батя четвертовал бы меня, но он бы меня понял.

Как мужчина мужчину понял бы.

Глава 48. Могу, но не хочу

Аделия

Несколько месяцев прошли как один день.

В какой-то момент живот начал расти с пугающей скоростью. Вещи стали катастрофически малы, и я решила попросту сменить гардероб, в том числе и нижнее белье — бедра стали больше, про грудь вообще молчу.

Шел шестой месяц беременности, и я начала понимать, как это прекрасно, когда тебе никуда не надо торопиться. Когда можешь остаться дома и понежиться в кроватке, а не торопишься вставать по будильнику и ехать по пробкам в офис.

Рома как-то быстро смирился с тем, что я приняла решение продолжать работать. Да и Никите помощь действительно нужна.

У нас получилось сохранить с ним приятельские отношения, хотя Волков часто кривится при упоминании Никиты и коверкает его имя, превращая в Никита-везде-побрито. Я смеюсь, потому что эта ревность кажется мне милой, да и сам Рома, вероятно, тоже понял, что Никита будет присутствовать в моей жизни лишь как руководитель.

У моего босса новая семья и, как выяснилось, взрослый сын. Это стало шоком, кажется, не только для всех окружающих, но и для него самого.

Я знаю, что изменилась во время беременности. Не только внешне, но и внутренне — стала плаксивее, мягче, часто смеюсь. Но то, что сделала эта беременность с Волковым…это нечто невероятное.

Он трясется надо мной, как наседка. А еще он постоянно рядом. Если не физически, то виртуально. Весь день звонит, пишет. Мы всегда неразрывно рядом. Часто он пораньше возвращается домой, и мы вместе устраиваемся на диване в гостиной. Я лежу, читаю книгу или смотрю телевизор, а он составляет мне компанию или просто садится в ногах и работает, периодически переговариваясь со мной.

Еще никогда его не было так много в моей жизни.

Но есть преграда, которую мы не смогли преодолеть.

Я никогда не запрещала Роме прикасаться к себе. Он боится дотронуться до меня — а может быть, запретил себе это делать? Я не знаю. Но в моменты, когда мы ненароком касались друг друга, он отдергивал руку, как от огня.

А мне очень нужен контакт с ним. Порой я чувствую, как меня ведет от желания, а он не решается ни на что.

— Принести тебе фруктов? — Ромка поднимает взгляд и смотрит на меня из-за открытой крышки ноутбука.

Мы сидим на нашем месте, в гостиной. Я читаю книгу, он работает.

— Уже поздно, не стоит, — веду плечом.

Сегодня мы засиделись, но, если честно, я не готова снова идти спать одна.

— Может, чего-то еще хочешь? — Рома спрашивает без какого-либо скрытого подтекста.

Да! Тебя хочу!

— Нет, спасибо, — нервно улыбаюсь ему.

Рома возвращается к работе, а я пытаюсь читать, но из этого ничего не выходит. Буквы пляшут перед глазами и не хотят собираться в слова.

В этот момент я чувствую движение в животе и ахаю. Прикладываю ладонь к тому месту, где только что почувствовала это. Обычно малышка вела себя более спокойно, но сейчас там явный бунт.

— Деля? — испуганно спрашивает Рома. — Что случилось?! Тебе плохо?

Он тут же оказывается рядом со мной и смотрит встревоженно.

Вместо ответа я беру его руку и опускаю на то место, куда толкалась малышка. Как по заказу, движение повторяется. Глаза Ромы широко распахиваются, и он смотрит на меня, как на чудо света:

— Это… Это она, да?

Рома еще никогда не чувствовал шевеления. Знал, что дочка шевелится, но никогда не просил положить руку мне на живот.

— Да, — быстро киваю.

Сидим в тишине какое-то время в ожидании повторения. Малышка толкается еще несколько раз и затихает.

Рома опускает голову и целует меня в живот.

От этого касания по коже бегут мурашки, которые не остаются незамеченными Ромой. Я начинаю ерзать и закусываю губу. Мне безумно хочется близости с ним, это просто сводит меня с ума.

— Ром… — зову я не своим голосом.

Волков поднимает на меня взгляд, и я тону в нем — темном, обволакивающем, тягучем. Я чувствую желание Ромки, оно настолько напряжено, что можно протянуть руку и пощупать его.

— Ты, — он шумно сглатывает не отрывая взгляда от меня, — ты хочешь, да, Дель?

— А сам не видишь? — мне сложно говорить, меня буквально размазывает по дивану. — Ром, пожалуйста.

— Дель, ты уверена, что можно? — его голос садится.

Несмотря на то, что Рома задал вопрос, его уже успело понести, и я вижу, как полностью готовый член оттягивает домашние брюки.

— Я уверена, что нужно, — запускаю руку в его жесткие волосы и сжимаю их.

Волков закатывает глаза и одним рывком снимает футболку, ложится рядом со мной на широкий диван. Сразу же просовывает свое бедро меж моих ног, и от этого касания я стону. Все слишком остро, чувственно. Мне тяжело дышать, желание затапливает.

Я впиваюсь пальцами в плечи Ромы и целую его в основание шеи, шумно тяну носом его запах. От моих действий Волков хрипло дышит, сминает мои бедра.

Тремся друг о друга, распаляя кровь. Я первая нахожу его губы и целую.