Каирский синдром
Шрифт:
В Каире начинается туристический сезон, растет спрос на меблированные квартиры со служанкой в придачу. Она, то есть служанка, придет к вам в любой час дня и ночи. Любого стиля, габарита и возраста. Это время, когда халигин — гости из стран Персидского залива — наводняют город в поисках прохлады и развлечений.
Около миллиона таких туристов, в основном саудовцев, приезжает в Каир каждый год. Их число постоянно растет. Немало и кувейтцев — около ста тысяч.
Один из престижных променадов Каира — улица Арабской лиги — полон халигин. Они прогуливаются с женами и детьми, оставляя за собой шлейф дорогих ароматов:
Позднее, разместив семью в большой квартире у телевизора, типичный представитель халигин уйдет с друзьями на улицу Пирамид, где они будут сидеть всю ночь в ночных клубах, осыпая долларами танцовщиц.
Их главная забава — секс. Египетские власти закрывают глаза на этот бизнес, он дает стране туристов и валюту. Официально секс-туризма в стране нет.
Однако если вы выйдете на улицу Каср аль-Нил в центре Каира, к вам будут приставать сутенеры и предлагать «мадам». По вечерам в ресторанах над Нилом, за стойками баров сидят соблазнительно одетые одинокие красотки. Вопрос — как всюду и всегда — в цене. Особенно ценятся стройные сомалийки.
Доходит до того, что к визитерам из Эр-Рияда, Джидды и Кувейта, одетым в белоснежные дишдаша, подходят уже в аэропорту и предлагают специально меблированные апартаменты. В тайном бизнесе задействовано столько лиц, что можно говорить о настоящем министерстве добрых услуг.
Есть и такие дамы, что ради приличия заключают временные контракты на брак с иностранными гостями. В Египте он известен как зауаг аль-урфи и заключается без свидетелей. Позже его без проблем можно расторгнуть. Большинство египетских правоведов осуждают зауаг аль-урфи. Но жизнь есть жизнь.
Гости из Залива приезжают в Египет не только за шармутами, но и за женами: особенно большой спрос на девушек из Эль-мансуры, где в свое время квартировали солдаты Наполеона. Среди них попадаются белокожие и светловолосые.
Местные старухи играют здесь роль свах. Они показывают приезжим фотографии и при желании устраивают встречу с глазу на глаз. Если сделка заключена, жених может увезти невесту в Залив хоть на следующее утро.
Пригород Гиза у подножия Пирамид также известен тем, что многие здешние девушки выходят замуж за халигин. Особенно знаменита деревня Хавамдия. В песне поется: «О вы, девушки из Хавамдии: в цветных платках и белых галабиях. Ваши черные глаза очаровали иноземцев: когда они видят вас, то ложатся штабелями у ваших ног».
Справедливости ради надо сказать, что гостей из Персидского залива в Египте не очень любят. Их вызывающие манеры и сексуальная распущенность оскорбляют египтян. На лавках часто можно увидеть надпись: «Мы не обслуживаем саудовцев».
«ЗАУАГ АЛЬ-УРФИ»
Мое внимание привлек «зауаг аль-урфи». Мне показалась, что в этом контракте есть срединная точка человечности, которая позволяет женщине сохранить достоинство, а ребенку — иметь номинального отца.
Еще в Средние века купцы на Ближнем Востоке заключали временный брак «для удовольствия» — мутаа. Путешествующий жил с женщиной короткое время, а потом мулла произносил три
раза: «Талака-талака-талака (разведена-разведена-разведена)». На этом брак заканчивался. Такое сожительство считалось предпочтительнее проституции.В Египте же нынче в ходу «зауаг аль-урфи».
Это как бы половинчатый, гражданский брак. Он не требует большой огласки и также легко расторгается. Достаточно сходить в мэрию и подписать бумажки. А со временем порвать их. Официально таких «зауаг аль-урфи» в Египте заключено около полумиллиона, на самом деле — больше.
Нормальный брак — громадная затея. Необходимо иметь квартиру, одна только свадьба обходится в десяток тысяч долларов, на нее копят годами. А тут — короткая процедура — и все в порядке.
Мне рассказали про одну такую женитьбу.
Ее звали Азиза. Полная египтянка тридцати двух лет, глаза чрезмерно насурмлены, на голове бирюзовый шелковый платок. По европейским меркам некрасивая и толстая. Но на Востоке любят пышность плоти.
История Азизы типична. Она ходила пить чай в полицейский клуб. В Египте полицейские получают небольшую зарплату, и, чтобы их подкормить, правительство создало клубы, где можно практически бесплатно пить чай и кофе, смотреть телевизор. Они проводят там часы, куря кальян и комментируя футбол.
За чашкой чая Азиза познакомилась с Ахмедом — лысоватым низкорослым майором лет пятидесяти. Они общались за столиком два месяца, пока он не предложил ей «зауаг аль-урфи». Азиза согласилась: очень не хотелось оставаться одной.
Ахмед жил в общежитии, его жена и дети — в Александрии, он посылал туда все деньги.
Короче, Ахмед перебрался к Азизе, стал жить с ней как муж. По-русски выражаясь, на халяву. Он очень любил креветки и был разборчив в еде. Лежал в постели, курил, смотрел футбол.
Через полгода Азиза забеременела. Узнав об этом, Ахмед изменился, стал реже приходить, а вскоре исчез. Сказали, он перевелся в Александрию.
Когда Азиза рожала, в больницу пришла лишь ее мать.
С тех пор прошло три года: маленький Хасан растет, но у него нет отца, как записать ребенка в паспортном столе?
Азизу теперь зовут Ум Хасан — мать Хасана.
Она подала в суд — редкость для Египта — чтобы провести анализ ДНК. По местному закону, если отец три раза не явится на тест, его отцовство будет признано.
Пессимисты не верят в справедливость закона, в то время как оптимисты уповают на прогресс и справедливость…
Гелиополис, шесть вечера. Я вижу ее силуэт в кафе. Она сидит, пьет чай, ее грузное тело налегло на столик. Подумалось: «А кто бы взял ее в жены — просто так? Теперь у нее хотя бы есть ребенок». Женщина зависима, а некрасивая женщина — вдвойне. А разве не те же проблемы одиноких матерей видим мы в России?
ДОМОГАТЕЛЬСТВО ПО-ЕГИПЕТСКИ
Каир, наши дни. Учитель истории, 30-летний грустный египтянин в очках, стоит у перехода на площади Тахрир. Навстречу идут японские туристы — они покинули Египетский музей и направляются в сторону центральной улицы Каср аль-Нил. Японцы идут ровными рядами, увешанные фотоаппаратами и в одинаковых панамах. Учитель-египтянин мгновенно запал на молодую японку — лет восемнадцати. В темных очках и мини-юбке, она держала алебастровую статуэтку Тутанхамона и грациозно подпрыгивала в кроссовках «Найки».