Каиса. Отбор для Деспота
Шрифт:
Лорд не ожидал от меня вопроса. Его глаза чуть расширились. Он прошелся по мне подозрительным взором и произнес:
– Да.
— Думаете, правильнее было бы разбить ей сердце, сказав, что ее любимый сын, которым она гордится, мошенник?
— Она все равно узнает, и ее сердце будет разбито.
А я-то думала, лорд — чурбан!
— Наверное, мне легче от того, что она узнает это не от меня. Я не могу причинить боль человеку, которого люблю.
— То есть от меня у тебя тоже будут тайны?
Рагнар стал идти на контакт, и мое волнение постепенно угасало.
— Я
— А свои?
— А вы? Готовы поделиться своими тайнами?
— Я открытая книга. Моя репутация идет впереди меня.
— То есть все, что о вас говорят, — правда? Вы отрезаете языки и головы? Насилуете? Убиваете? Подчиняете? Грабите? Мародерствуете?
— Именно за эти заслуги меня и прозвали Деспотом, — Рагнар улыбнулся уголком губ и покрутил в руке кубок.
Разговор не шел. Лорд не видел во мне собеседника. Я отставила вино, сползла со стола и пересела на колени к Рагнару. Подняв подол пеньюара, я раздвинула ноги, коленями уперлась в сиденье и удобно расположилась на твердых ногах лорда. Он перевел на меня выжидающий взгляд и глотнул еще вина.
— А я деспота в тебе не вижу, — прошептала я, вновь перейдя на «ты» и закинув руки за его шею. — То, что о нас говорят, еще не означает то, кем мы являемся на самом деле. У тебя много слуг и стражников. Ты не держишь их силой. Значит, они здесь добровольно.
— А ты добровольно?
Я взяла недолгую паузу и ответила:
— Еще никто никогда не заботился обо мне так, как ты.
— Если я предоставлю тебе выбор — вернуться к брату или остаться здесь, что ты выберешь? — спросил Рагнар, чем застал меня врасплох. — Так я и думал! Знаешь, Каиса, когда Ларс придумал это испытание, я сказал ему, что у меня есть только одно желание: найти жену, которая будет меня понимать и уважать.
— То есть… желание было одно? На всех записках?
— Именно. И никто не догадался, чего я хочу. Зачем же вы мне такие? Одна передо мной танцевала, другая напоила меня травяным чаем. Об остальных даже говорить не хочу. Третий раз я на одни те же грабли не наступлю.
— Но со мной ты говоришь, — произнесла я, не сдержав улыбку.
Рагнар и сам не заметил, как пошел на откровенный разговор. Он нахмурился сильнее и стиснул зубы. Вероятно, он видел во мне змею-искусительницу. Я и сама стала ловить себя на бесчестном коварстве.
— Я их не убивал, — наконец признался он, обжигая мое лицо своим дыханием. От него пахло апельсинами и виноградом. — Я был жестким, не спорю. Но я не убивал своих жен.
Вот что его мучает! Ему приписывают то, чего он не совершал. Ему больно.
Я нащупала ленточку на его затылке, потянула, распустила его волнистые волосы и запустила в них пальцы.
— Я верю тебе, — прошептала я, поглаживая его по голове и фактически убаюкивая голосом и ласками.
Лорд осушил кубок, швырнул его на пол и перевел взгляд на огонь в камине. В полумраке комнаты, в свете пляшущих языков пламени его лицо казалось еще загадочней. И я вдруг осознала, что мне нравится на него смотреть.
— Салус. Последний из варварского рода, многие десятилетия правившего Вриоссом. Сейчас его зовут Глаз. Знаешь,
за что? — Рагнар пронзительно взглянул на меня.Откуда мне знать? Я вообще не соображаю, о чем речь!
— В доблестном сражении мой отец оставил его без одного глаза. Но и сам отдал жизнь. Мы боролись за земли, которые принадлежат нам — потомкам великого магического рода! Я ел мерзлую землю в то время, как Элиса развлекалась с… — Он опять посмотрел на огонь. — Ей не хватало меня. А я хотел лучшей жизни для нас.
— Но ты не отказался от Лии. — Я продолжала гладить его, чувствуя вспыхнувшую борьбу внутри меня. Одна я ненавидела Рагнара, другая — жалела.
— Она же мне не чужая, — холодно ответил он. — Я не Ларс. Я никогда не сюсюкаюсь. И это помогло мне основать собственную крепость. Мои владения расширяются. И когда-нибудь я верну своему роду нашу законную землю. Я не остановлюсь, пока не уничтожу Салуса и Варка. Пока Вриосс не вздохнет свободно.
— А как же южная область? Отца Зейны ты тоже убьешь?
— С ним можно договориться. Он не терроризирует народ. — Руки лорда легли на мои бедра, и я невольно вздрогнула. — Люди сами приползают к моим воротам и молят о защите. Я даю им все. Но почему это должно быть бесплатно?! Почему спустя время они забываются и видят во мне только зло?! Лишь потому что я требую плату?! Но ведь это и есть справедливость!
— Тс-с-с. — Я приложила палец к губам лорда. — Я слышу тебя. Понимаешь, людям свойственна алчность. Чем больше ты даешь своему слуге, тем больше ему надо. И спустя время ты превращаешься в тирана. У нас говорят, чтобы сделать человеку хорошо, сделай ему вначале плохо, а потом верни, как было. Ты можешь удивиться, но это работает. Твоя ошибка в том, что после «плохо» ты не возвращаешь «как было», а делаешь еще хуже. Хочешь, чтобы они молились на тебя, превратись в их бога, давая им крохи. Просто эти крохи надо правильно подать. Твой отец научил тебя сражаться и завоевывать, но не научил быть владыкой. Скорее всего, потому что он сам так и не успел посидеть на троне.
Я опустила руку вниз, аккуратно вытащила клинок лорда из ножен и отложила на стол. Отбор невест — это война. А на войне, как правило, все средства хороши. Я промежностью нарочно надавила на выпуклость в пахе лорда и снова закинула обе руки за его шею. Его дыхание по-прежнему было ровным, и только глаза выдавали легкую обескураженность. Он считал, что я играю ради победы. А я уже начинала в этом сомневаться. Лорд стал вызывать у меня нездоровый интерес.
Он мельком взглянул на оружие с кристаллом, утянувшим меня во Вриосс, и его пальцы сжали мои бедра.
— Прости, что я верила слухам, — произнесла я, приковывая к себе его внимание. — Мне горько это признавать. Я ничем не лучше тех, кто видит в тебе только деспота. Всем свойственно ошибаться, и я надеюсь, моя ошибка простительна.
Даже не верится, полчаса назад я была готова утопиться, только бы не видеть лорда Рагнара. А теперь задыхалась от желания быть в его объятиях. Большой, сильный, бесстрашный, мужественный, принципиальный — он словно обладал непробиваемыми крыльями, защищающими свои владения от кровожадных врагов. И мне хотелось оказаться под этими крыльями, прижаться к груди лорда, превратиться в его неотъемлемую частичку.