Как стать герцогиней или Госпожа-служанка

Чем больше я раздумывала, тем ярче возникали в сознании кровавые сцены. Вдруг у меня закружилась голова, кое-как добравшись до постели, я рухнула на неё и отключилась.

Не помню, что снилось, но что-то мрачное и страшное. Какая-то мысль упорно стучалась, но никак не могла оформиться.

Почувствовав, как меня укрывают, пробормотала:

— Анита, который час?

— Позднее утро, дорогая, — послышался усталый мужской голос.

Открыла глаза, около кровати стоял граф Терренс.

— Анита? — меня очень волновало состояние подруги.

— Сейчас завтрак принесёт, — ответил отец, присев на кушетку.

Я села, виновато опустив голову, ведь уснула в бальном наряде. Вспомнив прошедшую ночь, встала. Голова ещё кружилась, что со мной?

— Всё хорошо, — успокоил граф. — Ты переволновалась за жениха.

Он в курсе последних событий?

— Я был секундантом у Тирелла, — сообщил отец.

Я опустилась на кровать, удивлённо уставившись на отца.

— Он… жив?

— Дуэль не состоялась, — пояснил граф.

— Лукиан не явился на поединок? — спросила, презрительно скривив губы. Никогда бы не подумала, что он трус! Тут же возникло в воображении лицо Лукиана. На этот раз он смотрел не высокомерно-насмешливо, а виновато. Это что-то новенькое.

— Почему же не явился? Явился раньше нас. Он, конечно, ловелас, но не трус.

Сердце подпрыгнуло в груди и забилось ровно и спокойно. Как бы я теперь не относилась к бывшему возлюбленному, приятно знать, что предмет обожания не был так уж плох.

— Почему же не состоялся поединок? — спросила тихо, не поднимая глаз.

— Король узнал о дуэли и прислал гвардейцев. Они перекрыли все выходы, передали приказ немедленно явиться к нему всем участникам.

— Король? Это грозит вам…

— Нас, секундантов, пока только предупредил, а графа и герцога повелитель оставил для беседы с глазу на глаз.

Граф посмотрел на меня задумчиво:

— Ума не приложу, кто мог донести королю о поединке.
– Пожимаю плечами, потому что точно не знаю такого человека. Да и времени было маловато для посещения дворца.

— Какое наказание ждёт Тирелла?

— Король ценит его, поэтому вряд ли наказание будет суровым.

— А Лукиану?

— Ты влюблена в него?

Я и сама не смогла бы ответить на этот вопрос. В душе боролись две половины: одна утверждала, что Лукиан отвратительный тип, другая замирала, когда вспоминала его объятия. А ведь герцог прав — я ещё не совсем освободилась от этой странной зависимости. Это не любовь, а какое-то наваждение!

— Не знаю, — честно призналась отцу.

— Он не сможет развестись, потому что брак был заключён по особому указу короля.

Я удивлённо раскрыла глаза.

— Лукиан не отличался разборчивостью в связях, поэтому родители невесты и обратились к королю, когда Лукиан сделал предложение их дочери. Такие браки редки у нас, но Лукиан согласился, потому что был полностью разорён, — продолжил граф Терренс.

— А как же наследство?

— Он не надеялся на это наследство, ведь получил его после того, как погибли два сына его дяди.

Я молчала, сказать было нечего.

— Лукиан неплохой, только ветреный, — неожиданно сказал отец. — Это простительно такому молодому человеку, ведь ему всего двадцать три года. Он извинился перед герцогом ещё по дороге в парк. Граф Ревон приехал раньше и поспешил навстречу, предупредить, чтобы герцога Харриса не увидели гвардейцы. Тогда и сказал, что вёл себя отвратительно, что потерял голову от любви. Здесь же предложил перенести поединок в другое место, если Тирелл не примет его извинений. Герцогу же непременно нужно было выяснить, что здесь делает личная гвардия короля. Тогда и получили мы приказ прибыть на аудиенцию.

Лорд Терренс встал и протянул мне запечатанный конверт.

— Маргарита, болезнь очень изменила тебя, но, надеюсь, не лишила рассудительности и трезвости мысли, чем ты всегда напоминала мать.

После этих слов он вышел, осторожно притворив дверь.

Через минуту вошла Анита с подносом в руках:

— Миледи, с Вами всё в порядке? Вы были как будто в бреду, повторяли: «Тирелл, Лукиан — нет, нет!»

— Мне приснился страшный сон, — ответила я, пытаясь по лицу подруги угадать её чувства. Она мило улыбнулась, поставила поднос.

— Лорд Терренс несколько раз заходил, но не будил Вас, только смотрел и вздыхал.

Отец сожалеет о том, что плохо заботился о дочери? Ну, что ж, ему полезно поволноваться — быстрее придёт в себя.

После ванны переоделась в утреннее платье, с удовольствием съела всё ту же овсянку и почувствовала себя прекрасно. Можно и прочитать послание Лукиана. Я оттягивала этот момент, как могла, но теперь решительно открыла конверт.

"Маргарита! Я знаю, что вёл себя недостойно! Если сможешь — прости. Прости и забудь!"

Это уже послание не юнца, а взрослого мужчины. Даже зауважала Лукиана.

Анита, увидев, что я открываю конверт, вышла. Она понесла поднос на кухню, но быстро вернулась:

— Миледи, лорд Тирелл разговаривает с лордом Терренсом и просит передать, что будет ждать Вас в саду.

О, вот это мне и нужно сейчас, чтобы окончательно прояснить ситуацию.

Анита поправила мне причёску, помогла прикрепить на волосы утреннюю шляпку. Оставшись довольна своей работой, служанка произнесла:

— Какая же Вы хорошенькая, миледи! Не зря лорды на дуэлях дерутся из-за вас!

— Анита, — сказала я, взглянув недовольно на девушку. — Я же просила называть меня по имени, когда мы одни.

— Я… — девушка смутилась. — Не могу пока, боюсь ошибиться… Я привыкну.

Герцог пошёл навстречу, увидев меня на тропинке сада. Внимательно оглядев меня, он взял руку, но не поцеловал, а прижал к сердцу.

— Моя душа не ошиблась, — произнёс туманную фразу, увлекая меня к беседке.

Устроив меня на кушетке, сам сел напротив, подвинув почти вплотную скамью со спинкой.

— Пора поговорить начистоту.

— Давно пора, — согласилась я.

— Ты прочла записку от Лукиана?

— Да.

— Думаю, ты изменила мнение о нём после несостоявшегося поединка. Терренс рассказал, что он пытался предупредить нас о гвардейцах?

— Рассказал.

— Честно скажу, я был о графе Лукиане плохого мнения, но это мнение оказалось предвзятым, ведь нам понравилась одна девушка. Дуэль должна была состояться в любом случае. Если не сегодня, то в другой день. Он непременно хотел, чтобы ты принадлежала ему.