Как в одном поселке

Надо сказать, что этот род деятельности удавался обоим значительно хуже того, чем они занимались раньше, вращаясь в высших сферах, среди местной и мировой элиты. Ну, не были они приспособлены к подобным плебейским делам... Оба они тоже принадлежали, если так можно было выразиться, хоть и к чертовой, но все же - "элите". Одно дело заморочить кому-то голову, впарить какие-то несусветные глупые идеи, при этом очаровав окружающих своим шармом и сногсшибательными нарядами. И совсем другое, вырядившись в огородное чучело, собственноручно заниматься элементарным поджогом ненавистного объекта... Как говорится: "каждому - свое".

Чиркнула спичка, и помещение мгновенно озарилось яркими языками пламени, жадно лижущими деревянную мебель, обработанную принесенным горючим.

– А теперь быстро уносим ноги. Огонь все сделает за нас. Да и огнеборцев сюда набежит скоро - уйма. Так что поторопись, Лилиан, - крикнул Мефистофель, пробиваясь сквозь языки пламени к выходу.

– Сейчас, сейчас...
– бросила ему Лилиан, стоя рядом с небольшим диванчиком, предназначенном для посетителей, и производя над тем какие-то странные действия.

– Не "Сейчас, сейчас"... А сию же минуту!
– крикнул ей в ухо Мефистофель, чтобы та, сквозь треск горящего дерева и шипения плавящейся пластмассы, которой в любых современных интерьерах бывает большое количество, наконец-то, услышала его, и, схватив Лилиан за руку, увлек вон из охваченной огнем комнаты.

Надо сказать, что они покинули место преступления во время. Сигнал пожарной тревоги уже звучал над всей территорией завода. Да что там завода, уже из близлежащих домов выскакивали люди с ведрами и другими емкостями, первыми попавшимися под руку. Все как один кинулись тушить предприятие, акционерами которого являлись все они, и которое должно было вскоре принести всем солидные дивиденды. Пока прибыли пожарные машины, почему-то часто поспевающие лишь на пепелище, очаг возгорания был локализован, а затем совместными усилиями и вовсе ликвидирован.

Надо сказать, что, заслышав про пожар, сюда, воспользовавшись своими крыльями, быстро прилетели и Ксафан с Купидоном. Их появление тут было весьма своевременным. Они моментально обнаружили диверсантов-поджигателей, которые, постоянно озираясь, торопливыми перебежками, стремились в цех разлива, чтобы продолжить там свое подлое дело - поджог не принадлежащего им народного имущества.

– Вот, уж, не думал, что мне с вами обоими придется встретиться еще раз, - изрек Ксафан, хватая за руки изо всех сил пытавшихся вырваться и улизнуть от него бывших адских соратников.

– Убери от меня свои грязные руки!
– истошно завопила Лилиан, пытаясь свободной рукой исцарапать ему физиономию.

– Ладно, так и быть, - сначала согласился с нею Ксафан, но, бросив мимолетный взгляд на ее руки, измазанные сажей и пропахшие бензином, все же не удержался от ремарки, - Хотя, еще неизвестно, чьи руки грязнее, - твои или мои?
– Затем подозвал Купидона, - Надеюсь, справишься с чертовкой? Заодно можешь проверить наличие хвоста под ее юбкой, - хохотнул он, вспомнив как, тот совсем недавно убеждал в данном факте Главу администрации, - А мне придется заняться вот этим субъектом, - заламывая Мефистофелю руку, сообщил он вечно юному божеству с Олимпа, уже успевшему схватить Лилиан за обе руки.

Надо сказать, что Купидон довольно удачно справлялся с поставленной перед ним задачей и не давал той возможности произвести, какие бы то ни было рукоприкладные действия относительно себя. Правда, Лилиан изо всех сил пыталась пинаться, но Купидон, будучи значительно резвее ее, успешно уворачивался от пинков и веселился на полную катушку. Жуткая ругань и проклятия, которые Лилиан насылала на его голову, только больше смешили и подзадоривали божество с Олимпа. Если поглядеть со стороны на их совместные выкрутасы, то можно было предположить, что они танцуют какой-то странный неизвестный доселе очень быстрый танец. Причем, танец этот, исполнялся не под музыку, а под яростную брань Лилиан.

– Нахал! Мерзавец! Недоносок! Молокосос!.. Чтоб тебе пусто было!
– орала Лилиан в лицо своему ненавистному партнеру по зажигательному танцу.

– Сама такая, - со смехом парировал ее словесные выпады Купидон, проворно уворачиваясь от очередного пинка, - А кому из нас двоих будет пусто, пока еще доподлинно никому не известно...

А что еще могло ответить ей божество, остановившееся в развитии своего физического состояния в подростковом возрасте, который, по непонятным науке причинам, растянулся на тысячелетия? Может быть, эликсир молодости был известен уже давно? Просто потом его рецепт был утерян каким-то нерадивым фармацевтом. А может быть тот стерло из памяти народной каким-либо случившимся на Земле катаклизмом, потому что в такие времена обычно забывается многое, остается лишь одно желание - выжить... Ведь не даром сейчас так рьяно ищут его, - средство от старости? Значит, оно когда-то существовало? И яркий пример тому, надолго задержавшийся в своем отрочестве Купидон.

Значительно сложнее приходилось Ксафану. Его противник был приблизительно равен ему. Если Ксафан и был, более физически развит, (в этом ему помогла его работа у котлов и сковород) то Мефистофелю в борьбе помогала верткость (которую тот тоже приобрел в силу своей специализации). Мефистофель все время умудрялся выкручиваться из крепких объятий Ксафана, и при этом еще постоянно задирать того.

– Ну что, недоделанный ангел... или переделанный черт?.. Как говорится в таких случаях: "Ни Богу свечка, ни черту кочерга"... Не можешь со мной справиться? И не выйдет у тебя этого - никогда... Ты уже, видно, успел подзабыть, что так хорошо знал, пребывая у нас. Зло вечно, и ты напрасно пытаешься искоренить его, не выйдет этого у тебя - никогда!..
– прошипел Мефистофель, чуть было, не задохнувшись от прессинга Ксафана, но, все же умудрившийся в очередной раз вывернуться и глотнуть воздуха перед следующим недюжинным объятием бывшего соратника.

Неизвестно, как долго длилось бы это противостояние, но услышав весть о случившемся пожаре, на завод срочно прибыл Глава администрации, чтобы, так сказать, оценить сложившуюся обстановку на месте. Он-то и увидел затянувшуюся борьбу сил добра и зла. Приказав разнять дерущихся, он с удивлением узнал в них давно знакомых ему Ксафана, Купидона и, посетившую его недавно, Лилиан. Сейчас она ему совсем не показалась такой привлекательной, как прежде, а, узнав, чем тут она занималась вместе с подельником, - он буквально взбеленился. Им тут же был вызван наряд милиции, который, надев на нечистую силу наручники, забрал обоих поджигателей в участок.

Собственно, этим и закончилось ночное происшествие, на которое с небывалой оперативностью откликнулась знакомая нам газета "Плоскости". Уже следующим утром в ее очередном номере было можно прочитать заметку следующего содержания:

"Удивительная история приключилась в поселке Волово! Этой ночью, на заводе разлива знаменитой Воловской воды, вспыхнул пожар. Однако, как стало известно, завод, именно вчера, был переведен на круглосуточный режим работы, что и помогло вовремя, быстро и без значительных материальных потерь и человеческих жертв ликвидировать очаг возгорания. В тушении пожара активное участие приняли и местные жители. Среди огнеборцев особенно стоит отметить шустрого мальчугана с колчаном стрел за плечами и здорового мужчину с сильно загорелым лицом. Когда пожар был потушен, на спинке дивана, и явившегося очагом возгорания, были обнаружены странные буквы, как будь-то бы выжженные каленым железом".

На этом заметка обрывалась, и чувствовалось в ней что-то незавершенное.

Утром, Ксафан, как всегда открыл газету любимой Анечки, и, ознакомившись с печатными материалами той, удивленно спросил Купидона:

– Когда это ты успел тиснуть заметку о ночном пожаре?

– Я и не тискал туда ничего, - ответил Купидон, беря газету из ангельских рук, чтобы самому ознакомится со столь оперативно появившимся материалом, - Сам знаешь, что не до того было. Я так наплясался с чертовкой Лилиан, - почти с восхищением сообщил он, - что ноги до сих пор побаливают, - и, как всегда, весело рассмеялся, вспомнив какие "па" они с Лилиан выделывали ночью.