Как влюбить дракона

— Иди уж, — едва заметно вздохнул он.

Лика отвернулась к окошку, чтобы скрыть торжествующую улыбку, но уже через несколько мгновений сделала печальное личико и обратилась к Адайну:

— Ваше величество, позвольте объясниться. Как я уже говорила, произошло нечто неприятное. Надеюсь, вы выслушаете меня. И надеюсь, не откажете не слишком опытной девушке в мудром совете?

21

Адайн

Встретиться с Льюэллином вновь Адайну удалось лишь вечером, после всех церемоний и ужина.

Слава Творцу, на следующий день планировались отъезды всех иностранных делегаций, поэтому никаких балов и увеселений не устраивали, и Адайн мог побыть в одиночестве в своих личных покоях.

Надо сказать, комнаты драконов в королевском замке хотя и не были просторными и не отличались изысканным убранством, зато располагались на вершине самой дальней башни. Это экономило время. Можно было в любой момент выйти на смотровую площадку, перевоплотиться и взлететь, минуя извилистый путь к площади фонтанов и охранников замка.

Впрочем, охрана и так прекрасно видела, в какое время драконы покидают замок, и когда возвращаются. Однако в данный момент Адайн не собирался улетать. Он сидел за столом, и его всё устраивало: мебель была удобная, еда вкусная и питательная, камин… пусть будет. Если учесть, что занималось жаркое лето, а секретных писем драконы не получали, его вообще не волновал камин. Гораздо чаще он замечал чужие трубы, в которых, нет-нет, да и появлялся дымок от только что сожжённых секретных докладов и писем.

Льюэллин вошёл в комнату ожидаемо понурый:

— Бриджеш отказал.

Адайн молча кивнул.

Ему было жаль близкого друга, но… он предупреждал. Эта история не могла закончиться ничем хорошим. При всём желании не было и речи о том, чтобы забрать Брянку в столицу Грайгцура, ибо, оказавшись внутри горного кольца, она уже не сможет покинуть его пределы. Никогда не сможет вернуться на родину. И всё это во имя сохранения драконьих тайн. При этом ей — бескрылой принцессе крови — будет сложно в стране с иной культурой и иным устройством, где она, по сути, лишится прежнего уровня жизни и привилегий.

Очевидно, Льюэллин тоже это понимал. И всё же, его чувства к человеческой девушке оказались сильнее доводов разума.

Но даже в этом моменте Адайн сочувствовал другу. Он ещё помнил времена, когда между эмоциональными порывами и рассудком в его душе велась беспощадная борьба, и даже теперь честно признавался себе: гораздо чаще разум отступал.

Надо было спасать своего Советника. Хотя бы отвлечь. Отодвинув бумаги, Адайн отклонился на спинку кресла и задумчиво произнёс:

— А я всё никак не могу сделать выбор: злой гений или глупая доброта?

— Ни то, ни другое, — мрачно отозвался друг. — Мне нужна Брянка.

— И выговориться. Ну что ж, говори. Видимо, сегодня день такой — постоянно кого-то выслушиваю.

Проигнорировав намёк Адайна, касающийся совместной поездки с одной принцессой-занозой, Льюэллин начал рассказывать о своих переговорах с королём Бриджешем с жаром и в лицах:

— …видите ли, если она поселится не в столице Грайгцура, а всего лишь в приграничном городе, это уронит её в глазах общества. Ну не бред ли? В Миниоге нет высшего общества, одни торговцы. И нет привычки устраивать балы, женские кружки и прогулки по парку. Кажется, там и парка ни одного нет.

— О том и речь, — вставил целую реплику Адайн, хотя до этого ограничивался лишь «угу», «ого» и «каков подлец».

— Адайн, ей самой этого не надо! Главное, чтобы я был рядом, а там… Будет же дом, дети, обычное человеческое хозяйство.

— Человеческий дом? Неужто я недооценил твоё притяжение к Брянке?

— Да, твоё величество, ради неё я готов… нет, я хочу жить, как человек.

— А как же парность?

— Мне уже 34.

— Но ещё не 40, — усомнился Адайн. — Разве не разумно немного выждать, чтобы не наделать ещё больших бед?

— У Брянки нет 6 лет. Её выдадут замуж в течение этого года, иначе Ардар может расценивать это, как нарушение давнего договора.

— Знаю.

— Как знаешь и то, что я потратил несколько суток после знакомства с ней, чтобы всё разузнать. Можно быть уверенными на 100 %, гнилой Риамонтец не смотрит в сторону Мадхава. Он придерживает сына для единственной более удачной партии. А если учесть, что Бриджеш всеми силами избегает конфликтов с Ардаром, её выдадут замуж. Выдадут хоть за хосово отродье, лишь бы коронованное.

— Да, таков закон Мадхава.

— Глупый закон. Не проще ли упразднить его? Ардар уже пол века, как забрал под свои флаги последнее маленькое королевство. Где они собрались искать королей?

— Не забывай, к югу от Мадхава обитает много кочевых племён.

— Они же дикари! — ужаснулся Льюэллин.

— Дикари с коронами. Совершающие, к тому же, набеги на приграничные селенья Мадхава. Думаю, Бриджеш заинтересован в союзе с наиболее сильным из них. И потом, они тоже люди, и им тоже нужны культура и достижения человеческой цивилизации. С этой точки зрения брак с принцессой…

— Умоляю, не продолжай! — Советник и сам всё прекрасно знал, а когда Адайн напомнил ему расклад, сморщился, как от боли.

Некоторое время они оба молчали. Но глядя на муки друга, Адайн всё-таки принял тяжёлое решение:

— У меня идея. Это не решит проблему кардинально, но даст вам полгода, а там… Уверен, ты придумаешь, как повернуть ситуацию в свою пользу.

— Говори, — оживился Льюэллин.

— Могу назначить тебя новым послом Грайгцура в Мадхаве. С завтрашнего дня. В конце концов, Урнусу и Морите пора сменить обстановку.

Известие о рокировке послов ошеломило Льюэллина, однако он тут же нашёлся:

— Да, кажется, Морита на сносях, весть о возвращении в родные края должна её порадовать. Только… как же ты?

— Буду скучать, но… со временем привыкну.

— Да, — радостная улыбка тотчас стёрлась с лица Льюэллина.

И так как Адайн терпеть этого не мог (в конце концов, обстоятельства его личной жизни не являлись чем-то редким для драконов, и не должны были портить жизнь окружающим), то поспешил сменить тему разговора: