Как закалялась сталь - 2057. Том 4

Кира улыбнулась, подошла к брату, и каким то очень робким движением погладила его по щеке. Она так и осталась, такой же юной, двадцатилетней непоседой-девочкой с красными волосами. Брат, который был старше ее всего на четыре года, казался по сравнению с ней стариком.

– Проходите, - пригласила Кира.
– Отдохнете с дороги.

– Благодарю, - проскрежетала Овод.
– Так это и есть та самая Кира, Огнелиса-кицунэ, обворожившая нашего железного Маузера?
– спросила она с плохо скрываемым сарказмом, вкатываясь в проем, ведущий в гостинный зал.

– А вы - та самая легендарная Овод?
– в свою очередь спросила Кира с явным восхищением.
– Марат много о вас рассказывал...

"Разве?" - подумал про себя Марат. Хотя... быть может... Он реально много рассказывал Кире о своем прошлом...

– Вы хоть иногда спускаетесь в нижний мир?
– все так же саркастически спрашивала Овод. Она резво проехала на коляске и устроилась во главе стола.
– В аквариум с талантливыми рыбками? Не заплывали? В муравейник с трудолюбивыми муравьями? Под мудрым руководством коммунистической партии трутней, всеми способами обихаживающих одну матку?

– Нет, - честно признался Марат.
– Мне не хочется там быть. Мне хорошо здесь.

– Ну надо же, наш вечно безумный революционер нашел себе занятие... Божок тут выявился. Темненький…

Овод явно старалась его задеть. Или быть может – обидеть. Вызвать какие-то чувства. Или он так перед юнцами выделывается? Тем, что может со всех сторон обкладывать Капитана Терры. Причем обкладывать совсем не подушками…

Марату стало интересно. Он реально уже очень давно не видел других людей кроме Киры. Не считая, конечно, те "человекоподобные копии", которые они вместе создавали. Некоторые из них казались Марату очень умными. Искусственные интеллектуально-разумные программы, которыми пользовалась Кира при их создании - шагнули далеко вперед.

– А ты бы сходил и просмотрел, - не унималась меж тем Овод.
– Подумал бы. Это так интересно - думать. Особенно глядя на живых людей, которые всем довольны. Которые не знают что такое деньги. Не видели никогда государства. Не понимают что такое налоги. Куча мудрых учителей. Бесконечность психологов. Через одного - выдающиеся ученые и творцы. Прямо рай. Древняя Греция, даже боги есть, мудрые, всемогущие и справедливые. Живут себе на Олимпах, взирают, порой вмешиваются, иногда активно... А я смотрю, хорошо вы здесь устроились. Мы, кстати, тут по дороге таких чудищ увидели..., - внезапно перевела она разговор.

– Они не нападают, если не нападать первыми, - радостно и звонко сказала Кира.
– Они такие классные. Есть даже такие, кого Марат победить не может.

– А вы тут этот паноптикум и создали, и нижележащих граждан от них же оберегаете, - повернулась вместе с коляской Овод.
– Очень человечно. Очень трогательно. Какая у вас важная миссия, однако, девушка.

– Мне далеко за пятьдесят, и я давно не девушка, - мягко отпарировала Кира.

Марат усмехнулся. Да, давненько он не участвовал в таких сражениях. Где сарказм бьет логику, а доводы спотыкаются о факты.

– Я погляжу, ты здорово сдружилась с детьми индиго, - в свою очередь подколол Маузер.
– Не страшно тебе, обычной старой женщине, среди них, одаренных дарами?

– Никакими дарами они не награждены особо. Они родились здесь, на этом корабле, - Овод говорила теперь уставшим голосом.
– Дети есть дети. То что для нас кажется волшебством - для них обыденность. И наоборот, естественно... Они просто могут считывать и расшифровывать программы, которыми одарили тебя, Люгер, и Да Луня. Далеко не факт, что оказавшись вне Терры, они смогут воспользоваться своими возможностями. Хотя, конечно, здесь это делает их особенными. Вы, капитаны, тоже особенные. Однако по прибытию станете как мы, как обычные люди. Кстати, почему вы взяли именно столько людей? Почему не всех? Хотя не надо, не отвечай, я знаю кучу ответов...

– Да уж, - сказал Маузер.
– С такими вопросами тебе лучше к Люгер обратиться. Она рассчитывала алгоритмы отбора и вероятности успешного исхода дела. В этом ей стоит доверять. Вероятность что мы долетим именно так и таким составом - что то очень близко к сотне процентов...

– Не таким составом, - проговорила Овод.
– Совсем не таким. Рекомендую таки тебе спуститься и посетить наше маленькое многомиллионное людское сообщество. Ты удивишься, насколько люди могут быть добрыми, заботливыми, участливыми. Как они отвыкают бороться, предпочитая уступить.

– Разве это плохо?
– удивился Марат.
– Мы же мечтали о таком.

– В них нет железа, Маузер, - проскрипела Овод, и снова словно стальные плиты проскрежетали друг по другу.
– Оно в них было. Но в таких условиях железо ржавеет и рассыпается в прах. Песок вместо стали. Они словно амебы. Умные, талантливые, высококультурные амебы в чашке Петри. И то... амебы жрать умеют тех кто слабей... а эти - нет. Я думаю надо отделять детей индиго от остальной массы. Их рождается немного, и качества у них выражены не так уж и ясно, некоторые совсем слабенькие. Таких, как Дэн или твоя Кира - вообще единица на миллиард. Повезло что они на нашей стороне...

На несколько мгновений воцарилась тишина. Ира как всегда, в репертуаре бесстрашного революционера-штурмовика. Без всякой подготовки, с места в атаку.

– Дэн, - спросила вдруг Кира.
– Ты реально хочешь? Вот этого? Противостояния? Ты же понимаешь...

– Противостояние? А почему бы и нет, сестренка?
– раздраженно отвечал вопросами на вопрос Дэн.
– Я тут сильнее большинства. Мы с тобой можем управлять и информацией, и энергией, и материей. Мне, честно говоря, надоело получать крохи за труд. Я хочу… много, и что в этом такого страшного? Это же принцип, к которому мы стремимся. Ты вот хорошо устроилась, все твои потребности удовлетворяются сразу.

– Дэн, - сказала Кира чуть ли не умоляющим голосом. – Мы же здесь все коммунисты. Я тебя знаю. Мы же много раз говорили, что именно разделение людей, по расам, по странам, по национальнастям – это и есть то, что приводит к противостоянию, к вражде. Делить людей по способностям – самое последнее дело. Это даже не расизм, и даже не фашизм, это уже что-то...

– Это нормально, - прервала поток мысли Овод. – Люди не одинаковые. Люди должны стремиться к идеалу.

Марат улыбнулся.

– Идеал, говоришь? Амебы, говоришь?
– обратился он к Магнолии.
– Знавал я некоторых... амеб. Мы мало кому рассказываем, товарищ Овод, как было на самом деле... Но я расскажу. Это случилось в тот же год, когда мы сделали революцию...

Овод улыбнулась краешком губ.

– Да, - продолжал Марат.
– Славное было время... В тот же год, через несколько месяцев, мы должны были улетать... Сумасшедший дом какой-то. Так вот, Да Лунь тогда сумел убедить руководство китайской коммунистической партии пожертвовать собой. Чтобы показать всему миру, что все очень серьезно. Что мы не шутим. Что надо не поднимать прения, а четко выполнять указания, какой бы высокий ранг ты не занимал. Да, я вот был уверен в штурмовиках. В своих людях. Мы знали, что каждый из нас по отдельности, и даже все вместе готовы отдать свои жизни за победу революции. И сделали бы это не задумываясь. Помнишь, Ира? Мы не доверяли никому. И одновременно были невероятно уверены в каждом... Странно, правда? Но еще более странно, что я был уверен, что другие на это не способны. Особенно те, кто уже находится у власти. Кто привык к ней. Привык к роскоши, к безопасности, к своему положению. Да, я считал верхушку компартии Китая амебами, трусами, дипломатами. Кем угодно, но не воинами. Но они пришли. В тайное убежище под горами Кунь Лун. А к ним пришли мы. Я и Люгер. И мы, как дикие безумные обезьяны со сверхспособностями - начали убивать людей. Двоих убила Люгер, остальных - я. Мы перебили половину там присутствующих, в тот день. И они умерли, по настоящему. Ради будущего. Ради человечества. Я не понимал этого тогда, не мог понять.