Как закалялась сталь - 2057. Том 4

– А теперь, значит, понимаешь, - прокаркала Овод.

– Теперь - да, - тихо отозвался Маузер.

– Вы тоже хотите жить по потребностям?
– Нечаев вскинул голову и спросил уже молодых людей, пришедших с Магнолией и Дэном. Эти юнцы еще не произнесли и слова, не представились, и Марат подозревал, что информация, которая проявляется при взгляде на них, их прозвища и имена - неверны. Мягко говоря. Но, видимо, они хорошо усвоили уроки старой революционерки. Что главное в организации - дисциплина и конспирация.

– Да, - отозвался самый высокий из них, чернокожий лучник.
– Пришло время новой революции. Мы хотим, чтобы даже такое подобие государства перестало существовать. Человек доказал, что может жить по труду. Что может оценивать и ограничивать свои потребности. Когда мы прилетим на новую планету, то должны быть полностью коммунистическим обществом. Каждый должен быть коммунистом. Партия, которая сейчас сидит во главе Терры...

– Это упертые старики!
– вдруг и горячо подхватила девушка.
– Они считают, что знают больше всех, но они просто трусливы...

– Осторожны, - поправил ее Маузер.

– Нет, они трусливы, - глаза девушки сверкнули.
– Они не способны даже попробовать. Мы уже десять лет пытаемся ввести право на смерть, что каков бы ни был человек, нельзя его принудительно заставлять жить...

– Распределение должно быть справедливым, - вмешался наконец и третий юноша.
– Не по их закостенелым критериям и баллам, а с применением настоящей демократии. Сейчас системы коммуникаций развиты настолько, что мы за мгновения можем решить вопрос любой важности. Сообща, все вместе...

– Молодые люди, - Марат создал в пальцах горящую сигарету, затянулся, выигрывая несколько секунд. Он уж и забыл, какой пылкой может быть юность. Какие хорошие ребята... Так их жалко...

– А вы в курсе?
– продолжил он.
– Вы понимаете что сказала только что товарищ Овод? Что как только мы прилетим на точку "Бэ", так все возможности капитанов превратятся в пыль и тлен? Что мы, вот я например... и Люгер, и Да Лунь... станем обычными людьми. Что наши, как бы сказать... "сверхспособности" - это все заемное. Что, проще говоря, я потеряю свои триллионы тонн. Люгер - свои электрон-вольты, а Да Лунь - все свои кельвины... И программы, которыми мы все это контролируем, скорее всего, будут стерты из наших революционно-восприимчивых мозгов. И что мы тогда будем делать? Без всемогущей Люгер, которая действительно за доли секунды может опросить миллионы, проанализировать данные и выдать оптимальный вариант решения вашей проблемы, любого уровня сложности. Может все таки стоит сохранить партию? Не как руководящий орган, а как сито, этакий фильтр для выявления из людей самых достойных? Чтобы включить их в свои ряды?

– Мне кажется, вы не понимаете, - снова взял слово "Лучник".
– Они же как тормоз, скоро превратятся в рудимент, ненужный орган, в котором только и делают, что кичатся своей исключительностью, избранностью, элитарностью.

– Я, молодой человек, в курсе, что в каждой машине, почти в каждом механизме - есть и будет, как вы говорите - тормоз. Без тормоза, системы успокоения и сбрасывания скорости ни одна машина нормально не работает...

– А ты в курсе, Маузер, - заскрипела Овод.
– Что пока ты тут с малолетками развлекаешься, некто товарищ Да Лунь во всех кластерах создал этакие "чайна тауны"? Китай-райончики, где живут почти поголовно выходцы из Поднебесной.

– Хорошо, - согласился Марат.
– Я узнаю, спрошу у Большого Дракона, что и почему... Но и ты вспомни, как мы встречались с тобой, в последний раз. Много лет назад. Когда на тебе не было этого тюремного браслета.

Овод откинулась в своем инвалидном кресле.

– Что, Маузер, больно?
– вдруг спросила она таким голосом, что утихли все звуки, так привычные за большим обеденным столом. Марат сжал зубы.

– Да, вижу, - жестко и внятно произнесла сидящая в инвалидной коляске.
– Болит. И у железного Маузера бывает, болит. Я еще удивилась тогда. Как ты сдался быстро. Это совсем не в твоем стиле...

– Я не сдался, - едва размыкая челюсти, ответил Марат. – Но ты собиралась сделать из единого экипажа Терры два государства, - жестко говорил Марат.

Глава 26

Чертовы женщины. Постоянно пытаются сбить с толку, сыграть на чувствах. Но на этот раз не на того напали. Он не должен давать волю чувствам. Хотя старая карга права. Сколько лет прошло, а все равно очень больно, и сейчас тоже…

– Да-да, именно государства, конкурирующие между собой, продолжал говорить Марат через стиснутые зубы.
– Так ты понимала борьбу. Как будто это борьба между светом и тьмой. Предлагала собрать «темные силы» в паре секторов. И Люгер правильно сделала, что не дала тебе развернуться…

– А уж про Люгер и говорить нечего, - с зубовным скрежетом сказала Овод. – Сделала из себя божество какое-то. Культ личности в полной красе. Типичная самодовольная… даже не знаю, стоит ли говорить.. Думает только одним местом...

– Но я же не зря рассказал историю, произошедшую под хребтом Кунь Лун, - Марат встал, последний раз затягиваясь сигаретой, подошел к большому камину по центру зала. Выбросил окурок в огонь. И загляделся на языки пламени. Сам он считал, что человек стал человеком не когда поднял палку, и даже не когда привязал камень к этой палке, или обмотал тело шкурой убитого зверя. Нет, Маузер считал, что человека из животного сделал огонь. Чистое разрушение, подчиненные хаос и непредсказуемость - вот что четко отделило нас от животных, подвело черту, из-за которой уже не было возврата.

Маузер развернулся на носочках. Тело и движения его приобрели звериную гибкость и мягкость. Людям, которые наблюдали его таким, становилось не по себе. Он знал, что умеет внушать страх. Иррациональный, непонятный ужас. Хотя все было до банальщины просто. Человек не знал и не понимал, что случится дальше. А незнание - это страх...

– Готов ли ты, - обратился Марат к "лучнику".
– Умереть за свою идею? За свои убеждения? Не пострадать, а именно умереть? Ведь я понимаю, зачем вы пришли. Вы хотите поддержки. И, скорее всего, бессмертия и неуязвимости. Ничего этого я дать не могу. Хотя кое-что дам. Частичку бессмертия. Вы не будете стареть, вы словно зафиксируетесь во времени и пространстве на все время путешествия. Вы сможете проходить сквозь стены, спрятаться так, что и мне не найти. Сможете заживлять свои раны, даже смертельные, если останетесь в сознании. Но вам стоит понять. Если Люгер определит, что вы представляете угрозу миссии - вы умрете. Быстро, и почти безболезненно. Исчезните в молнии, сгорите как пылинка в костре. И Да Лунь, как только поймет что вы представляете опасность - вы даже не осознаете, как ваше тело станет плазмой и будет выброшено в таком виде в сопла двигателей. И я, признаться, тоже, поступлю также... Так вот мой вопрос, парень... Готов ли ты к такому?

– Готов!
– твердо сказал "лучник".

Марат сделал рубящее движение. Просто взмахнул рукой. Голова молодого человека отделилась от тела и покатилась по полу. Само туловище еще секунду грузно сидело, выбрызгивая кровь из обрубка шеи, а потом завалилось набок.

Овод слабо вскрикнула. Трясущимися руками закрыла лицо. Марат с удивлением посмотрел на нее.

– Ира?
– спросил он.
– Что с тобой? Ты такое первый раз видишь что ли?

А вот Кира вскочила, чтобы посмотреть получше и поближе. На лице ее расплывалась неуверенная улыбка, а в глазах бликовали отблески пламени.

– Ух ты, - только и сказала она.

– Овод, - спокойно проговорил в установившейся тишине Марат.
– Ты же участвовала в штурме Кремля, там погибло очень много таких же юношей...

– Я помню, - проговорила старая женщина, потихоньку справляясь с собой.
– Но это было далеко, я видела уже только трупы...

– Готова ли ты?
– обратился теперь Маузер к высокий статной девушке.
– Умереть за свои убеждения?

Овод снова вскрикнула.

– Я готов, - жестко отозвался за нее "испанец" в рабочей робе. Руки его сжимали топорище до белизны в кулаках.
– Но пусть это будет честный бой.