Калейдоскоп

Что только что произошло?

Она… убила их?

Силдж медленно сползла по дереву вниз, сдирая мелкие частички коры колючей тканью шерстяной кофты. Ее начинала бить истерика, адреналин в крови зашкаливал, а мозг не способен был переварить всю полученную информацию.

Она не знала, сколько времени просидела так, рядом с двумя трупами незнакомцев, обнимая руками свои колени и пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Женщина тщетно предпринимая все новые и новые попытки уложить произошедшее у себя в голове и дать ему хоть какое-то логическое объяснение. Конечно, она была так увлечена, что не услышала шагов, почти полностью заглушенных мягкостью мха.

– Ну и ну, – донесся до женщины знакомый голос, и она вынуждена была оторваться от своего увлекательного занятия, чтобы поднять взгляд на Франца, – ты радикально разобралась с проблемой, – ее прежний похититель присвистнул.

– Что… я… как… – сбивчиво зашептала Силдж и заплакала сильнее, – я их убила…

Франц присел рядом с ней на корточки и заботливо погладил женщину по вздрагивающим от рыданий плечам.

– Ну… тише, – ласково сказал он, – это были плохие люди.

– Но… я… – сквозь слезы продолжала бормотать Силдж, – я… не хотела… пожалуйста… верни меня домой…

– Нельзя, крошка, – почти с искренним сочувствием в голосе вздохнул мужчина, – придут другие.

– Почему?

Франц как-то беззаботно пожал плечами и принялся осматривать мертвые тела ее недавних похитителей. У мужчины он не без отвращения выудил из кармана брюк ключи от машины, а у девицы сложенную вчетверо фотографию, которую некоторое время рассматривал с любопытством, прежде чем протянуть Силдж.

Силдж недоверчиво поднесла снимок к глазам и даже на мгновение перестала плакать. С крошечного квадратика полароидного снимка на нее смотрело ее собственное лицо.

Ее ли? Она выглядела иначе – высветленные волосы чуть длиннее плеч, кожаная куртка и холодная, незнакомая улыбка. За спиной девушки на фотографии был красивый готический собор, который Силдж, конечно же, не узнала, потому что не видела никогда в жизни. Повертев снимок в пальцах, женщина заметила подпись, сделанную аккуратным ровным почерком.

«Силдж Уре. Хёйбу, Норвегия». И два ровных столбика цифр, смутно напоминающих координаты геолокации.

– Это… – любопытство оказалось сильнее ужаса, и теперь Силдж хотела услышать ответы хотя бы на часть своих вопросов, чтобы отвлечься от мыслей о том, что натворила, – я?

Франц криво ухмыльнулся.

– Нет, черт возьми, наша дочь, – буднично заявил он, внимательно оценивая реакцию своей собеседницы. Заметив полнейшее смятение на ее лице, он сжалился и сказал, – да, это ты.

Силдж задумчиво кивнула, продолжая держать снимок в пальцах. Словно прикосновение к этому предмету могло вернуть ей недостающий фрагмент пазла и разогнать вязкий туман амнезии в ее голове.

Но чуда не происходило. Девушка на фото продолжала казаться самозванкой, присвоившей ее внешность. Или… это Силдж была самозванкой?

– Мы старались не попадаться в объективы камер, – проговорил Франц, также не отрывая взгляда от фотографии, – но в тот день решили пренебречь этим правилом. Это был слишком хороший момент. Я сам сделал этот снимок на твою чертову старомодную камеру. Прага, двухтысяча седьмой… О чем ты, конечно же, не помнишь. Или…

Он снова присел на корточки перед женщиной и аккуратно взял ее пальцами за подбородок, вынуждая посмотреть в свои пепельные глаза, впитавшие в себя частицу зелени окружавшего их леса. Сейчас они почему-то казались светлее, чем раньше. И смотрели на женщину с почти физически ощутимыми нежностью и тоской.

– Астрид, – имя вырвалось у мужчины изо рта обрывком выдоха, короткое и звонкое. И чужое. Хотя именно в это мгновение Силдж отчаянно захотелось все вспомнить или хотя бы поверить во все странные истории этого человека. Но… она не могла. Не была готова.

Момент был упущен. Франц тяжело вздохнул и отстранился.

– Ладно, – Силдж аккуратно поднялась, придерживаясь за дерево рядом с собой, и обвела рукой разбросанные вокруг трупы, – вы сказали правду и за мной действительно охотятся. Но…

Франц невесело усмехнулся и запустил себе руку в волосы, ероша их. Она и не успела заметить, как за эту долю секунды его настроение изменилось на совершенно противоположное. На смену тихой печали пришло жгучее раздражение, красноречиво проступившее в чертах мужчины.

– Всегда есть «но», – глухо проговорил он, забирая фотографию у женщины из рук и торопливо пряча в карман своей куртки, – всегда, черт возьми, с тобой есть проклятое «но». Ты даже теперь не можешь мне поверить.

Силдж нахмурилась. Она успела уже достаточно успокоиться, чтобы начать заводиться по-новой, только теперь ее начинало трясти не от ужаса содеянного, а от злости.

– Вы похищаете меня из дома, – тихо и вкрадчиво заговорила она, – среди ночи. Позволяете себе всякие непотребства, несете полнейшую чушь, вместо того, чтобы все нормально объяснить и требуете, чтобы я вам поверила?

– Непотребства? – брови мужчины взметнулись вверх, и по его лицу не понятно было рассмеется он сейчас или начнет бросаться оскорблениями, – это ты про тот поцелуй?

– Да, и все эти намеки, – Силдж скривилась и все-таки решилась пойти в наступление, – я не знаю какие отношения нас связывали до того. Но я потеряла память и вы не имеете никакого права пользоваться этим…

– Показать тебе какие отношения нас связывали до того?

Силдж быстро пожалела о сказанном и своей самоубийственной браваде.

Она стала отступать, но уперлась спиной в ствол дерева, прежде служивший ей поддержкой, а теперь так некстати оказавшийся на пути. Франц приблизился неспешной походкой хищника и обвил талию женщины руками. Силдж завозилась, пытаясь вырваться из захвата, но преимущество в силах было не на ее стороне, да и недавние переживания сильно истощили ее ресурсы. Оставалось только сжаться в комочек и трястись от ужаса перед неминуемым.

Чем?

«Потерпи»

Удастся ли и с ним провернуть тот странный фокус?

– Пожалуйста, – взмолилась женщина, – не надо.

Страх сковал ее от макушки до кончиков пальцев на ногах, но при этом, вроде как, возмутительное вторжение в ее личное пространство, дарило скорее покой и казалось на удивление естественным. Силдж не была в состоянии успокоить диссонанс между своим мозгом и телом и остановилась на том варианте, который казался ей меньшим из зол. Этим вариантом была беспомощная дрожь жертвы перед крупным хищником. И, вероятно, Франц почувствовал это, поэтому сжалился и отстранился.