Камень королей

В гвардейской казарме пахло прогорклым маслом и немытыми мужскими телами, а еще промокшими сапогами, обладатели которых тихо гудели в комнате. Отряд подселили к другим магам, и двое из них, которые не были на дежурстве, сейчас находились здесь. Снаружи лил нескончаемый осенний дождь, тренировочные площадки превратились в болото, а в замке магам, кроме азартных игр или сочинения писем семье, заняться было нечем. Каждый выбрал то, что ему по нраву: Дьерд бросал кости, с пеной у рта доказывая двум компаньонам, что он не мухлюет, Виньес строчил письма жене и детям, Сони развалился на кровати, а Кален, как всегда, ушел то ли к Дазьену, то ли к Ламану.

— Ай, ну что ты делаешь! — заныл с соседней кровати Сех.

— Что ты причитаешь, как баба! — одернула его Шен, обрабатывающая загноившуюся рану.

Сеха взяли. Сони избил его так, что сехену пришлось уволакивать с площадки, однако жестокость его не отпугнула. Он два дня, распухший, багрово-синий, таскался за Каленом и изводил его просьбами дать ему второй шанс. На третий день (это тоже было задумано заранее — проверить, хватит ли у мальчишки терпения) командир смилостивился. Упрямство новобранца произвело впечатление не только на Сони. Хотя решение принять сехена вызвало пересуды среди других солдат, Тьер по непонятной причине был этим доволен. Оставалась формальность — одобрение королевы и присяга. И в ней, как это обычно бывает, была загвоздка.

Отряд торчал в Остеварде без дела, почти десять дней ковыряясь в носу, по сто раз перестирывая подштанники и тратя большую часть суток на поднадоевшие тренировки. Королева про своих верных гвардейцев как будто забыла, хотя в ее положении было логично срочно отправить их на новое задание. Не то чтобы Сони имел что-то против отдыха — в его жизни редко выдавались моменты, когда он мог бесплатно и от пуза есть, а свободное время можно было зачерпывать ложкой. И не то чтобы ему совсем не нравилась компания или основательный замок с маленькой уютной деревенькой у подножия, в которую можно было наведываться и болтать с жителями о погоде и посевах. Наоборот, это было прекрасно, мирно, спокойно, именно то, о чем Сони всегда и мечтал. Просто ему это было больше не нужно.

Када-ра продолжали убивать, но теперь лениво и помалу, как сытые животные, охотящиеся скорее ради развлечения. А Сони бездействовал в Остеварде.

Он так и не придумал, как загнать Детей Ночи обратно в державу. Они с магами истерли эту тему до дыр, и идей не было не только у него. Те, в чьих руках находилась хоть какая-то власть, хранили молчание. Оставалось только ждать, а ожидание изводило.

Хлопнула входная дверь. Сех издал задавленный звук, и Сони задрал голову — посмотреть, что случилось.

Между рядами кроватей шел Кален, сжимающий пачку листов. Маги Остеварда немного напряглись, но Дьерд продолжал громко подсчитывать количество очков, выпавших после броска. Шен, которой по правилам не позволялось находиться в казарме, невозмутимо ковырялась в ране Сеха и недовольно зашипела, когда тот подскочил с места и вытянулся перед Каленом.

— Не дергайся, иначе она тебе иголку куда-нибудь не туда воткнет, — буркнул командир, проходя мимо.

— Вам я всегда втыкала куда надо, — гордо возразила Шен.

— Мне — да. А на него, похоже, у тебя зуб.

— Я не виновата, что он мне редко писал, — обиженно пробубнила под нос Шен.

— Девочка, пожалуйста, не убей мне новобранца еще до того, как ему выдадут первое боевое задание.

Посудомойка заворчала, а гвардейцы засмеялись. Сех и Шен действительно оказались друзьями — они выросли в одной деревне под Могаредом. Но отношения у них были довольно странными — они постоянно друг на друга за что-то дулись, а Шен, так аккуратно латавшая Калена, для Сеха как будто специально выбирала самые болезненные способы лечения. Однако после замечания Калена она взяла бинт и стала заматывать руку Сеха. Мальчишка с явным облегчением вздохнул. Пытки закончились.

Как только Шен завязала узелок, сехен наклонился к Сони. После того избиения они поговорили, и Сех не держал на него зла, общаясь так, словно ничего не было.

— Он ведь офицер, — прошептал Сех, имея в виду Калена. — Почему он не требует соблюдения дисциплины? Мой старый лейтенант всех на погребальный костер отправил бы, если бы увидел, что в казарме играют в кости. А если бы узнал, что ко мне сюда приходит Шен… — он скорчил мину, которая означала, что двух молодых сехенов вмиг бы выдворили из Остеварда.

— Нашел, у кого спросить, — у самого прожженного служаки, — фыркнул Сони.

Он бросил быстрый взгляд на командира, который задумчиво листал бумаги за столом в дальнем углу помещения. Кален в самом деле отличался не только от разбойничьих главарей, что Сони заметил еще в Могареде, но и от других офицеров. В замке, более приспособленном для войска, чем поместье, командование селили отдельно от солдат. Многие лейтенанты Остеварда удавились бы ночевать в одной комнате с двумя десятками подчиненных, но Кален сам просил не разделять его с отрядом. С одной стороны, это облегчало наблюдение и позволяло всегда быть в курсе происходящего, а с другой… Чем плоха собственная комната, в которой воняет только твоими носками, а по ночам вокруг не храпят луженые глотки? Сони с трудом мог объяснить, почему Кален так поступает. Однако ему определенно нравилось, что он именно такой, какой есть.

— Я думаю, ему не нужно это дурацкое проявление власти, — сказал Сони. — Он знает, что солдаты никогда не перестанут играть в кости и таскаться по девкам, и в то же время уверен, что его люди мгновенно сделают все что угодно по одному его слову. И все же советую его не злить.

Он кивком указал на Шен. Другие гвардейцы не видели в сехенке женщину и вообще не обращали на нее никакого внимания, но все равно ей здесь было не место. Устраивать свидания, перевязки и все прочее им следовало где-нибудь подальше отсюда.

Сех уныло согласился. Слишком многие в Остеварде косо смотрели на сехена, который пробился в гвардию. Узнай какой-нибудь завистник, что у него есть подружка, Шен будет несдобровать.

Когда двое сехенов вышли из комнаты, Кален подозвал Сони к себе. Он рывком поднялся с кровати и сел на свободный стул рядом с командиром.

— Я был у королевы, — тихо сказал Кален. — Она одобрила новый состав отряда и назначила день присяги.

Новость была прекрасной. Почему же он ее не объявил во всеуслышание? Дьерд и Виньес станцуют от радости.

— И она даже ничего не сказала по поводу меня? — удивился Сони.

— Еще как сказала, и не одна она. В итоге было решено, что нет ничего трагического в том, чтобы возродить древнюю традицию принимать в гвардию достойнейших из достойнейших. Уж доказать, что ты достойнейший, я постарался, — Кален одарил его угрюмым взглядом, который абсолютно не соответствовал утверждению Сони как достойнейшего. Видимо, командиру многое пришлось вытерпеть от советников из-за просьбы включить в отряд безродного вора. — К счастью, о том, что ты вор, знают только лорд Тьер, королева Невеньен и лорд Ламан.