Канарейка

Мальчишка только раз глянув на мать, сжал ладошкой её руку и опустил ресницы, пряча взгляд, обращённый в себя. Наверное, при всей любви и желании, королевам даже наедине не полагается говорить своим детям таких простых и нужных слов. Сейчас он понимал, что каждым стуком сердца его мама отзывается на песню. Как будто это она с ним сейчас разговаривает.

Когда Флёр допела, кисть Элеоноры дрогнула... остановилась... и тонкие ладони на секунду всё-таки сложились в молитвенном жесте. Принимая море заслуженных оваций, в которых подругу щедро купала площадь, она медленно, прочувствованно приложила руку к груди, поклонилась своей покровительнице, людям, а затем зачем-то мне.

Ну к чему было так акцентировать...э-э-а-а... В общем, восемь восклицательных знаков! И пока она шла ко мне в "зрительный зал", верите, нет, поймала себя на том, что тихонько с величайшим облегчением напеваю песенку пиратов из "Острова сокровищ". Помните? "До конца всего осталось несколько минут. И меня (какая жалость) видно не убьют..."

Несколько номеров мы просто пропустили мимо своего внимания потому, что в это время отпаивали Флёр коньяком.

– Лира! Ты не понимаешь, что сделала для меня.
– широко распахнув слепые от затопивших эмоций очи, шептала подруга, - Ты видела её глаза?

Я уже устала искать слова, чтобы успокоить обливающуюся слезами подругу, и просто кивала.

– Дорогая моя, прости, через номер - наш финальный выход. Давай, приходи уже в себя, иначе я не успею переодеться.

– Конечно-конечно.
– Глотая сырость, спохватилась она и взялась махать на меня платочком, будто это не она, а я сейчас урёвываюсь, грозя заболотить всю площадь.

На исполнение "Каталоны" для меня специально шили изумительное бирюзово-бело-голубое платье в гербовых цветах короны. Просто ослепительно-божественное по своей красоте. Барагунду на костюм повесили такую же сверкающую широкую ленту. Мой дорогой друг был великолепен. Окрылённый мечтой, с гордо расправленными плечами и высоко поднятой головой он сейчас казался ещё мощнее и монументальнее, чем обычно.

Все только немного успокоились от пережитых впечатлений, полагая, что программа подошла к концу. Поэтому, когда мы с напарником появились на сцене, по толпе побежало возбуждение. Судя по тому, как в удивлении приподнялись брови её величества, она тоже думала, что сюрпризы на сегодня исчерпаны. Значит, нам всё-таки удалось сохранить главную интригу.

Рей кивнул мне ("С богом!") и подал знак звонарю. Зазвучали первые переливы, и площадь вздрогнула, обернувшись на храм. Под звуки колоколов за нашими спинами выстроился хор. Трубы, скрипки... Инструменты вступали один за другим. Музыканты играли, клянусь, как последний раз в жизни.

– Мне снился дивный сон...
– бас Барагунда прокатился над головами слушателей.

Народ, с трудом унимая ропот изумления, замирал в предвкушении чего-то неслыханного. Никогда ещё церковь не объединялась со светскими подобным образом.

Не отыскав на прежнем месте Леона, мой взгляд пробежался по толпе и зацепился за парня в военной форме. Кажется, из оцепления и должен бы стоять спиной. Но молодой человек, не слыша недовольства товарищей, развернулся и с восторгом смотрел только на нас. Он был так близко, что я видела каждую чёрточку на бледном лице. И оно мне сейчас почему-то, казалось очень важным.

– Каталона!
– зрачки юноши выплеснулись, заполняя радужку, - Каталона!
– народная масса в нарастающем рокоте качнулась, вытолкнув его к самой сцене. Точно получит от начальства за нарушение воинской дисциплины.

– Вива-а-ат! Каталона!
– его кулак первым взметнулся вверх, как только зазвучали последние аккорды. И вслед за ним сотни рук устремились в небо.

Мы это сделали! Никто не ждал. Никто предположить не мог ничего подобного. Народ, стягивая шапки, хлынул к сцене волной. На финальных колоколах, заставив вздрогнуть и нас, совсем рядом полыхнуло пламя. Бродячие факиры, прорвавшись на помост, спонтанно решили добавить исполнению спецэффектов.

Его высочество подскочил со своего места, яростно отбивая ладони. Но он что - ребёнок. Просто, в конце концов, не удержал эмоций. Однако, следом за ним вполне осознанно поднялась королева. Боже, сколько гордости в ней сейчас было. Сколько величия. Естественно, не смея сидеть в присутствии стоящих царственных особ, встали все. Небо пригнулось от громового народного рёва и потемнело от количества брошенных в него шапок. А мы с Барагундом счастливо обнимались на сцене, во все стороны рассылая воздушные поцелуи.

– Я... хочу сказать.
– вдруг вперёд, страшно волнуясь, вышел принц.

Громко просигналили трубы.

Мы с другом замерли перед его высочеством в поклоне, тоже привлекая общее внимание к прозвучавшим словам и призывая к тишине.

– Благодарю вас, мой народ, за счастье быть с вами. За преданность королеве.
– звонкий детский голос летел над площадью, - Надеюсь, когда придёт время, и я стану королём, смогу заслужить такое же почтение и любовь, как ма...
– он ещё больше смутился, но тут же выправился и с гордостью закончил, - Как её величество. Да здравствует королева! Да здравствует Каталона!

– Да здравствует!..
– ответно подхватывали тут и там.

– Слава её величеству!

– Благослови, господь!..

* "Наша честь" из к/ф "Мушкетеры двадцать лет спустя". Музыка - Максим Дунаевский, слова - Леонид Дербенев.

** "Сынок" (Сориночка) автор Елена Ваенга.

В блоге обновления

65

Отгремели столичные события, прошёл уже целый месяц с памятного выступления на площади, и сейчас мы с бароном направлялись в его родной дом. Позади беспокойства за Леона, гонки по вертикали с утрясением всех важных многочисленных вопросов с её величеством, казначейством, канцелярией, театром, волнения сборов и расставания. Впереди новые приключения и большая работа. Но что это, по сравнению с предстоящим знакомством с мамой?

Сей момент сейчас больше всего будоражил нервы. Проще говоря, я трусила и тряслась, как заячий хвост. А мой любезный жених только ухахатывался, злодей, глядя на эти страдания.

– Ну ты чего? Я в жизни не встречал более отважной и отчаянной женщины, и тут, вдруг, такой страх. Перед кем? Да моя мама - чудо чудное, диво дивное, уже заранее полюбила ненаглядную невестушку просто за то, что ей... в смысле тебе, единственной удалось сделать её сына счастливым. Вот сама увидишь. Не дрейфь! Мы с тобой столько прошли...

Да уж, есть, что вспомнить, оглянувшись назад...

– Я думал, вас вместе с помостом понесут на руках.
– восхищённо качал головой барон, вспоминая реакцию "стадиона" на нашу "коронную" песню, - Мы там пока того идиота крутили, ну что с ружьём на площадь заявился, почти всё пропустил - только концовку и застал. Но это было нечто! Лира, тебе удалось объединить сотни людей. Сотни!

"Каталона", кстати, так и была потом объявлена коронной. То есть официальным гимном страны. За неё мы с Барагундом (!), кроме благодарности и премии, получили от её величества по ордену "за заслуги перед государством".