Канон Смерти

– Это пройдет. Страх пройдет, и это пройдет.

И снова в груди у незнакомца зарокотало что-то могучее, нечеловеческое - Рей прижимался ухом к кожаной куртке, и рокот наполнял его с головы до ног.

Это... урчание?

Все болит...

– Спи. Все будет хорошо.

Дарри задышал ровнее, затих. И впервые за последний год его не тревожили кошмары.

3. Белый охотник

Кхайнэ Белый Кот подобного приобретения не чаял. Не сейчас, когда под ногами земля припекает после убийства Настоятеля главного кансианского храма, а сам Канси бурлит, потому что кто-то погасил храмовый Глас Единой, и она перестала отвечать на молитвы и обращения прихожан. Уходя из Канси с фокусирующим алмазом, вынутым из нутра этого самого Гласа, Кот не собирался возвращаться в этот город еще года два, да и само княжество обходить десятой дорогой до тех пор, пока слухи не улягутся. Но вот привели ж Стихии... И ведь уже обшаривал Канси от подвалов до крыш, прослушивал ментальный фон до последней крысы! Искал пробудившееся Дитя Смерти, а это чудо чешуйчатое вон где оказалось. И не то, что не пробудилось, с ним таким вообще неясно, выживет ли, сохранит ли рассудок. И как доорался только, бедолага. Не иначе, жажда жизни превышает в нем все мыслимые пределы.

Кот уходил от особняка сиятельного эйра Тофура, чтоб его душу на Колесе Жнецы сожрали, под мороком - плотной материальной иллюзией, которую не всякий мастер распознает и пробьет. Следов ребенка никто нигде и никогда не найдет, даже если очень захочет. Если бы была такая возможность, он забрал бы ребенка порталом прямо с места, но у клятых церковников под носом любая пространственная магия сбоит. Пришлось передавливать на время эмоции, брать ведение и управление телом на себя. Иначе мальчишка умер бы в ту же секунду, как дозвался.

Кхайнэ перехватил сверток поудобнее, согревая своим теплом, и ускорил шаг. Лошадь ждала неподалеку под присмотром Айфира. Повезло, что дом загородный.

– Ну, что?
– из темноты выступил толстенький лысый человек в непонятного кроя свободных одеждах, казавшихся черными.
– Что ты там нашел?

– Не что, а кого, - ответил ему Кот.
– На, подержи.

Приняв ценную ношу и приглядевшись, мужчина ахнул и зашипел, не сдержавшись.

– Это же дарри! Черный! Совсем маленький! Вот суки...

– Нравится, да?
– съязвил Кхайнэ, поднимаясь в седло.
– Такие вот нынче у людей нравы.

– Да они же его угробили!
– продолжал бушевать Айфир свистящим шепотом.
– Они же ему все сломали, что могли, хвостом этих гадов по голове!
– чем больше круглолицый вчитывался в память мальчишки, тем больше проступала его даэйрская суть - зрачки превратились в две вертикальных щелки, глаза красновато светились. Разве что хвост не проступил, не то мотался бы туда-сюда, норовя булавой снести все к алденской праматери.

– Дай сюда ребенка и не шипи, разбудишь, - Кот свесился с седла, забрал у разозленного напарника мальчика и слегка пнул пятками лошадь.
– Едем к Димхольду, он укроет. Я как раз и займусь лечением.

Даэйр молча вздохнул и стек на все четыре, перекидываясь черно-серой псиной. Если Кхайнэ в таком настроении, ему лучше не возражать.

Они вдвоем мотались по планете не первый век - лишенный памяти о собственном прошлом кхаэль, странное существо, когда-то пришедшее сюда совсем из иных далей, и приставленный присматривать за ним даэйрский Советник, довольный тем, что довелось, наконец, покинуть опостылевшую Сантеку. Остатки Рода засели на острове безвылазно, почти перестали менять обличье и наивно надеялись, что окружающий мир будет существовать отдельно от них. Глупцы. Молодняк вроде папаши этого несчастного мальчишки продолжает летать на материки ради развлечений. Ей-ей, когда-нибудь у всеми забытых и затюканных "полукровок" лопнет терпение!

Айфир Обсидиан легко поспевал за дахарром напарника. Хорошая порода, не хэйвийская. Раздобыли в одном из отдаленных миров Колеса. Сильные, выносливые красивые животные с телепатическими задатками, не нуждающиеся в жесткой узде. Этот жеребец, к тому же, был приучен не бояться порталов, которыми часто пользовался хозяин. Вот и сейчас каменная лента дороги легко ложилась ему под копыта, а впереди, там, где совершенно точно кончалось влияние Единой, разгоралось сияние портала. Прыгать оттуда, где есть риск получить на выходе неверные координаты больше, чем в половине случаев - чистое самоубийство. Окажешься еще где-нибудь на дне океана или, не дай Стихии, внутри стены здания, и привет - окажешься на Колесе раньше, чем на то рассчитывал.

Нет уж.

Хотя раньше безбашенный белооловый мог пойти и на такой риск, да... Сильно все-таки его подкосили акрейские лаборатории.

Айфир невольно задрал морду к небу. Пятнисто-голубой глаз Акрея, луны, что никогда не заходит и не меняет фазы, висел все там же, в зените.

"Надзирают..."

Да, войны с ящероподобными давно закончились, у них не осталось кораблей даже орбитального класса, не говоря уже о крупных крейсерах, дредноутах и прочем. Но это они окончательно загнали даэйров на Сантеку, это из-за них пернатый народ Ирлерр потерял все свои города и оказались на грани вымирания, это к ним в лапы когда-то попал Кхэйнэ.

И из грозы всей планеты, воина и мага, перед которым отступали алденские полчища, надолго превратился в блаженного дурачка, безобидного и безвредного странника, забывшего кто он и что он.

С недавних пор - почти безвредного. И сам Айфир лично приложил к этому немало усилий. Слава Стихиям, что тот, кто отдавал приказ уничтожить личность Белого Кота, ныне мертв.

"Долго ты там будешь медитировать по ту сторону портала?!" - прилетела даэйру раздраженная мысль от напарника. Айфир вздрогнул, перестал заглядываться на луну и прыгнул в молочно-белое сияние.

Зыркнув на него желтыми тигриными глазами, Кхайнэ схлопнул портал, тщательно зачистив следы пространственного прокола, чтобы никому не пришло в голову по ним открыть его заново. Мальчик у него на руках завозился и тихо застонал. Кхаэль тут же погасил раздражение и замурлыкал, успокаивая и вновь усыпляя ребенка. Жеребец тронулся сам вдоль хорошо знакомой улицы, освещенной желтоватыми кристаллическими фонарями, прямиком к казармам гвардии эйранес Ровеанны, последней правительницы из Дома Тирин, без малого тысячелетие державшего остров Нерос.

От материка этот огромный массив суши отделял широкий пролив. В четырех больших гаванях постоянно мелькали то длинные и острые боевые "рамарены", чем-то похожие на давших им название рыб, то приземистые торговые "каракатицы". Между ними сновали стайки однопарусных барков. Над скалистой частью острова возвышался дворец, грозно смотревший в море орудийными башнями. Дула пушек скалились и с укреплений вдоль всего побережья, напоминая пиратам и прочим недругам о том, что добыча не будет легкой. Но город не был тесным нагромождением камня, в его стенах хватало места даже для парков и личных садов жителей.

А на каждой высокой точке, будь то декоративный шпиль или укрепление, красовался кристалл-накопитель. И в случае крайней опасности правительница могла опустить на свой остров хащитный силовой купол.

Кот задумчиво гладил ребенка по голове, не следя за тем, куда идет лошадь - она знала дорогу. Куда больше его сейчас волновали разум и душа мальчика, изувеченные с самого рождения. Чем глубже Кхайнэ проникал в закоулки памяти, чем больше узнавал о жизни ребенка, не имевшего даже нормального имени, так, кличку, выросшую из слова-оскорбления, тем меньше приличных слов вертелось у него на языке. Тем больше хотелось забить каждому в глотку те незлые и, вроде бы, даже доброжелательные внушения, которые ставили жирный крест на развитии инстинктов даэйра. Сутенера он лично придушил бы за то, что тот одной фразой перечеркнул Рею возможность и желание летать.