Капитали$т: Часть 4. 1990

— До встречи, — сказал Борис Борисович и повесил трубку.

Несколько секунд я слушал короткие гудки.

Глава 6

Степенно вошедший в мой кабинет Борис Борисович просто излучал самодовольство и благополучие. Одет он был дорого и даже с претензией на роскошь — явно пошитый где-то во Франции костюм, очки в золоченой оправе, портфель «под крокодила»… Очки и ухоженная бородка делали Бориса Борисовича похожим то ли дореволюционного профессора, то ли на преуспевающего нэпмана.

Борис Борисович уселся в любезно предложенное мною кресло, отхлебнул дефицитного бразильского кофе и самодовольство расплылось на его круглом лице.

— Великолепный кофе у вас, Алексей Владимирович! Право, великолепный! И готовит его ваша помощница превосходно!

— Передам, что вам понравилось, — сказал я. — Как у вас вообще дела, Борис Борисович?

Борис Борисович снисходительно улыбнулся.

— Все прекрасно! — сказал он с чувством.

— Как газета? — спросил я.

— Идет нарасхват! Я лично не видел, но наши ребята из редакции говорят… на рынке спекулянты перепродают по рублю за экземпляр! Товар повышенного спроса!

Борис Борисович был основателем первой в городе частной газеты, которая называлась просто и незатейливо — «Вечерний город», или «Вечерка». Впрочем, газета была не совсем частной. Фактически она принадлежала общественной организации с громким и пафосным названием «Демократическое возрождение». Одним из основных учредителей «Возрождения» был Борис Борисович, он же определял редакционную политику. На мои деньги, конечно же. Я подозревал (и не без оснований!), что большую часть выделяемого мною бабла Борис Борисович тратил не на «Демократическое возрождение», а на себя любимого, держа редакцию газеты на голодном пайке. Но, несмотря на это, работали в газете ребята молодые, творческие и горящие энтузиазмом — тиражи разлетались с немыслимой скоростью. «Вечерка» представляла собой дикую смесь «желтой газеты», политического издания и криминальной хроники. Репортажи о пришельцах и полтергейсте соседствовали с экономической аналитикой, а милицейские сводки — с обзорами последних голливудских хитов. Кусали ребята-журналисты и советскую власть, которая, по их мнению, недостаточно охотно перестраивалась… Доставалось и обкому, который злился и точил зуб на редакцию. Но руки у обкома были коротки — времена наступили практически бесцензурные.

— Это хорошо, что нарасхват идет… — протянул я задумчиво. — Значит, народ читает, народу нравится…

Борис Борисович одарил меня горделивым взглядом.

— Люди истосковались по правде, — профессорским тоном заявил он. — Не по той правде, которая пионерская, комсомольская и прочая. По нормальной человеческой правде, которой семьдесят лет не видели! «Вечерка» — это же у нас в городе как глоток чистого воздуха… — Борис Борисович мог таким образом вещать неограниченное количество времени, так что пришлось его перебить.

— Прекрасно и замечательно! — сказал я. — Вот я хотел бы подкинуть, так сказать, материала.

— Внимательно вас слушаю! — Борис Борисович поставил чашку с кофе и принял вид деловой сосредоточенности.

— В городе — разгул криминала, — начал рассказывать я. — А милиция вообще не чешется. Вот взять хотя бы… да хоть те же «наперстки». Обманутыми остаются десятки людей в день. Крутят повсюду — на вокзалах, рынках, даже на людных остановках появляются! Слышали, наверное?

— Безусловно, что-то слышал, — сказал слегка озадаченный Борис Борисович.

— Ну вот, — улыбнулся я. — Нужна статья, Борис Борисович.

— Про наперстки? — Борис Борисович из стадии озадаченности очень быстро перешел в стадию удивления.

— Да. А что вас смущает?

Борис Борисович на всех парах проскочил стадию удивления и остановился в стадии изумления.

— Но ведь это… такая мелочь! Такой пустяк, Алексей Владимирович! Об этом писать даже как-то… неловко! Ведь на дворе эпохальные события! А наперстки это, простите…

— Надо, Борис Борисович, — сказал я с нажимом. — Есть такое слово — надо! Нам для дела надо, и для города, для людей. Ну что толку от статей про барабашек и колдунов? Да и постоянная критика обкома… Это, что ли, читателю интересно, в сотый раз про обкомовский буфет читать? Так нету его, буфета обкомовского, закрылся, столовка одна осталась — очень посредственная, между нами говоря! В общем, выбрасывайте каких-нибудь барабашек и ставьте наперстки.

— Ну, если надо… — обреченно вздохнул Борис Борисович. — А… контекст?

— А контекст будет такой, — сказал я медленно, — вместо того, чтобы бороться с организованной преступностью, милиция ее покрывает. Ничего сложного. Ваши ребята из газеты пусть в воскресенье прогуляются по центральному рынку ближе к полудню. Будет интересный материал, я гарантирую. И премиальные, само собой.

— Ну, если так… — развел руками Борис Борисович. — Только, Алексей Владимирович, ссориться с милицией нам не очень…

— Да перестаньте, — улыбнулся я. — Журналистов менты сейчас не трогают, не те времена. Про «600 секунд» слышали?

— Слышал, конечно, слышал! — подтвердил Борис Борисович. — Сильная программа! Только, честно говоря, этот ведущий как-то мне не очень…

— Бог с ним, с ведущим, — махнул рукой я. — Факт тот, что он такие расследования выдает и никто его не трогает. И вас не тронут.

— Скорее всего, вы правы, — со вздохом сказал Борис Борисович. — Но, Алексей Владимирович, у вас все?

— Не совсем. Есть еще одна тема. Это уже после наперстков поставите, в следующем номере.

Борис Борисович посмотрел на меня и в глазах его сияло оскорбленное достоинство.

— Что за тема? — обреченно осведомился он.

— Азербайджанские спекулянты овощами и фруктами, — сказал я. — Что, опять мелко? Там целая мафия, зарабатывают громадные деньги и цены у них немилосердные. Еще скажите, что не актуально и не интересно никому!

Борис Борисович тяжело вздохнул.

— Одно же дело делаем, — сказал я, положив перед моим несговорчивым партнером пачку банкнот. Тысяча рублей. — Вот. Премия вашим ребятам, ну и вообще…

Борис Борисович одним небрежным движением смахнул пачку в недра своего модного портфеля.

— Все сделаем! — заверил он меня.

Выпроводив Бориса Борисовича, я потребовал у Люси кофе и некоторое время просто сидел, глядя в окно и думая о том, что мы, кажется, начали войну…

После разговора с Борисом Борисовичем, я провел совещание и со своими компаньонами. Компаньоны были мрачны и решительны. Горели жаждой мщения настолько, что мне даже пришлось остужать их пыл.

— В общем, — сказал я, — кажется, мы выяснили, кто нам гадит. Это Гусар. Уважаемый наш Виктор Федорович.

Серега долбанул кулаком по столу так, что стаканы с чаем подпрыгнули.

— Я же так и знал! — заявил он. — Они доиграются, Лех! Ты сам видишь — не получается с ними в мире жить. Гасить! Всех гасить нахрен!

— Ты погоди, — сказал я. — Воинственность свою на время оставь. Гусар — хрен бы с ним, не проблема. Проблема, что за ним могут менты стоять.

— И стоят, сто пудов, — сказал Валерик. — Ты где видел не ссучившихся блатных? Все как один — агенты.