Капитали$т: Часть 4. 1990
Шрифт:
Я пожимаю плечами.
— Какой-то Колесо.
— Вот пусть съездит в Сочи или в Крым, отдохнет. А как все уляжется — обратно. Нам такие люди нужны.
— Сделаем, — говорю я. — Надеюсь, они там никого не грохнули…
— А если и грохнули, — говорит Серега мрачно, — значит судьба такая. Хотели бы спокойной жизни, шли бы на завод, а не наперстки крутить. Ты же видел ту тетку?
Я киваю. Проигравшую тетку мы все видели. И Серега, конечно, прав. Но…
Теперь, впрочем, это не имеет значения, мы едем в ресторан, обмыть тактическую победу…
Глава 8
На
— Доброе утро! — поприветствовал я его.
— Здравствуйте, Алексей Владимирович! Рад вас слышать!
— Как вам вчерашний материал? — спросил я. — Я же говорил, что будет интересно.
— Материал действительно представляет интерес, — согласился Борис Борисович. — Такое не каждый день случается! Мои ребята отлично отработали. Кучу снимков сделали и несколько небольших интервью… Милиция, правда, от комментариев отказалась…
Я рассмеялся.
— Статья нужна в ближайшее время, — сказал я.
— Будет статья, — пообещал Борис Борисович. — Ребята уже готовят.
— Прекрасно, — сказал я. — Ждем с нетерпением. Кстати, чем там все закончилось, вы в курсе?
— В курсе, — важно сказал Борис Борисович. — Госпитализировано человек десять. Все живы, но не очень здоровы.
— Главное, что живы! — сказал я весело. — А ребятам вашим скажите, что премия им полагается. За вредные, так сказать, условия работы.
— Я передам, — ответил Борис Борисович. — А сейчас, Алексей, разрешите откланяться, дела!
Я пожелал Борису Борисовичу хорошего дня и отправился завтракать. Позавтракать мне, впрочем, спокойно не дали. Снова телефонная трель — бесцеремонная и нахальная. Да что ж такое, подумал я с горечью. То тюлень позвонит, то олень!
— Здравствуй! — сказал из трубки недовольный отцовский голос. — Как это я тебя застал, просто чудо какое-то! Министру проще дозвониться, чем тебе!
— Очень много дел, — вздохнул я.
— Да уж! — сказал отец строго. — Мне тут звонили… бывшие коллеги. По твоему поводу, между прочим!
— Из горкома?! — удивился я.
— Бери выше.
Я выругался про себя.
— И чего хотели бывшие коллеги?
— Поговорить с тобой хотят, — сказал отец. — Какое-то у них к тебе дело, понимаешь ли. Меня не посвящали. Может ты мне объяснишь?
— Ни сном, ни духом не знаю! — честно сказал я.
— Ну вот пойди и выясни, — сказал отец. — Сегодня в одиннадцать тебя ждать человек будет.
— Где? — спросил я, стараясь скрыть досаду. Встречаться с каким-то обкомовцем совершенно не входило в мои сегодняшние планы.
— У памятника Ленину, — отчеканил отец.
Ну, понятно. Памятник Ленину стоит спиной к обкому.
— Хорошо, — сказал я обреченно.
— И веди себя прилично! Не позорь меня перед коллегами, хоть и бывшими! — прогремел отец.
К памятнику Ленину я приехал вовремя — ровно в одиннадцать. Здесь все было как всегда — голубые ели, черные «Волги», кумачовые лозунги, стенды с газетами и портретами выдающихся жителей города… Но что-то — на уровне ощущений — изменилось. Обком перестал быть сакральным центром власти. Еще не совсем перестал, но… Раньше это было место
силы, а теперь просто место, подумал я с усмешкой. Сюда каждый день приезжают люди в некрасивых костюмах — на работу. Они почему-то до сих пор думают, что управляют областью. Такая вот инерция мышления, когда-то они действительно управляли. А сейчас… материальными благами рулят исполкомы, снабженцы, директора предприятий и деятели теневой экономики. Сила есть у милиции и КГБ, а еще у бандитов. Когда идеология представляла собой реальную силу — обком действительно руководил. Но теперь идеология не стоит ничего. И власть обкома стремится к нулю.— Здравствуйте, Алексей Владимирович! — прозвучало откуда-то сзади.
Я вздрогнул от неожиданности и повернулся. Передо мной стоял мужчина лет тридцати пяти, одетый по номенклатурной моде — строгий синий костюм и легкое пальто.
— Добрый день, — поздоровался я. — Мне передали, что вы хотите поговорить. Я слушаю.
— Да, — сказал мужчина. — Вам все верно передали, меня зовут Валентин Петрович.
Я коротко кивнул, воздерживаясь от рукопожатия.
— Если можно, сразу к сути дела. Я тороплюсь.
— Сейчас я все объясню, — виновато улыбнувшись сказал Валентин Петрович. — Постараюсь быстро, но разговор довольно деликатный…
Я снова кивнул и обреченно стал слушать.
— Вы поймите меня правильно, — начал рассказывать мой новый знакомый. Я, как вы, наверное, догадались, говорю не от своего имени. А, так сказать, от имени и по поручению… — Валентин Петрович кинул многозначительный взгляд на белое здание обкома.
— Я догадался, — сказал я. — И чего же хочет товарищ первый секретарь?
Валентин Петрович поглядел на маня с некоторой даже обидой.
— Вы напрасно так это все воспринимаете, — сказал он. — Товарищ первый секретарь деловой человек. Очень современный! Не ретроград какой!
— Рад за него, — сказал я безразлично.
— И он действительно хочет помочь. Вам.
— Мне?! — удивился я.
— Вам! — подтвердил Валентин Петрович. — Он хочет помочь вам избежать страшного вреда! Огромной опасности, которой вы, вероятно — по незнанию, подвергаете себя!
— Давайте угадаю, — сказал я. — Речь идет о газете «Вечерний город», не правда ли?
— Мне недаром характеризовали вас, как очень сообразительного молодого человека! — радостно воскликнул Валентин Петрович. — Действительно, есть мнение, что вы оказались втянуты в деятельность антисоветских сил. Эта газета — их официальный рупор в нашем регионе. И, к огромному нашему сожалению, она функционирует с вашей помощью. Вы помогаете им финансово и организационно.
— И товарищ первый секретарь не хочет, чтобы я эту помощь оказывал? — спросил я с легкой улыбкой.
— Да, в общем вы правы, — сказал Валентин Петрович очень серьезно. — Знаете, Алексей Владимирович, сейчас многие люди считают, что все. Советская власть закончилась. Так вот, они ошибаются.
— Не сомневаюсь в этом, — сказал я. — Более того, я уверен, что советская власть не закончится даже с исчезновением Советского Союза. Что бы мы ни изобретали, всегда получается автомат Калашникова, не правда ли, Валентин Петрович?
— Простите, я не очень вас понял, — нахмурился мой собеседник.