Капитали$т. Часть 5. 1991

— А бензин — высоколиквидный биржевой товар… — сказал я задумчиво.

— Именно! — расцвел Лева. — И не просто высоколиквидный, а постоянно дорожающий! Можем купить за рубли неограниченное количество, а через полгодика — загнать за валюту! И проблема рублевого неликвида решается!

— Почем сейчас горючка? — спросил я.

— Смотря где брать, — с видом знатока заявил Лева. — Семьдесят шестой на московской бирже двести рублей тонна. В других местах сильно дороже, до четырехсот доходит…

— А высокооктановый?

— Нету, — развел руками Лева. — дефицит, сами понимаете.

— Ладно, — сказал я. — Ты мне пришли докладную записку. Что-то вроде этого. По поводу нефтебазы. Будем делать.

— Я пришлю, — пообещал Лева. — Сегодня же, но у меня еще один вопросик…

— Потом, — отрезал я и двинулся в сторону лестницы — подняться к себе на этаж.

Перед кабинетом Сереги — с десяток просителей. У него сегодня «день связей с общественностью». Люди приходят просить денег, потому что слухи о благотворительности фирмы «Астра» ушли в народ. Просят на все. На проведение рок-фестиваля, которые чаще всего представляют собой грандиозную пьянку на несколько сотен волосатых поклонников «хэви металл». На операцию ребенку. На лекарства. Перекрыть крышу одинокой пенсионерке — Героине Труда. На восстановление церкви. На ремонт в детском доме. И в психбольнице. На импортный протез. На инвалидную коляску. И еще много на что…

Я бегло окидываю взглядом группу просителей — большинство из них профессионалы. На лице профессиональная скорбь. Очень демонстративная, которую охотно предъявляют по поводу и без. Профессиональным просителям мы отказываем. Вернее, не отказываем, но отделываемся дежурным «мы рассмотрим вашу проблему». Иногда они возвращаются. Скандалят. Требуют начальство, грозятся жаловаться и писать в газеты и высшие инстанции. Кроме профессионалов в коридоре я увидел несколько реально нуждающихся. Придавленные горем люди, которые изо всех сил стараются держаться. И, кроме горя, придавленные тем, что им приходится оббивать пороги и просить.

В приемной меня ждал Валерик, который гонял чаи вместе с Люсей.

— Где тебя носит, дорогой руководитель? — неласково встретил он меня. — Рабочий день в разгаре, а он отсутствует на рабочем месте.

— Или к чертовой матери, — весело отозвался я и тут же поинтересовался: — Что опять стряслось?

— Матвей сейчас подъедет, — сказал Валерик. — Уже звонил, тебя спрашивал. А я откуда знаю — где ты есть?

— Подъедет значит встретим, — сказал я. — Пошли в кабинет, чего тут расселся?

В кабинете Валерик посерьезнел.

— Слышь, Леха, — сказал он, — тебе не кажется, что в последнее время Матвей… ну, что-то не то с ним?

— Кажется, — сказал я. — Мне иногда кажется, что и со мной что-то не то. И с тобой, и с Серегой. И со всей страной, понимаешь! Потому что мы делаем вещи, которые раньше никогда не делали. И вокруг нас происходит то, чего никогда не происходило.

— Он, вроде как, обижается, — проигнорировал мою тираду Валерик. — За то, что с Афганцем тесно сотрудничаем. Охрану его взяли, а спортсменов — по боку. И вообще…

— Да какое «вообще»… — поморщился я. — Нету никакого «вообще», есть одно только «в частности». Так вот, в частности, Валер, положа руку на сердце — какие из боксеров охранники? Как из говна пуля. Физиономию кому набить — ну это их. А охранять… И по поводу «вообще»… Вообще, Матвей с нами огромные бабки делает. Свою задачу выполняет! Он — свою, а Миша Афганец — свою!

— Да я-то все понимаю… — Валерик почесал в затылке. — Я вот чего опасаюсь… чтобы между собой не перегрызлись. Матвей с тем же Афганцем.

— Разберемся, — сказал я. — Какие еще новости? Отдел сбыта говорит, что мы какой-то мебелью торгуем. И даже успешно, а?

— Не поверишь, — ухмыльнулся Валерик. — мы чем только не торгуем! И мебелью, и запчастями автомобильными, и углем, и бумагой… Я сам половину не знаю. Лева мне носит эти бумажки, а когда их читать? Некогда!

— У него, кстати, там довольно приличная идея всплыла, — сказал я. — Где-то нефтебазу нарыл, бесхозную.

— Нефтебазу? — Валерик поднял брови.

— Ага. А чего? Налички рублевой много, «деревянный» каждый день обесценивается — перегоним в бензин и нормально. Нефтебаза убыточная, в аренду взять, да и все.

— Вообще, да, — согласился Валерик. — Вообще, Лева — парень соображающий. Может его на водочное направление перекинуть, как считаешь? Чего ему с его талантами всякой мелочью заниматься?

— Нет, — сказал я решительно, — водка — тема полукриминальная, Лева там не вытянет. А вот если с нефтебазой выгорит, то пусть он и ведет эту тему.

Я не успел ответить, дверь раскрылась и в кабинет шумно ввалился Матвей.

— Заседаете? — иронично спросил он. — А мы вот работаем, не покладая рук! В три смены пашем, но поставленные задачи выполняем!

— Судя по всему, есть успехи? — сдержанно улыбнулся я.

Матвей гордо показал большой палец.

— Есть! Поставленная задача выполнена, есть конфликтная ситуация с фирмой Абхаза!

— Фирма «Восток»? — уточнил я.

— Она самая! — подтвердил Матвей. — Конфликт, правда, не с фирмой, а с директором, но один хрен, я считаю!

— Так еще лучше, — согласился я. — И чего с директором?

— А че с директором? — улыбнулся Матвей. — Сидит у нас на базе в подвале со вчерашнего вечера. Напился в ресторане, стал к девчонкам лезть, руки распускать. А там наши парни оказались…

— Случайно? — саркастически спросил Валерик.

— Само собой, — подмигнул Матвей. — Наши по злачным местам не ходят! У наших — качалка и здоровый образ жизни! Если и пьют, то максимум — кока-колу.

— Ты рассказывай, что случилось с директором? Он кавказец, кстати?

— Еще какой! — кивнул Матвей. — Молодой, горячий! Рустам зовут. Ну вот… ему наши замечание сделали — очень вежливо, очень тихо. А он в амбицию. Полез драться. Дали ему легонько в душу, в багажник его же тачки положили и на базу привезли. Как вытрезвитель!

— Молодцы! — похвалил я. — ну и дальше-то что?

— А что дальше? Сегодня с утра уже звонил этот деятель!

— Давид? — спросил Валерик.

— А то кто же! — гордо ответил Матвей. — Сначала пытался нам беспредел предъявлять. Как так, мы порядочного человека ни за что побили и вывезли? Ну я ему рассказал, что порядочный человек вел себя некрасиво по отношению к моим людям. Он вроде бы согласился… ну как согласился? Принял к сведению. И теперь зовет на разговор к шести вечера.

— Куда? — спросил я настороженно.