Капитали$т. Часть 5. 1991

Депутаты городского совета, узнав о творящемся в химической промышленности беспределе, и подстрекаемые Борисом Борисовичем, конечно же, возбудились. Было проведено заседание, сказано несколько гневных речей, написан запрос в прокуратуру и даже создана какая-то депутатская комиссия. Борис Борисович, вместе со своими организаторскими способностями, обошелся нам в десять тысяч «зелени». Стоимость порядочной иномарки.

По запросу городского совета возбудилась областная прокуратура. На комбинат была направлена проверка, которая, конечно же, нашла массу интересного — от нарушения финансовой дисциплины до банального воровства. Результатом стало уголовное дело и отстранение директора комбината от должности. Связанные с комбинатом фирмы тоже попали под раздачу — с выемкой документов и арестом счетов. Стоила вся эта прокурорская свистопляска семьдесят пять тысяч долларов, джип «Ниссан» и три трупа. По этому поводу я еще раз встретился с городским прокурором.

Встреча прошла в кафе «Мороженное». Прокурор был сосредоточен и деловит.

— Одним словом, все сложно, — заявил он, напустив на себя серьезный вид. — Пока все по плану. Но…

— Вы мороженного закажите, — посоветовал я. — Здесь пломбир — лучший в городе! От жары — первое дело!

— Чего? Пломбир? — удивился он. — Нет, я сладкое как-то… не очень. В общем, все непросто по вашему делу. Могут быть сложности.

— Мы бабки заплатили. И не только бабки, — напомнил я, выразительно посмотрев на прокурора. Он тут же смешался.

— Нет-нет! Ты не подумай! Шеф если взялся помочь, то сделает все, что сможет! Ему уже предлагали ваши… так сказать, оппоненты. Сильно больше, чем…

— Даже так? — удивился я.

Он горделиво усмехнулся.

— Предлагали. Очень много. Чтобы замять все. Но шеф — кремень! У него свои принципы, если с одной стороной договорился, то с другой — ни-ни! Хоть озолоти его!

— Принципы — это хорошо, — кивнул я. — Только в чем тогда проблема?

— Могут через голову вопрос решить, — сказал прокурор, снизив голос до шепота. — Там столько денег, что… Могут. Если шефу из Москвы позвонят… Сам понимаешь!

— Кто? — спросил я.

— А это уж тебе виднее, — ухмыльнулся прокурор, — кто там фактически руководит…

— Абхаз? — Я вопросительно посмотрел на прокурора, но он только замахал руками.

— Я всех этих кличек и грязных дел не знаю и знать не хочу! Мое дело предупредить — я предупредил. Все! Чтобы у вас потом, сам понимаешь, претензий не было…

— Понял, — кивнул я. — А вот от мороженного вы зря отказались! Мороженное — первый сорт!

Прокурор махнул рукой, подхватил портфель и поспешил к выходу. А я остался доедать пломбир, который был на самом деле очень приличным. А на улице была весна, уже переходящая в лето — какая-то удивительно яркая, красочная, многообещающая! Нет, это время не сплошной мрак, думалось мне. Вот солнце. Вот теплый ветер. Вот тюльпаны на городских клумбах — цветут во всю! И молодежь — пестрая и яркая, демонстративно неформальная, шумная.

Вот такие они, девяностые, думал я по пути в офис. Жизнь идет своим чередом — она всегда так идет. И люди надеются на лучшее. И красивые девушки в мини-юбках. И «Ламбада». «Спид-Инфо» и «КоммерсантЪ». А что очереди, и в магазинах шаром покати, а на рынках все втридорога, так все давно привыкли. Естественный фон, на который не обращаешь внимания. Как запах мочи в подъезде, который периодически сменяется запахом хлорки — тоже привычным, хоть и убийственным для всего живого. А вот в м о е время, подумалось мне почему-то, об этих годах почти забыли. А если и помнят, то… как-то странно, очень избирательно. Мифы и легенды. «Бригада» и «Бумер». Но ведь люди жили (то есть живут — вот же они, эти люди!), учились, работали, любили, рожали детей, были счастливы… Может быть даже в чем-то счастливее, чем в то мое время, в будущем. По крайней мере те, которые молоды сейчас…

В офисе — сумасшедший дом. Бритоголовые курьеры в спортивных костюмах толкутся возле бухгалтерии — сдают вырученную за водку наличку. По коридорам бегают с бумагами сотрудники, и я вдруг осознаю, что большинство из них не знаю по имени. Я прохожу по коридору, где расположен отдел снабжения. Из открытой двери кабинета начальника отдела слышится лютый многоэтажный мат. Начальник отдела снабжения — наша гордость. Ценнейший человек. Мы переманили его из какой-то строительной конторы. Профессиональный решала высшего уровня. В советское время таких людей называли «толкачами» — деловые люди, имеющие возможность достать что-то для своего предприятия. Фонды, оборудование, транспорт, скорректированный план — все на свете! Деятельность их была где-то на стыке законности и криминала, но ни одно крупное предприятие без них не обходилось. Нашего решалу-толкача называли по отчеству и уважительно — Серафимович. Сейчас Серафимович разносил кого-то по телефону — щедро применяя русский матерный угрожал нерадивому контрагенту физическим и даже сексуальным насилием!

А вот в отделе продаж у нас тишина и спокойствие — народ собрался интеллигентный, большей частью студенты. И начальник отдела продаж — классический «ботаник». Сутулый, близорукий, в очках с толстенными стеклами, одевается невзрачно, во что попало. Но зато талант. Учась на первом курсе педагогического и не имея никакого представления о мульти-левел-маркетинге, создал маркетинговую сеть — спекулировали польской косметикой и шмотками. Лева его звали. Лев. В девятнадцать лет заработал приличные деньги, но столкнулся с криминалом, и только заступничество спортсменов Матвея помогло ему избежать неприятностей. Теперь работает у нас.

— Алексей Владимирович! — раздалось сзади. Я вздрогнул. Это Лева, и сейчас он начнет рассказывать о небывалых успехах отдела…

— Да, Лев, — обреченно сказал я.

Лева выглядел экстравагантно. В костюме пошива явно отечественной фабрики, купленном, похоже, на школьный выпускной. В толстенных своих очках. С какой-то дикой прической. Ему, кажется, было совершенно наплевать на внешность и прочие несущественные вещи. Потому что нужно же делать дело!

— Рад вас видеть! — заявил Лева, преграждая мне путь. И тут же нахально спросил: — Вы мой отчет читали?

— Отчет? — поднял я брови.

— Отчет! — подтвердил Лева. — По итогам первого квартала! А уже второй квартал в разгаре, между прочим!

— Лева, — сказал я терпеливо. — Мне сейчас некогда…

Но Лева не слышал. Он был переполнен деловой информацией и должен был этой информацией поделиться.

— Партия мебели, полученная из Прибалтики полностью реализована! — Стекла его очков сверкнули гордостью.

— Очень хорошо, — сказал я. Конечно, и про партию мебели, и про дела с Прибалтикой я слышал впервые.

— Семьдесят пять процентов прибыли, — сказал Лева. — Но это пустяки, конечно. Курс! Падение курса минимизирует прибыль, Алексей Владимирович! Вот сейчас заехала партия электроники… вы хотите знать мое мнение, Алексей Владимирович?

— Ага, — сказал я безо всякого энтузиазма.

Лева тут же преисполнился важности и постарел минимум лет на десять.

— Мое мнение — пока не продавать. Лучше придержать на складе! Курс летит в тартарары!

Я напряг память.

— Видики по бартеру, вроде, получили?

— Да, — важно кивнул Лева. — Все верно, по бартеру. Но ведь, насколько я понимаю, у нас имеет место избыток рублевой массы?

— Имеет место, — покорно согласился я. — Послушайте, Лев… Мне сейчас некогда…

Я решительно двинулся вперед, пытаясь обойти начальника отдела продаж, но сделать это было непросто.

— Я тут нефтебазу бесхозную приглядел, Алексей Владимирович!

— Как это — бесхозную?

— А вот так! — хитро улыбнулся лева. — Фактически она на балансе у Облнефтепродукта, но не функционирует, хранить нечего, уже год не функционирует. Вот если бы в аренду взять у Облнефтепродукта… А, Алексей Владимирович?