Капитали$т. Часть 5. 1991

— Большое спасибо! — искренне поблагодарил я бухгалтера.

Мои компаньоны уже знали о возникших проблемах.

— Че делать будем? — спросил Серега. Вид у него был встревоженный.

— Сейчас Семен Моисеевич подготовит деньги, — сказал я. — грузи и вывози отсюда к чертовой матери. Найдешь, где спрятать?

— Без проблем, — кивнул Серега.

— Теперь ты, Валер… Черный кейс помнишь?

— Это который спрятать нужно было? — спросил Валерик. — Помню, конечно.

— Он далеко сейчас?

Валерик пожал плечами.

— У матери. А че? Съездить, забрать?

— Езжай, — ответил я. — Остаюсь здесь, на связи.

— Там, кстати, Афганец подъехал. В приемной у тебя сидит, ждет. Уже все пронюхал, наверное. Такой прикол — Матвей в кабинете, а Афганец в приемной, — усмехнулся Валерик. — Ты их хоть вместе не своди сейчас, Матвей весь на нервах…

— Разберемся, — сказал я. — Со всем разберемся… Давай за кейсом, только быстро!

— Я пулей, — заверил Валерик.

Черный кейс был ценностью. Возможно, гораздо более значимой, чем вся имеющаяся у нас в офисе наличка. И даже — не только в офисе. В черном кейсе лежало несколько простых газетных свертков. И на одном из них была надпись красным фломастером — «Н. Н». Сверток был посвящен товарищу моего отца, начальнику городской милиции Николаю Николаевичу. Несколько кассет с записями наших разговоров. Конверт с фотографиями, на которых мы мило общаемся с Николаем Николаевичем. Как раз на вот такой случай.

— Все знаю, — сказал Миша Афганец.

Мы стояли в коридоре возле окна. Снаружи был теплый и солнечный день. Дребезжал трамвай. Пожилой мужчина с орденскими планками на потертом пиджаке выгуливал старую овчарку. У пивной бочки небольшая толпа жаждущих. Идет небольшая стайка школьников явно пионерского возраста, но без пионерских галстуков.

— И что думаешь? — спросил я.

— Че тут думать? — усмехнулся Миша. — Абхаз. Не сто процентов, но… девяносто.

— Точно уверен?

— Девяносто процентов, — повторил Миша. — Заплатил ментам и… А может и ничего не заплатил, просто продавил через свои связи…

— Мы ему дали время на то, чтобы уехать… — сказал я задумчиво.

— Дали, — подтвердил Миша. — И свое решение он принял.

Мы помолчали немного. Смотрели в окно. На улице в «Волгу» грузили сумки. В сумках наличка. Миша укоризненно покачал головой.

— Напрасно вы такой переполох устроили, — сказал он, скептически глядя на суетящихся снаружи сотрудников. — Если вы в разработке, то… проедут они пару улиц, не больше. Неужели все, а, Алексей? Вилась-вилась веревочка, да и оборвалась…

— Нормально все будет, — сказал я с уверенностью. — Сейчас дозвонимся к нужному человеку. Подтянем общественников, прессу. Прокурор подъехать обещал.

— Да, да, — сказал Миша рассеянно. — Прокурор это хорошо. И общественность, и пресса. Вообще, хорошо иметь друзей… Если это действительно друзья.

— Ты о чем? — спросил я.

— Я о том, — ответил Миша, — что друзья — они потому и друзья, что в трудную минуту рядом. А если их рядом нет… кому такие друзья нужны? Так, что ли? Вот мы сейчас — рядом. А где все эти прокуроры — я не знаю. И ты не знаешь.

— Ладно, — сказал я. — Это все позже. А сейчас…

Люся в приемной спокойная, но собранная. На мой немой вопрос она ответила, что звонит каждые десять минут. Ни один из телефонов не отвечает.

Я выругался в полголоса. Борисыч вне зоны доступа.

Мы в кабинете втроем — я, Матвей и Миша Афганец. Все на нервах и в напряжении, пьем кофе и говорим о каких-то пустяках, чтобы не говорить о важном. Новостей нет ни от кого, и в любую минуту за нами могут прийти. Матвей явно недоволен присутствием Афганца. Миша с Матвеем подчеркнуто вежлив и дипломатичен. Так вежливы и дипломатичны со своими не бывают, только с чужими…

Телефонный звонок заставляет меня вздрогнуть. На связи Серега.

— Все нормально? — спрашиваю я осторожно.

— Ништяк! — жизнерадостно отвечает Серега. — Все ништяк, капуста на складе! Как у вас там?

— Без изменений… — выдыхаю я.

— Понял! Сейчас подъеду.

— За тобой там… никто не приглядывал? — спрашиваю я.

Серега мгновенно настораживается.

— За мной? Вроде нет. А что?

— Ничего, — отвечаю я. — Подъезжай. Ждем!

— Я пулей, — заверяет Серега.

Я вешаю трубку и практически сразу звонит телефон. Вот это уже теплее, мелькает быстрая мысль.

— Алло, — говорит прокурор. В голосе его неприкрытое недовольство.

— Раж вас слышать, — говорю я почти искренне, но он пропускает это мимо ушей.

— Я из машины звоню, — говорит он. — Подъехал.

— Где-то рядом с офисом? — уточняю я.

— Возле «Промтоваров» встал, подходи. Пошепчемся немного.

— Может лучше вы к нам?

— Нет, — отвечает прокурор. — Не лучше.

И это плохой признак.

Матвей и Миша смотрят на меня вопросительно, и я спешу их успокоить:

— Все нормально, парни! Прибыла кавалерия!

— Какая кавалерия? — недоумевает Матвей.

— Прокурор, — с улыбкой объясняю я. — Но только в офис к нам заходить не хочет, стесняется. Ну а что? Мы люди не гордые, сами выйдем.

— Если гора не идет к Магомету… — улыбается Миша.

— Во-во! — подтверждаю я. — В общем, я на разговор, а вы здесь ждите!

— Вместе пойдем, — говорит Матвей решительно. — Вдруг подстава и тебя там повинтят сейчас?

— У нас с товарищем прокурором не те отношения, — улыбаюсь я, поглядывая на Мишу. Миша невозмутим. — Не будет он со всеми разговаривать. Будет со мной.

Матвей качает головой, но не отвечает ничего.

На выходе из офиса, почти в дверях, я сталкиваюсь с Борисом Борисовичем. Мы быстро здороваемся.

— Мне сказали, что из «Астры» звонят, весь телефон оборвали, — заявил Борис Борисович. — Я не стал перезванивать, решил сразу подъехать. Случилось чего? Неприятности?

— Есть такое дело, — кивнул я. — Пацанов наших повязала милиция. И товар. И денег какое-то количество. С минуты на минуту ждем гостей, Борис Борисович.