Капитали$т. Часть 5. 1991

— Договорились, — кивнул я.

— А раз договорились, — торжественно объявил он, — тогда выпьем! За благополучное разрешение всех проблем! Давай!

Коньяк обжег желудок. Я закусывал и думал о том, как прекрасна жизнь позднесоветского чиновника. Куда там бандитам и всяким кооператорам! Большие дяди просто срубили триста тысяч долларов, поставив несколько закорючек на каких-то бумагах. И не нужно никого стрелять и взрывать, ездить по «стрелкам» и устраивать погромы. Просто несколько закорючек. Рядовая сделка. Эти же ребята уже набрали кредитов в государственных же банках, скупили все, до чего смогли дотянуться, захапали все товарные потоки… А ведь по сути еще ничего не началось даже!

— Да, Сергей Иванович, пока не забыл, — сказал я. — Есть у нас еще одна тема.

— Какая? — поднял мохнатые брови хозяин дачи.

— Мои ребята тут нефтебазу присмотрели, — улыбнулся я. — Бесхозную. На балансе облнефтепродукта. Сейчас не используется. На кой бес Нефтепродукту нерабочая нефтебаза? Мы бы в аренду забрали. Поможете?

Сергей Иванович важно засопел.

— Отчего не помочь хорошим людям? Давай мне прямо завтра весь расклад — что за база, сколько готовы платить. Позвоню, поспрашиваю!

— Отлично, — кивнул я.

Товарищ Ленцов с блаженной улыбкой на лице опять потянулся за бутылкой…

Матвей был тяжело дышал и был сильно возбужден. Он шумно ввалился в мой кабинет, в то время, когда я, попивая кофе, спокойно играл в «Тетрис», и бессильно рухнул в кресло.

— Что?.. — выдохнул я.

— Базу нахлобучили! — выпалил Матвей.

У меня екнуло сердце.

— Водочную?

— Ее. ОМОН, «бэхи», все как полагается… Мне повезло, что в отъезде был, нужно было в одно место заскочить. А вот пацаны…

— Кого повязали? — спросил я быстро.

— Почти всю «основу». Малыша, Мамонта… Надо вытаскивать пацанов, Леха! Сейчас им будут шить все на свете. У нас же на базе еще этот абрек в подвале сидел…

— Водки много на базе оставалось?

— Порядочно, — кивнул Матвей. — С утра был завоз, как обычно. Половину мы по точкам отправили. Где-то половина оставалась. Ящиков пятьсот-шестьсот. И бабки водочные…

— Стволы? — спросил я.

— Было, — кивнул Матвей. — Правда, стволы хорошо приныканы, в тайниках. У пацанов максимум газовые. Надо че-то делать, Леха! Как так вообще? Ты же гвоорил, что с ментами все ровно?

— Говорил… — повторил я мрачно, вспоминая, что с Николаем Николаевичем у меня связь пропала. Да и деньги я ему выделять перестал после того, как он самоустранился во время нашего конфликта с чеченами. — Тогда так было, а сейчас так.

— Ну менты козлы! — взъярился Матвей. — Сколько мы им всего давали! И бабки, и тачки, и электронику. Райотдел у меня вторую зарплату получал и хоть бы одна сука предупредила!

— Я боюсь, — сказал я задумчиво, — что менты начнут раскручивать это все и выйдут на завод… На наши дела с Никитой-директором.

— И это тоже, — сказал Матвей. — И пацанов вытаскивать нужно! Звони, Леха! Не сиди! Пацанов сейчас прессуют, показания выбивают!

— Подожди, — сказал я раздраженно. — Дай подумать!

Милиция хлопнула нашу базу. Наверняка, решение принято на самом верху. Николай Николаевич? Без него не обошлось — сто процентов. Может быть не только он, но… и он. Обиделся на то, что его обделили деньгами? Или заказ от недоброжелателей? Недобитый Абхаз, который, вроде бы, куда-то пропал? Или — бери выше? Его московский покровитель? Напрасно так со мной, Николай Николаевич… Ох, напрасно… Могли бы поговорить и по-хорошему разойтись… Ладно. Если по-хорошему не получается, то будем как всегда…

Я ткнул в кнопку селектора.

— Люся! Постарайся найти Борисыча! По служебным или по домашнему! Срочно!

— Сделаю, — пообещала Люся. А я уже набирал номер городского прокурора. Номер рабочий, по которому, как мы договорились, можно было звонить только в самом крайнем случае. К счастью, прокурор оказался на месте.

— Доброго здравия! — поздоровался я. — Очень нужно встретиться.

— Срочно? — с недовольством в голосе спросил прокурор.

— Очень, — заверил я.

Он задумался на минуту.

— Ну… вечером.

— Вечером может быть поздно, — с нажимом сказал я.

— Даже так? — удивился он. — Ладно. Перезвоню в ближайшее время. Ты у себя?

— У себя, — подтвердил я.

— Все. Жди звонка.

Судя по голосу, прокурор не был в курсе погрома нашей базы. Значит сработали наши славные органы.

— Че говорят? — спросил Матвей, который начал потихоньку приходить в себя.

— Погоди. — Я по памяти набирал служебный номер Николая Николаевича.

— Слушаю, — донеслось из телефонной трубки.

— Николай Николаевич у себя? — спросил я.

— Кто спрашивает? — было мне ответом.

— Алексей Петров. Он знает.

В ответ мне прозвучало высокомерное:

— Николай Николаевич сейчас не может ответить!

— А зря! — сказал я. — Нет, вы трубочку не вешайте! Передайте шефу, что лучше бы ему объявиться в самое ближайшее время. Для всех лучше.

Ответом мне были короткие гудки.

— Ну, сука! — выругался я, теряя самообладание.

— Ты сиди здесь, — на ходу бросил я Матвею. — А я в бухгалтерию.

— А как же… — начал Матвей. Но я прервал его:

— Позже!

В бухгалтерии царил Семен Моисеевич. Благообразный дедушка, на вид — мягкий и добродушный. А на самом деле — компьютер в человеческом обличии. Лучший спец в бухгалтерском учете, в том числе и в «черной бухгалтерии». Человек с огромными связями во всех финансовых и околофинансовых инстанциях.

Семен Моисеевич восседал за своим столом, заваленным бумагами и что-то сосредоточенно писал. Увидев меня, он недовольно нахмурился.

— Вообще-то, здесь люди работают. Между прочим.

— Семен Моисеевич, срочное дело, — с порога заявил я. — Сколько у нас сейчас денег?

Семен Моисеевич моментально перестроился на деловой лад и, совершенно не думая, выдал:

— Два миллиона сто сорок одна тысяча двести восемьдесят три… Если говорить о наличке.

— О ней, родимой, — кивнул я. — Большая просьба — срочно все подготовить к транспортировке. Скажите кассиру, хорошо?

Семен Моисеевич без лишних слов величественно кивнул.