Капкан
Шрифт:
— Олесь, ну ёб твою мать… Ну сколько можно? — тихий измученный голос…
Она всё-таки повернула голову. Посмотрела прямо в глаза острым как бритва взглядом…
— Вер… — растерялась почему-то, чувствуя, как от какой-то иррациональной радости сводит судорогой живот…
— Мазохистка ты, Олеська… честное слово, — Верка сглотнула ком в горле, покачала головой, вытирая ладонью слезу со щеки. — Я бы давно нахуй послала на твоём месте…
— Ты и послала…
— Так я за дело… А ты… — она нервно усмехнулась, шумно втягивая носом тёплый сырой воздух, наполненный запахом бензина и курицы-гриль
А то я не знаю!
— Вера… — я закусила губу, зажмурилась, всё-таки делая неуверенный шаг вперёд, опасаясь того, что она сейчас резко сядет в машину и уедет. — Вер, прости меня…
Верка закрыла глаза рукой, почему-то нервно и как-то горько смеясь. Прислонилась спиной к стойке двери…
— Прощу. Вот уведу у тебя следующего мужика и сразу прощу… — она ехидно посмотрела мне в лицо.
— Да хоть всех забирай! — я шмыгнула носом, готовая подыграть ей сейчас в чём угодно. — Только это… Ну… Нынешнего ты вряд ли захочешь обратно… А следующего — ради Бога!
— Так вы всё-таки?.. — Верка на миг вполне искренне округлила глаза. — О Боже-е-е-е, Лесь… — она спрятала лицо в ладонях, сотрясаясь от какого-то истеричного хохота. — Это жесть… Ты извращенка, честное слово…
— Ты мне это ежедневно повторяешь последние лет десять, — кивнула, тоже как-то отчаянно улыбаясь. — Знала же, с кем дружбу водишь… — сердце болезненно сжалось на этой фразе…
Верка поджала губы. Опустила глаза, снова вытерла слёзы, размазывая тушь по виску…
— Конечно знала… Но не знала, что ты настолько чокнутая, Олесь…
— Сама в шоке… — я закусила губу, уже откровенно всхлипывая в ладошку.
— Не реви, — Верка тоже судорожно втянула ртом воздух. — Поехали куда-нибудь кофе попьём… Расскажешь мне хоть… эту чудесную историю любви, мать твою… — она открыла дверь машины, без сил падая за руль. — Ну чего тупишь, Олесь? Садись давай, — она кивнула на пассажирское кресло, заводя мотор. — Мне вот, например, очень интересно, с чего вообще у вас началось… Насколько я помню, он тебе даже не нравился толком, Олесь?
Я пулей обогнула капот. Плюхнулась в знакомое кресло, пристегнулась…
— Ой, Вер, ты меня убьёшь… Мы почти две недели…
Верка с философским видом вывернула руль, выезжая на единственную полосу движения.
— Ну две недели — не два месяца. Когда хоть, Олесь?
— Ну… Короче… Помнишь, когда я в лесу застряла…
— Это когда за водой ездила что ли? — Верка с удивлением перебила, бросив на меня изумленный взгляд. — Вот это нихрена себе… И чего там случилось?
— Да, собственно, всё и случилось…
— Ну… Что всё? Что, прям вот так с нифига взяли и трахнулись? Прям в лесу?!
— Ну да… На капоте… Там дождь лил… Мы ещё в грязи все извалялись, пока его машину толкали…
Верка захохотала так громко и заразительно, что я невольно рассмеялась вместе с ней.
— Тогда всё с вами понятно, вы оба ебанутые. Ну, чего там дальше-то, Лесь?
— А дальше я…
…Телефон в моей руке неожиданно завибрировал, запел заунывным голосом страдальческую песню. Как всегда вовремя, блядь…
— М?! Кто там? — Верка с любопытством покосилась на экран. — Адам? Потерял тебя?
— Угу… — я растерянно закусила губу. Застыла на миг
в нерешительности… — Подождёт.Смахнула вызов. Тут же напечатала:
"Я с Веркой, позвоню позже"
Отбросила телефон на панель. Поймала Верин насмешливый снисходительный взгляд, вскользь полоснувший по нему…
— Ну давай дальше, Олесь! Мне же интересно!
— Так вот, — я торопливо прикурила сигарету, чувствуя, как с головой накрывает привычное тёплое удовлетворение, почти счастье… Как в груди робко разливается то фундаментальное спокойствие, без которого нет возможности жить и дышать во всю силу лёгких. Как мир вокруг сияет чистотой дождя и переливается радужными брызгами… — Я думала, что это так, случайность… Пиздец меня тогда крыло, Вер… — я тяжело вздохнула. — А потом ка-а-ак закрутилось…
Тихо повернула ключ, аккуратно толкнула дверь. Стараясь не шуметь, стянула мокрые кроссовки, куртку… На цыпочках прошла по коридору, мышью прошмыгнула в ванную…
— Олесь! Ты, блядь, тише можешь? — сердитый громкий полушёпот Адама долетел в спину. — Игорь давно спит!
Высунула голову из-за двери. Пьяно улыбнулась…
— Я очень старалась потише, честно… Я соскучилась, кстати…
— Что, помирились, говоришь? — Адам сложил руки на груди, останавливаясь прямо передо мной и недовольно поджимая губы.
Кивнула, улыбаясь от уха до уха.
— И сразу отметили, смотрю? — он поднял бровь, оглядывая меня с ног до головы циничным холодным взглядом.
— Угу, — согласно кивнула, невольно улыбаясь ещё шире. — Не злись, пожалуйста…
Он лишь глубоко вздохнул.
— Даже не собирался. Давай уже, мойся… На весь дом теперь разит её духами, дышать нечем… — он брезгливо поморщился, повернулся в сторону кухни. — А потом я расскажу тебе, как и почему нужно брать трубку, когда я звоню, а не скидывать звонки и не отмазываться какими-то невразумительным сообщениями, — он показательно-терпеливо кивнул, демонстрируя преувеличенное спокойствие и тихо прикрывая перед моим носом дверь. — Я подожду ещё, Олесь…
Чёрт, всё-таки злится. Значит, придётся мыться быстрее, чем планировалось, да…
Эпилог
— Ну наконец-то! Заходи! — я попятилась, отступая от порога и придерживая входную дверь. — Ты как всегда… — закатила глаза, с улыбкой принимая из Веркиных рук пакет, из которого торчала большая коробка сока.
— Ну пить-то нам что-то надо, — подруга усмехнулась в ответ, разматывая с шеи шарф и вешая его на крючок. — Одна?
Я сосредоточенно кивнула, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, дожидаясь, пока она снимет пальто.
— А этот твой… где? — Верка насмешливо подняла бровь, брезгливо оглядывая висевший на вешалке мужской пуховик.
Странно, что вообще спросила, обычно она игнорирует существование Адама как таковое.
Я неопределенно махнула рукой в сторону подъезда, поморщилась.
— Куда-то с Игорем потащились. Может, у него и переночуют, если мы с тобой засидимся…
— А, ну тогда хорошо, — Верка удовлетворённо кивнула. Тут же приняла загадочный вид, поцокала языком… — А у меня новости, Оле-е-есь…