Капкан
Шрифт:
Чёрт, сын же правда упоминал о чём-то таком…
— Да, он говорил. Но я ещё не смотрела…
— Да там ничего особенного, не переживай. Покупать ничего не надо, в основном одежда, средства личной гигиены, ну книги или кроссворды на вечер — гаджеты попробуем забирать…
— Ясно… Хорошо, конечно…
Снова пауза. Уже не неловкая, как прежде. Сейчас она больше напоминает всё увеличивающуюся между нами яму, и когда-нибудь кто-то из нас не сможет её перепрыгнуть и просто повесит трубку…
— Сама-то как, Олесь?
Я потеряла счёт затяжкам…
— Нормально… Вот, сигарета последняя, сейчас в
Молчание. Недолгое…
— Поздно уже…
— Я быстро, тут же недалеко, сам знаешь…
Вдох в трубке, тут же долгий выдох…
Невольно представила, как он выпускает сигаретный дым, как кривит губы при этом, как щурит глаза… Смешной…
— Ладно, беги за сигаретами.
Всё на сегодня?! Господи, а мне до фильтра ещё далеко…
— Хорошо, — натянуто улыбнулась, промокая пальцами глаза. — Спокойной ночи…
— Давай, Олесь… — повесил трубку…
Закусила губу, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. Сегодня тот случай, когда разговор почему-то не принёс нужного удовлетворения, лишь сильнее ударил по нервам. Наверное, я просто слишком долго ждала, а в итоге не успела даже докурить…
С каким-то раздражением вдавила окурок в переполненную пепельницу. Закрыла лицо ладонями, чувствуя, как тенью надвигается это уродливое разрушительное состояние, в котором концентрируются самые ненавистные эмоции — недосказанность, невозможность, неизбежность…
И сигарет нет, мать вашу!
Через силу поднялась с табуретки. Направилась в прихожую — или сейчас за ними идти, или… Или быть не может. Без них я просто свихнусь…
Это стало уже привычкой — прятать посеревшее зареванное лицо. За волосами, под тенью капюшона ветровки, прикрывать глаза ладонью, будто болит голова. Смотреть в пол, горбить плечи, сутулиться, словно тогда меня примут за тень и не обратят внимания… Это стало каторгой — ходить в общественные места, делать покупки, толкаться среди людей. Оказалось, что на эти повседневные мелочи уходит уйма сил и нервов, а мне их и без того сейчас не хватало. Путь в магазин теперь напоминал кое-как спланированный поход в джунгли, я морально готовилась к нему несколько часов. Сегодня тоже — я знала, что рано или поздно сигареты закончатся, и мне придётся покинуть спасительные стены квартиры…
Зато короткая дорога обратно всегда приносила относительное удовлетворение — ещё совсем чуть-чуть, последний рывок, и можно спрятаться в свою нору, закрыть двери на ключ и снова отгородиться от всего мира. Только перейти улицу, свернуть за угол, пройти по дорожке к подъезду…
— Олесь…
… Обогнуть клумбу, обойти лужу…
Где-то справа громко хлопнула дверца машины.
— Олесь, подожди!
Господи, ну зачем он…
Остановилась, чувствуя, как по венам вместо крови ползёт обречённое отчаяние — уже ничего не изменишь, он уже здесь. Но я не готова! Не готова, чёрт побери! Не сейчас!
— Ну чего ты опять убегаешь?.. — Адам притормозил в нескольких шагах от меня. Глубоко вздохнул, словно сдерживаясь от того, чтобы подойти ближе… — Купила сигареты?
— Купила, — я так и не подняла голову. Стояла как дура, почему-то боясь пошевелиться и сделать что-то не то…
Мне не хотелось говорить с ним вот так, с глазу на глаз. Мне просто нечего ему сказать…
Но я понимала, что рано или поздно это должно было случиться.
Вот только я не ожидала, что оно произойдёт здесь и сейчас, да.И всё-таки я, кажется, рада… Рада видеть его, чувствовать его близость, стоять с ним на одном газоне. Я даже могу слышать сейчас удары собственного сердца, почему-то взволнованно застучавшего чаще обычного…
— Поговорим может, Олеся? — он как-то аккуратно сунул руки в карманы куртки, зачем-то попинал носком кроссовка поребрик…
— Нет. Не надо… — я отклонилась в сторону, сорвалась с места на быстрый шаг. Оглянулась, сквозь пелену слёз глядя на его размытую фигуру… — Позвони завтра только… Вечером… Пока!
Пусть всё останется как было… Господи, пожалуйста… Пусть он только не обижается на меня, не ставит точку… Пусть просто наберёт мой номер через двадцать четыре часа, и мы снова поговорим меньше минуты… Ни о чём, просто ради того, чтобы выкурить сигарету…
??????????????????????????Тяжёлая дверь, лестница, этажи…
Не думать, не поддаваться дурацким чувствам, не жалеть ни о чём…
Задержалась на миг на лестничной площадке. Бросила взгляд в окно…
Машину не было видно в тени деревьев. А Адам стоял на границе светового круга от ближайшего фонаря. Курил, потерянно глядя по сторонам…
Он бы не успел приехать так быстро после нашей болтовни по телефону. Получается, стоял здесь, видел, как я уходила в магазин… Часто он так делал за эти недели, интересно? А… А к Верке тоже до сих пор ездит?! Он уже пару недель не касается этой темы, не рассказывает о том, что искал с ней встречи в надежде поговорить…
Он сейчас уедет. Ему теперь здесь точно ловить нечего.
Отвернулась. Толкнула дверь в квартиру, вошла в коридор. Заперла замок, вытирая слёзы…
По крайней мере, у меня есть сигареты. Значит, ещё одну ночь можно пережить…
Сердце замирало каждый раз, когда я проходила мимо кухонного окна. Иногда случайно, иногда просто для того, чтобы лишний раз мелькнуть сквозь стекло…
Там он? Или давно уехал…
Только сейчас, спустя полчаса, напряжение отпустило. Я так боялась, что эта короткая встреча оставит разочарование в душе, загонит меня обратно в депрессивную агонию, вызовет протест и заставит зверем рычать на себя, заново переживая прошлые поступки…
Но реакция воспалённого мозга оказалась иной — я вспоминала каждое слово Адама, прокручивала в голове его движения словно в замедленной съёмке, раз за разом представляла его горящие холодным огнём глаза… И я понимала, что улыбаюсь ему. Словно он стоит напротив меня прямо сейчас, смотрит, молчит, ждёт чего-то… И это согревало изнутри. Волновало, будоражило, рождало смутные неоформившиеся мечты…
Последний раз подошла вплотную к окну. Задержалась на миг… Опустила штору. Выходя из кухни, погасила свет…
Господи, как я была в него влюблена! Да что там, я, наверное, до сих пор чувствую это несуразное восхищение этим человеком, считаю его самым красивым на свете, верю в его исключительность… Это так легко на самом деле — выбрать объект для обожания и растить в себе тягу к нему. И кажется, что нет сил противостоять этим чувствам, нет возможности отказаться от их проявления, есть лишь уверенность в том, что страсть делает нас зависимыми и слабыми…