Караул под «ёлочкой»

– Ах, ты твою мать!
– Лахов ругнулся и бросил на часы быстрый взгляд.
– Черт побери, только этого нам еще и не хватало!

Он протянул руку и с силой вдавил в пульт тумблер отсечки двигателя. Через секунду за спинками их кресел что-то глухо хлопнуло, вибрация прекратилась и снова наступила тишина.

– Володя, ты выключил двигатель?
– в голосе Абдул звучали недоумение и страх.
– Но зачем?

– Задержка была уже свыше семи минут, - Лахов повел подбородком в сторону циферблата часов на пульте.
– Ты хочешь приземлиться где-нибудь в Западном Китае?

– Нет, в Китай я не хочу, - Моуманд отрицательно покачал головой.

– И что мы теперь будем делать?

– Прежде всего, доложим о наших проблемах в Центр управления полетом. А уже потом - посмотрим по обстоятельствам.

Афганский космонавт, успокоившись, прикрыл лаза и принялся перебирать деревянные шарики четок.

В зону радиовидимости из подмосковного Центра «Союз» вошел минут через пятнадцать.

– «Протон», на связь! Володя, как меня слышишь?
– Лахов узнал встревоженный голос Валерия Рюминова. С Валерием он почти десять лет назад полгода работал в космосе на станции «Салют». Сейчас Рюминов был руководителем их полета.
– Что там у тебя стряслось?

– Валера, задержка включения двигателя была больше семи минут, - Лахов старался говорить спокойно и уверенно. «Паникеров, наверное, сейчас и без меня хватает, - решил он.
– Хотя бы в том же Центре управления».
– Перелет места посадки был больше восьмисот километров. Мы бы сели вместо Аркалыка где-то в Китае. Поэтому я выключил движок примерно на шестой секунде работы.

– Ясно, Володя, - отозвался Рюминов.
– Попробуем повторить посадку на следующем витке. Вы с Абдулом пока отдохните, а мы займемся анализом ситуации.

«Легко сказать - отдохните, - Лахов сложил руки на коленях.
– А если всякая чертовщина так и лезет в голову?»

– Что будем делать, командир?
– напомнил о себе Абдул.

– Ждать, - довольно резко отрезал Лахов.
– И отдыхать. Можешь немного поспать. Или в иллюминатор посмотреть.

– Я лучше подремлю, - сказал Моуманд и зевнул.
– Совершенно не выспался сегодня...

«Хорошо, хоть Абдул не паникует, - Лахов осторожно скосил глаза в сторону напарника.
– А может просто еще не понимает всю сложность ситуации, в которую мы вляпались?»

Ничего хорошего в отказе двигательной установки, разумеется, не было. Даже при постоянном пассивном торможении в разреженных слоях атмосферы, без включения двигателей «Союз» в ближайшие десять -двенадцать суток не сможет вернуться на Землю. А запасы системы жизнеобеспечения - воздух, вода, пища, -рассчитаны только на трехсуточный полет.

...На следующем витке, примерно через полтора часа, программу автоматической посадки запустили снова. Двигатель где-то глубоко под днищем спускаемого аппарата опять глухо чихнул, проработал около трех секунд и самопроизвольно выключился.

– Попробуем включить вручную, - Лахов подмигнул напряженно сжавшемуся в кресле Абдулу, протянул руку к пульту управления и щелкнул тумблером включения двигательной установки.
– Хрен с ней, с автоматикой!

– Хрен с ней!
– поспешно согласился Моуманд. Лахов отметил про себя, что лицо его было непривычно бледным. Наверное, афганец уже осознал всю серьезность происшедшей аварии.
– Я тоже никогда полностью не доверяю автоматике, Володя!

Почти незаметная вибрация стенок корабля сообщила о включении тормозного двигателя.

– Работает!
– облегченно выдохнул Абдул и принялся считать.

– Один, два, три, четыре, пять, шесть...

Снова глухой хлопок где-то за спиной. И тишина.

– Вот такая чертовщина получается, дружище, -бесцветным голосом констатировал Лахов и выглянул в боковой иллюминатор. Земной шар поворачивался и уплывал из-под корабля куда-то в бок. Это означало, что «Союз» потерял ориентацию.

– «Протоны», Центр управления на связи, -взволнованный голос оператора прорвался сквозь эфир.
– Доложите, как включился двигатель.

– Включился вовремя, но работал всего три секунды, - ответил в микрофон Лахов.
– После ручного включения двигатель работал еще около шести секунд и снова выключился. Кроме того, визуально наблюдаю потерю стабилизации корабля.

– Володя, - в наушниках снова зазвучал голос Рюминова, - следующую попытку посадить корабль будем делать завтра. На сегодня - отбой.

– Понял, Валера, переходим в дежурный режим, -Лахов отключил микрофон и повернулся к Моуманду.
– Придется нам с тобой, дружище Абдул, вспомнить забытое детское искусство писать в собственные штаны.

– Не понимаю, - афганец искоса недоуменно зыркнул на него и возмущенно тряхнул головой.

– А тут и понимать нечего, - Лахов невесело усмехнулся и пояснил:

– Туалет и умывальник у нас где были? В орбитальном отсеке. А что мы с тобой отстрелили три часа назад, а?

Моуманд несколько секунд сидел молча, переваривая услышанное, а потом спросил:

– Володя, но где же теперь я буду делать омовение?

31 .

5 сентября 1988 года.

Космодром Байконур, вторая площадка.

Монтажно-испытательный корпус 1А.

– И это все?
– Контрразведчик разочаровано пробежал взглядом по листу бумаги.
– Это все происшествия за двадцать девятое августа? Больше вы ничего не накопали?

– Ничего, Вадим Алексеевич, - капитан Чекмаев развел руками.
– Только вот эти четыре позиции. И все они включены в сводку.

– Вижу, - Контрразведчик разочаровано вздохнул, надел очки и углубился в чтение.
– Так... Трое солдат из роты технического контроля выясняли отношения около солдатской столовой... Кто-то разбил окно в музее воинской части... В отделении термостатирования не вышел на работу инженер-стажер Ушаков. Гм... «Газик» испытательной службы стоял не на месте... Костя, у тебя этот пункт в перечне помечен галочкой. Это как понимать?

– По-видимому, это самый любопытный случай из всего, что мы смогли отыскать, - капитан, казалось, обрадовался, что Контрразведчик, наконец, добрался до четвертого по счету пункта в сводке.
– Вам вкратце доложить или с подробностями?

– Давай с подробностями...
– оживился полковник.
– Спешить нам с тобой пока особо некуда...

– За каждой группой гражданских испытателей закреплен свой автомобиль, - приступил к объяснениям Чекмаев.
– «Газик» - тот, о котором идет речь в сводке происшествий, - и водитель Железняк Михаил Федотович работают с расчетом подготовки систем управления ракеты-носителя. В ночь перед стартом, где-то около половины четвертого, Железняк подъехал на «газике» к административному зданию заводской экспедиции. Это то строение, которое находится около шоссе, на самом краю жилого городка...