Карл VII. Жизнь и политика

Тома Базен во второй раз упоминает Жака Кёра, когда обсуждает его арест и осуждение в целой главе своей Истории Карла VII. Из его комментариев приведем только общую оценку: "Он был человеком неграмотным [не знал латыни], но высокого ума, мудрым и искусным в делах" [570] .

Правда, в одном из своих посланий, написанном в 1445 году своему брату Гийому, только что назначенного канцлером Франции, Жан Жувенель гораздо более сдержан. Что касается "пышности приемов в шикарных особняках", то он задает вопросом: откуда берутся деньги на всю эту роскошь? Ответ ясен: из налогов, собранных на войну. Настоящая растрата государственных средств. Вина тем более серьезная, что те, кто занимается поставками всех этих товаров, получают скандальную прибыль, например, продавая королю по 30 или 34 экю части доспехов, которые по рыночной цене стоят всего 15 или 16. То же самое относится и к мехам. Жан Жувенель провел собственное расследование и выяснил, что сотня соболиных спинок стоит в Париже 10 ливров, а "купец" продает их (королю и придворным) по цене от 60 до 80 ливров и это не за целые шкурки. Двойной обман. Жан Жувенель продолжает: "Те кто занимается подобными вещами, являются дурными людьми". Он утверждает, что видел письма, написанные рукой Аржантье, в которых тот оценивает свое состояние в 500.000 или 600.000 экю (но это только на 1445 год) и объясняет такое быстрое обогащение тем, что Кёр "прикарманил все товары в этом королевстве, и везде завел свои лавки, [которые] приносят богатство только одному человеку а не тысячи торговцам". Он не только, как бы мы сказали, монополизировал всю большую торговлю, но и, когда он ссужает деньги в долг королю, то делает это "под грабительские ростовщические проценты". Хуже того, его ссуды частично состояли из "посуды или украшений" (а не денег), что позволяло прибегать к всевозможным махинациям [571] . Говоря словами Жана Жувенеля, обиды накапливались, и это в то время когда Жак Кёр был в полном фаворе у короля (1445 год).

570

Basin 1933–1944, II, 286–287.

571

Juvenal, I, 532.

С другой стороны, для Гийома Лезера, кантора Гастона IV, графа де Фуа, Кёр был "разумеется, мудрым человеком", полностью профинансировавшим осаду Дакса в 1442 году [572] .

Последнее свидетельство, последовавшее за его осуждением, принадлежит Жоржу Шатлену. В отрывке, в котором хронист оценивает весь период царствования и самого короля, характеризуя его как недоверчивого и завистливого человека, он пишет: Карл VII "стал известен за морем в Леванте благодаря деятельности своего казначея Жака Кёра, самого успешного купца в мире, которого король приказал заключить в тюрьму и конфисковать его товары. После вынесения Кёру смертного приговора, он с помощью какой-то хитрости совершил побег и умер в изгнании" [573] . Тут автор явно намекает на неблаговидное поведение короля. Шатлен возвращается к личности Аржентье в своем трактате Храм Боккаччо (Le Temple de Boccace) (1463–1464), где называет его человеком "благородным из-за его добродетели и славных дел". Другими словами, согласно понятиям того времени, Кёра облагородила сама его добродетель. "Человек трудолюбивый с обширными познаниями, понимающий суть вещей и обладающий большим авторитетом", умеющий ответственно вести дела, какими бы важными они ни были, и все это ради выгоды и славы своего господина, о которых он заставил узнать все народы. Он был ничем, но стал мультимиллионером. "Он дошел своим умом от сотни до ста тысяч и от ста тысяч до нескольких миллионов". Он на своих кораблях объездил весь Левант: "В Восточном море не встречалось ни одного корабля, мачты которого, не были бы украшены иначе, как флер-де-лис", что, конечно же, не соответствует действительности. "Его взор охватывал весь мир, который он стремился покорить" [574] .

572

Leseur 1893–1896, I, 113.

573

Chastellain, II, 188.

574

Chastellain, VII, 91.

Но почему же тогда случился жестокий позор, суд и падение этого исключительного человека, посвятившего свой гений славе французской короны? Почему колесо фортуны низвергло его с высот в пропасть? Хронисты Герольд Берри и Марциал Овернский не упомянули судебный процесс над Кёром и словом. Что касается Жана Шартье, то он говорит только о торжественном оглашении приговора канцлером Франции, которое состоялось в Лузиньяне 29 мая 1453 года во время заседания суда под председательством Карла VII. Несмотря на преступления, которые привели Жака Кёра к смертному приговору и конфискации имущества, король, заботясь о справедливости и предпочитая, по образу Божьему, милосердие суровости правосудия и учитывая чистосердечное раскаяние подсудимого, даровал Аржантье жизнь. При этом тот был приговорен к выплате 100.000 золотых экю в качестве компенсации за неоценимые суммы, которые он вымогал у подданных короля, плюс 300.000 экю за многочисленные преступления, совершенные против них же; что касается остального его имущества, то король конфисковал его, где бы оно ни находилось; Кёр был лишен всех королевских должностей и навсегда изгнан из королевства Франция. Но главная претензия заключалась в его поведении по отношению к неверным. Он продавал им оружие и выдал сарацинам одного христианина, укрывшегося на его галере. Поэтому Жак Кёр был приговорен выкупить его у неверных или, если это окажется невозможным, выкупить вместо него другого (как это делал Орден Мерседариев [575] ), и чтобы загладить свою вину за эти два преступления, он должен выл с 10-фунтовой свечой в руках, "просить милости у Бога, короля и правосудия" [576] .

575

Орден Пресвятой Девы Милосердной для выкупа невольников, (лат. Ordo Beatae Mariae Virginis de Mercede Redemptionis Captivorum) — монашеский орден, основанный в 1218 году Святым Педро Ноласко. Главной целью ордена был выкуп из мусульманского плена христиан. Название происходит от испанского слова merced (милосердие).

576

Chartier 1858, III, 41–43.

Жак Дю Клерк пишет, что после своего побега Жак Кёр, который, как говорили, имел состояние в миллион золотых экю только во Франции, отправился в Рим где имел "много товаров, которые он вывез из королевства". К претензиям, упомянутым Шартье, он добавляет, что Кёр отправил к сарацинам специалистов, которые научили их делать оружие (то, что мы бы назвали передачей технологий врагу).

Заключение Шатлена, как обычно, носит морализаторский характер: Аржантье был ослеплен своим богатством. Тот, чьи сокровища были разбросаны по всему миру, тот, чьи корабли плавали по "чужим морям", тот, кто одолжил королю 400.000 экю на отвоевание Нормандии, закончил свою жизнь в изгнании, вдали от "французского королевства", которому он оказал столько услуг. Хронист представляет его кающимся в том, что он не смог умерить свою жадность.

Матье д'Эскуши, который был достаточно хорошо информирован, представляет ответы Жака Кёра на выдвинутые против него обвинения в таких выражениях: всю свою жизнь он служил королю, "благоразумно и законно" и ничего не поимел за его счет; он "занимался честной торговлей", и именно таким способом приобрел свое состояние; он признается в неведении относительно раба-христианина, который сбежал, а затем вернулся; он вспоминает о личной встрече с Карлом VII, во время которой, признался, что получил большую прибыль в стране неверных благодаря безопасным перевозкам на своих галерах товаров, предоставленных султаном в обмен на пошлины, которые в любом случае был весьма умеренными, но все это делалось ради пользы короля. Рассказывали, что он заявил королю: "Сир, все что мое — Ваше". И именно по этому случаю, король попросил Кёра одолжить ему денег на отвоевание Нормандии, что тот и сделал, за что получил разрешение послать султану, через своего поверенного, в качестве личного подарка доспехи и оружие. Хронист также упоминает о великолепно обставленном особняке Кёра в Бурже, "таком просторном, что его вполне можно было бы назвать королевском". Наконец, Аржантье отверг обвинение в отравлении Агнессы Сорель "и для этого он предоставил все доказательства". Странное признание! Можно предположить, что это обвинение, выдвинутое интриганкой Жанной де Вандом, дамой де Мортань, о котором было сообщено королю, стало тем эмоциональным толчком, который и вызвал судебный процесс, более чем через год после смерти фаворита.

Тома Базен считает, что Жак Кёр стал жертвой злопыхателей и завистников, которые убедили короля в его виновности в смерти Агнессы. Упомянув о неправомерных налоговых поборах с подданных короля в Лангедоке и запрещенной торговле с неверными, он спешит добавить, что эти обвинения были "скорее выдумкой его соперниками, чем правдой (по крайней мере, по мнению многих людей)".

Значит ли это, что осуждение Жака Кёра определенно не является заслугой короля или судей, которые вели процесс? Аржантье совершил лишь мелкие проступки, совершенно несоразмерные с оказанными им услугами. Он стал жертвой неблагодарности Карла VII, конкуренции со стороны купцов Юга, которые не без оснований были недовольны монополизацией Кёром торговли с Востоком, и негодования придворных, с завистью смотревших на его возвышение и богатство. Были также люди, очень желавшие занять его место, среди которых и Отто Кастеллан, сменивший Кёра на посту казначея в 1454 году.

Однако нельзя сказать, что обвинения против Кёра были сплошь вымышленными и малозначимыми. Например дело о выдаче молодого раба-христианина эфиопского происхождения могло сильно шокировать публику, тем более что, вернувшись в Александрию после службы конюхом у архиепископа Тулузского, он отказался вновь принять ислам [577] . Налоговые поборы, совершенные в Лангедоке, были доказаны, а экспорт в Левант серебряных слитков более низкой пробы, чем положено [578] , явно подрывал честь короля, поскольку они были помечены клеймом с флер-де-лис.

577

В то время мамлюки пытались захватить остров Родос, христианскую цитадель, принадлежавшую Ордену Госпитальеров. (Vaivre et Vissiere 2014, 30–32).

578

То, что называлось "королевским серебром".

Конечно, суд над ним нельзя считать образцом беспристрастного правосудия, так как подсудимому не был предоставлен адвоката и ему угрожали применением пыток. Поэтому, как же мы должны относиться к его признаниям?

Поразительно, что при чтении протоколов суда, обнаруженных несколько лет назад [579] , в качестве смягчающих обстоятельств Кёр выдвинул желание "возродить навигацию Франции" и тот факт, что он получил разрешение на торговлю с неверными как от Папы, так и от короля. Правда, он вывозил серебро, но взамен привозил золото, не только для своей выгоды, но и для общественного блага всего королевства. На допросе вся его горечь проявляется в ответе: "Он искренне верил, что за оказанные услуги, его отблагодарят совсем иначе" [580] .

579

Guillot 2008.

580

Guillot 2008, 80.

Говоря современным языком, Жак Кёр совершил три вида правонарушений: незаконное получение процентов по займам, коррупция и злоупотребление служебным положением. Таким образом, он был мошенником [581] и не только, поскольку, судя по всему, он изготовил копию Тайной печати Карла VII, и некоторое время имел в своем распоряжении чистые листы, скрепленные подделанной подписью короля. Должен ли был последний смотреть на все это сквозь пальцы из-за многочисленных талантов Кёра, а также, потому что он слишком долго позволял ему это делать из-за собственной слабости или некомпетентности?

581

"Я видел, как в годы невзгод / Возвысился ростовщик, / Величайший в мире / Купец и финансист, / Который, невзирая на его богатство, / Заслуживал казни или изгнания / За совершенные преступления, / Против короля" (Chastellain et Molinet, 1836, 50–51).

С воцарением Людовика XI семья Кёра потребовала его реабилитации. Но напрасно. Члены суда, принимавшие участие в вынесении приговора 1453 года, выступили против этого. Два президента Парламента, Эли де Торретт и Симон де Нантер, пришли к королю и заявили, что если он отменит приговор, "который был справедливым и разумным", это будет означать, что все будущие приговоры, все постановления Большого Совета также могут быть отменены, что "полностью затронет Его Королевское Величество". Одним словом, вся судебная система королевской власти была под угрозой дискредитации. Следует сказать, что согласно интерполяции в Скандальной хронике (Chronique scandaleuse), достоверность которой не вызывает сомнений, истцы предоставили неполный документ, в котором были представлены не все обвинения. Некоторые из статей отсутствовали, о чем свидетельствует сохранившийся протокол секретаря суда. Несмотря на все это, Людовик XI вернул наследникам Аржантье особняк в Бурже и другое имущество, сам же изгнанник умер на острове Хиос 25 ноября 1456 года, участвуя в организованной Папой Каликстом III морской экспедиции против турок [582] .

582

Roye 1894 et 1896, II, 157–159.

Лишилось ли таким образом королевство предпринимателя обладавшего незаменимым талантом и навыками межличностного общения, который мог бы в течение длительного времени вносить вклад в экономическое восстановление страны? Этого нельзя исключать. Однако, с точки зрения королевской власти, его осуждение не помешало налогам продолжать поступать в государственную казну, а серебряных дел службе нормально функционировать. Что касается "французской" торговли с Востоком, то она не прекратилась, особенно если учесть деятельность марсельских судовладельцев. Карл VII, помиловал и вернул Жану де Виллажу, одному из главных агентов Жака Кёра, титул "капитана галер Франции" [583] . На аукционе со стартовой ценой в 6.000 турских ливров галеры Жака Кёра были приобретены за 9.000 ливров купцом из Монпелье Бертраном де Во. "Плавания" на Восток могли возобновиться, и Карл VII уведомил об этом султана Египта, правителей Туниса, Беджая, Орана и короля Неаполя [584] .

583

Gandilhon 1941, 243.

584

Gandilhon 1941, 243.