Каролина. Часть третья

Стоит мне поднять взгляд на лицо Элли, мне и вовсе становится жутко. Она улыбается так широко, что я вижу отсутствие двух самых дальних зубов. Глаза сумасшедшей сверкают, она переводит взгляд на Адриана и говорит, не прекращая улыбаться:

– Поздравляю.

Я все же вырываю пальцы из захвата, отступаю немного назад, чтобы эта женщина снова не покусилась на мою конечность, и спрашиваю у Адриана:

– С чем?

Он молчит.

Все молчат, но Рита с Олафом уже внаглую пялятся на нас, разинув рты и приподняв подбородки.

С подозрением смотрю на Адриана.

– С чем она тебя поздравляет?

Перевожу взгляд на Миранду, та, кажется, тоже ничего не понимает. В кои-то веки мы с ней по одну сторону баррикад. Адриан и Элли сверлят друг друга взглядом.

Да что происходит?

– Ты знаешь, – говорит Элли, отрывает внимание от сына и переводит его на меня. – А ты еще ничего не знаешь.

Ненавижу.

Я словно опять оказалась в прошлом, где не понимала ровным счетом ни-че-го. Где не знала, кто друг, а кто враг. Я устала от этого. Поэтому смотря в глаза Элли, серьезно спрашиваю:

– О чем я не знаю?

– Не говори, – рычит Адриан.

Но Элли на его выпад никак не трогает. Она снова растягивает губы в улыбке и говорит:

– Благодаря мне, ты станешь матерью удивительного ребенка.

Несколько секунд я просто смотрю на поехавшую головой особу.

О чем она говорит?

Я и без нее знаю, что у меня куда больше шансов стать матерью, чем у среднестатистической женщины нашего общества. Но это совершенно не заслуга Элли, так распорядилась природа или мутация, что наделила меня даром и сделала Каролиной.

– Благодаря вам? – спрашиваю я.

– Да, – на выдохе шепчет Элли и снова тянется ко мне перевернутой ладонью. Она словно просит, чтобы я опять вложила свои пальцы, но я этого не делаю и вовсе убираю руки назад. Элли продолжает. – Когда тебя принесли в мой дом, я излечила тебя, но это было не так сложно, я бы даже легкое головокружение не почувствовала, но я усилила твои женские органы настолько, что тебе не пришлось бы ждать овуляции. Первый половой акт с Адрианом, и ты уже носишь его ребенка. – Дальше ее голос и вовсе произносит с дрожью и благоговением: – Ребенка, который изменит мир.

– Что ты сделала? – спрашивает Адриан и подступает к Элли.

Мой половой акт с Адрианом?

Вот черт…

Воздуха становится так мало, что я начинаю хватать его раскрытым ртом быстрыми глотками.

У меня не было секса с Адрианом, но был с Брайаном.

Твою же мать!

Элли. Сука… Она.

Не может этого быть.

Кладу руку на локоть Адриана и оттаскиваю его от матери, а сама подступаю к ней и спрашиваю:

– Ты применила на мне свой дар?

Элли умеет лечить, ничего не могло помешать ей влезть в мой организм, точно так же, как ничто не помешало мне влезть в голову Беринга.

– Да, – с гордостью сообщает она и более тихо добавляет: – Мой сын просил об этом.

Сердце пробивает грудную клетку. Я чувствую, как они трещат от натуги, еле удерживая орган внутри тела. Чувствую себя отвратительно. Меня почти всю жизнь использовали. Но моим телом играют впервые и это… сродни насилию.

– И кроме того, чтобы вытащить меня с того света, ты еще и поиграла моими… гормонами? – уточняю я.

– И это принесло плоды.

– Плоды, – глупо повторяю я. – Ты хочешь сказать, что я…

Я не в силах договорить до конца. Язык не поворачивается, чтобы произнести вслух то, что Элли подразумевает.

– Ты беременна. Я почувствовала это, как только коснулась тебя.

Голова идет кругом, я выпадаю из этого мира.

Растеряна.

Растоптана.

Напугана как никогда.

– Это неправда, – говорю я собрав всю уверенность, что у меня есть.

Обхожу Элли, но ее слова заставили ноги врости в землю.

– Ты хоть понимаешь, на что будет способен ребенок, рожденный в такой семье? Его мать и бабушка Каролины, а отец настолько могущественный, что ему не подвластны законы природы. Мы сделаем армию, благодаря которой человечество уничтожит всех мутировавших и поставит все города, кроме Дэйли и Салема, на колени.

Поворачиваюсь к ней.

– Даже не думай, – рычу я.

– Все будут у наших ног, – продолжает Элли, будто и не расслышала моего предупреждения.

Она бы и дальше продолжала говорить, но я медленно возвращаюсь и, встав перед ней, проговариваю сквозь стиснутые зубы:

– Не смей ко мне приближаться, чокнутая ты сука!

– Что ты можешь мне сделать? – спрашивает Элли, смотря на меня, как на букашку.

– Если ты прикоснешься ко мне или… к ребенку, то его отец выпотрошит тебя, в твоем же городе.

Элли бросает взгляд на Адриана и возвращает его ко мне.

– Сомневаюсь.

– А ты не сомневайся.

Не помню, как вернулась в комнату. Знаю, что я сразу же ушла в ванную и заперлась там. И до сих пор сижу тут, обхватив колени руками и раскачивая себя из стороны в сторону.

Элли ошиблась.

Она не права.

Очередной стук в дверь никак не действует на меня. Адриан пытался поговорить со мной уже семь раз. Но о чем мы можем разговаривать? О том, что его мать сделала со мной? Никто не мог даже предположить, что она пойдет на это.

Если она права? И я действительно… да я даже не могу мысленно произнести это слово.

Я не хочу этого.

Не готова.

Нет. Нет. Она ошиблась.

У меня нет слез по этому поводу. Нет истерики. Я не хочу кричать и крушить все вокруг. Я ничего не хочу.

– Эшли, заседание через час. Выходи, нам нужно поговорить.

Голос Адриана проникает в рациональный отсек мозга, и я все же поднимаюсь с пола. Мышцы затекли от долгого нахождения в одном положении. Бросаю взгляд в зеркало и останавливаюсь.

Эта девушка не может стать матерью.

Что я умею? Что я могу дать ребенку? В этом мире, в этих обстоятельствах… я не готова.

С этой мыслью я выхожу из ванной, надеясь, что Элли ошиблась. Или она придумала все это, чтобы сбить меня с толку? Или она…