Картонный попаданец

– Верю!
– кивнул Серый.

– И вот так мы несколько дней в раскаряку и проводили.

– И много откапывали?

– Помнится, - Поляшка задумался, - лет этак десять назад, мы с корешами три телеги мелочи насобирали.

– Что?
– раскрыл рот Серега, зная уже размер местных телег. За секунду до петуха, что оттоптал ноги, по дороге проскочила навьюченная телега, больше походившая на амбар для сена.

– Целый месяц пировали, - довольно улыбнулся Поляк.

– Импортный овес, хорошая травка...

– Пошли вон, наркоманы проклятые! Только об одном разговоры у них! Кишь! Пошли отседова, казлы ванючие! Тут вам не притон!
– вдруг крикнула бабуся-торгашка из-за прилавка, мимо которого сейчас и проплывала наша компания. И через мгновение, будто по волшебству, старушенция плеснула помоями из ведра.

Пришлось уворачиваться. Оголтелая банда из картонки, коня, гром-бабы, пилота, мелкого зверя и Избранного оказалась на рынке и растерялась. В один миг они позабыли, что им тут нужно, что тут делать, где купить соленого арахиса к пиву.

Сергей вышел из минутного ступора, амнезии, помешательства. Обернулся назад: ряды и ряды кругом, шатры, лавки, животные верхом на хозяевах, верхом на ветках, ветвях, перекладинах, фермах и канатах. Много животных, много непонятных горбато-полосатых существ в балахонах и плащах. Животные были в клетках, а были и не в клетках; невысоко над головами, метрах в трех от земли тянулись какие-то странные веревки, провода, все извивалось, завязывалось, затягивалось и путалось. Казалось, небо тут было совсем другого цвета, и причиной тому была эта странная необычная паутина, что саваном укрывала базарные ряды. Сергей продолжал таращиться по сторонам. Странный рынок был по-настоящему странным, он был чудным, волшебным, магически пугающим и трагически непонятным. Сергей крепко чихнул, почти сложившись пополам: дым ароматических свеч, пряный пар, запах чая, алкоголя, жареного мяса, кислого пота били по рецепторам, а затем - с разворота - по мозгам. Сергей чувствовал, что начинает пьянеть, дурман овладевал сознанием, а между рядов становилось все больше и больше странных существ и все меньше и меньше людей и коняшек.

Как-то неожиданно быстро и неотвратимо незаметно наши герои оказались в царстве лавок, котелков с пряностями, чашек с чудо-мазями, мешков со скарабеями и сушеными крыльями местных летучих мышек, среди трав и настоев, между связками диковинных фруктов и живых овощей, проклинающих всех и каждого, кто посмел постучать по овощному боку, будто по арбузу. Вокруг то и тело проносились те странные мохнатые существа, периодически бибикали и почти сбивали с ног велосипедисты, навьюченные баулами кипятка, пакетами чая, козами, притороченными на багажнике, и мешками сахара.

– Это чай-кофе-потанцеум, - комментировал Сима, что сейчас почти вплотную подошел к Избранному и незаметно пристегнул себя метровым шнурком на карабине к ремню Избранного. Чтобы не потерялся, ага. И чтобы не украли.
– Хочешь, закажем? Тут отменный кофе!

– Пожалуй, откажусь, - скривился Серый, стоило им пройти мимо черного шатра, откуда потянуло гнилостными миазмами.
– Воняет тут жутко, не до чаепитий.

– Воняет тебе!
– вдруг громогласно раздалось из той самой темной, словно ночь, лавки-шатра без окон и дверей, полна горница людей.
– Воняет, говоришь?

Компания замерла, в унисон обернувшись к шатру, будто загипнотизированные странным голосом-эхом изнутри.

Лавка стояла в одиночестве, почти на перекрестке рядов, чуть выдаваясь вперед. Другие словно отгородились от чумной соседки, убежали на безопасное расстояние, не хотели иметь общих стен и перегородок с гнетущей мглой. Что дало хозяину, кем бы он ни был, наглость воздвигнуть здесь не жалкую временную палатку, а огромный шатер, из щелей которого прямо сейчас просачивался ядовитого фиолетового цвета дым и стелился по земле, подбираясь к копытцам доблестного рысака Поля.

– Это вы нам, уважаемый дяденька?
– подал голос тот самый Дин Винчестер.

Ляпис Трубецкой - Принцесса

Ляпис Трубецкой - Принцесса