Картонный попаданец

– И мы ничего не можем изменить?

– Мы - ничего. А вот ты можешь.

– Тогда погнали!

Сергей тут же вскочил, схватил тлевшую головешку и начал вращать над головой, образуя в темноте нечто похожее на огненное кольцо. Ну, не совсем огненное и не совсем кольцо. Так, искрящее колечко. Кривоватое и прихебедненькое, но старался знатно. Спустя несколько минут, с горизонта, куда смылась гоп-компания, донеслось знакомое улюлюканье и конский ржач. Но не конский топот, заметьте.

– Молодцом!
– подошел вплотную Сима и хлопнул по плечу Сергея.
– Меняешь! Молоток! А то автора заносить тут начало. Удильщиков, ты погляди на его воспаленную фантазию, придумал, рассусоливать начал...

Не успел он договорить, как беглецы вернулись.

Вернулись, переглянулись и рухнули на землю.

– Убежали, увели, спаслись, - прохрипел Поль и присосался к фляжке с водой.

– Больно! Удалили! Чуть не повледили лучку!
– вылез из-за пазухи Избранного плачущий Йеша: тот бравый удар по плечу пришелся как раз по мелкому зверьку, что в тот момент передислоцировался под кофтой Сергея со спины на грудь.

– Жить будешь!
– подхватил его двумя пальцами Серафим, подбросил в воздухе и ловко поймал в свою шляпу, что тут же мастерски нахлобучил на голову.

Тучи наливались тьмой. Ночь окончательно и бесповоротно вступила в свои права. Котомка на плечо и широкополая шляпа пошагали на юг, на базар.

– Вам нужно особое приглашение?
– на бегу буркнул Сергей и поспешил за удалявшимся Серафимом.

– В красивой открытке!
– визгнул Поль, схватил одной лапой бесчувственного того самого Дина Винчестера, второй - Ариель и поскакал следом.

Уже через минуту вереница странных путников и путниц скорым караваном растянулась посреди гладкой и молчаливой пустыни. С севера то и дело накатывал холодный ветерок, отчего дрожали лошадино-ослиные уши Поля, поля шляпы Симы и весь целиком болтался на ветру тот самый Дин.

Светать и не думало. Не думал о рассвете и Сергей. Он просто шел вперед, следом за опытным следопытом Серафимом, слушал постоянные возмущения Поля, политические комментарии на политические же темы от всезнающего того самого Дина и лишь изредка поднимал голову к небу, звездам.

Небо было черным, неприветливым. Затянутое тяжелыми грузными облаками, словно болото - ряской и трясиной, оно давило, сжимало, прессовало, грозясь рухнуть на головы, сломать плечи и втоптать навечно в грязь, пыль, песок. Клочья, куски, рваные кляксы бесформенных перин бежали из одного края неба в другой, шелестели и, казалось, шептали, пугали, переглядывались, с каждой минутой оставляя Луну наедине со звездами все реже и реже.

Собиралась гроза, у горизонта вспыхивали молнии. Несколько холодных, мокрых посланцев уже сорвались со своих цепей и сейчас неслись навстречу земле. Навстречу картонке и Избранному. Этот мир сейчас собрался с силами, чтобы смыть с новенького всю решительность и предприимчивость, всю спесь и храбрость. Выстирать до нитки, смыть все помыслы и затеи.

– Кажется, дождь начинается, - Поль смахнул с носа огромную каплю, что метеором прилетела с небес.
– Холодный, зараза.

– Ледяной, - съежился тут же Сергей, стоило холодной капле заскочить за шиворот. Ледяная блоха тут же укусила, растворилась, распалась, побежав по позвоночнику вниз, пока не исчезла, истончившись за мгновения.

– Еще немного!
– подбодрил всех Серафим, остановившись у камня.

На камне маркером было написано: "Базар. Лучшие специи и табак у Геры! Добро пожаловать!".

Стрелочка смотрела на северо-восток, если представить идеальный сферический камень кубом. На сфере же стрелка смотрелась опоясывающим ремнем с непонятной бляхой. Но Сима, что видимо ту уже проходил, направление выбрал тут же, без сомнений.

– Что за Гера?
– спросил Серый.

– Лавку держит! Огонь лавка!
– Поль поднял большой палец вверх.

– Золотой мужик?

– Куда там золотой! Серебряная!

– Так это баба?

– Сам ты баба!
– рыкнула вдруг Ариель.

– Виноват! Ляпнул лишнего, - идиотской улыбкой ощерился Серый. Женщин в этом мире он еще не встречал. И гном-баба, что идет в паре метров и ковыряется в носу палкой, не считается.

– Фрфрфррффр!
– громко высморкалась Ариель, и в ту же секунду небеса трахнули. Молнии странными спиралевидными крючками разукрасили небо, отчего небо болезненно содрогнулось, дернулось и затем полилось.

Огромные холодные капли стучали по затылку, картонке, коротконогому скакуну и пилоту с гром-бабой. Не стучали они только по мелкому Йешке, что спрятался за пазухой у Сергея и тихонечко выл от испуга, отчего Сергей подвывал от испуга своего. Чем черт не шутит, и вдруг этот мелкий зверь сейчас трансформируется и разорвет и Серегу на части, и жалкую тонкую кофту, что понемногу стала тяжелеть и набираться воды.

Надо было остаться в корабле, переждать, но гонка, спешка, преследователи, для которых вода - родная стихия, и которые могли нагнать, достать, цапнуть в любую минуту, не оставляли шанса для привала. Иногда ветер приносил издалека вперемешку с воем и свистом клацанье голодных жвал и шуршание хитиновых панцирей. Твари не отстанут, твари будут идти по следам, на запах, как охотничьи псы, как таксы, терьеры, гопники с Сельмаша и прочие охочие до погони звери. Да и рынок открывался раз в неделю на пару часов, а значит, опаздывать было просто нельзя, преступно, неразумно! Иначе придется тут куковать многие дни напролет...

Небеса все ревели и грохотали. То тут, то там горизонт перечерчивали косые молнии-параболы, молнии-гиперболы, одна экспонента и синус двойного угла. Привычных обычному миру ломаных, кривых стрел тут не было. С севера дул холодный ветер, забирался под одежду, кусал, щекотал, раздражал, прилипал к лицу, трепал щеки, больно был по глазам. Пыль под ногами, что охотно, голодно впитывала тонны воды в первые минуты, сейчас насытилась, напиталась и уже не принимала лишнюю жидкость, отчего с бешеной скоростью начали появляться огромные лужи, небольшие озера и мелкие пруды. Ветер гнал рябь по водной глади, ботинки и копыта хлюпали по жиже, тонули в трясине, кто-то, то и дело, проваливался в ямы и мелкие зыбучие норы. Того самого Дина Винчестера несли над головой, прикрыв плащами и накидками, чтобы не растаял. Еще набухнет картонка, станет громадной и неповоротливой, придется ждать, когда высохнет. А это означало потерять драгоценное время, опоздать, проворонить шанс, возможность, предназначение.

– Лодку бы, - промычал Сергей, стряхивая с бровей капли.

– Катер бы, - ответил угрюмо Поляк.

– Зонт бы, - пискнул тот самый Дин.

– Сапоги бы.

– Заброды бы.

– Базар на горизонте!
– вдруг взвизгнул Поль, ткнув копытцем вперед, где что-то огромное, тюкоподобное, тяжело тянулось к скалам.

– Караванщики прут?

– Они самые!
– хлопнул в ладоши конь.
– Добрались почти! Ура!

– Чего же они там навьючили, что так повозку качает?

И все тут же присмотрелись: огромная, шарообразная повозка качалась из стороны в сторону, почти заваливалась, но в ту же секунду выравнивалась и кренилась в противоположном направлении.

Сергею это показалось схожим с передвижением огромного толстого человека, что грузно, тяжело переваливается с ноги на ногу, пишет восьмерки жирными ногами в неудобных туфлях и натужно хрипит, сопит и хрюкает от усталости.

– Водить не умеет, - резюмировал коняшка.
– Потопит скоро товар, потопит. С таким вождением нечего набивать так кузов повозки! Как они права получают! Понакупают и гоняют!

Блеснула молния, потом еще и еще.

– Мужик, так это не повозка!
– замер на месте Серафим, стоило двум длинным жгутам-усикам выстрелить из повозки, а длинной склизкой голове выползти из раковины. Из раковины огромной, просто гигантской улитки.