Катешизис

Мать с годами перестала отличаться от параноидальных старушек. Отец запойно пил, умертвив себя задолго до смерти. В четырнадцать девочка решила: «Всё, хватит!», - она должна быть свободной. Но её сбережения съело жрало инфляции, а веяния нового времени требовали больших денежных вливаний. Наташа решила, что ехать в неизвестность, с деньгами, на которые едва хватит купить билет до Ленинграда – просто безумие. Сдохнуть голодной смертью, при большом желании она могла и раньше. Сейчас она хотела жить. Дышать полной грудью. Гормоны, превратившие её в женщину, требовали жизни. Жизни творимой своими руками, без побоев и ругани в свой адрес. Без психованной суки, которую нужно было называть матерью. Можно будет, полюбить какого ни будь принца, отдать ему всю себя, получив взамен обожание. Так хотелось обожания. Что бы на руках носили, заботились.

Время от времени она стала перелистывать журналы с рубриками объявлений о знакомстве. Специально их не приобретала, но всё чаще неожиданно наталкивалась на своднические объявления в самых разных местах: в школе, взяв почитать журнал у какой ни будь из подруг на уроке, дома прибираясь в кладовой, просто, стоя на остановке у киоска с газетами и разглядывая витрину с дешёвыми газетёнками, чтобы скоротать время.

Она удивлялась тому, как запросто люди идут на публикацию призывов к знакомству. Думала, что сама ни за что в жизни не подала бы такое объявление, а уж тем более не познакомилась бы таким идиотским способом. Но, несмотря на всё Наташино недоверие к таким, вещам, объявления словно притягивали её. Она начинала представлять себе каждого, чьё «пылкое» послание прочитывала в двух, трёх предложениях, с указанием (как на скотном рынке) росто-весо-возрастных показателей. Этот – лысый и глупый, тот – молоденький и стеснительный, вон там – неудачник, который упорно не хочет замечать соплей под собственным носом.

И вот наступил день, когда девочка прониклась объявлением, явно написанным для её истерзанного сердца и утомлённого разума, он высветилось лиловыми буквами перед мысленным взором четырнадцатилетнего ребёнка.

«Возьми мою любовь. Она без остатка принадлежит только тебе. Я ищу тебя вечность».

И всё. Только три предложения и никаких описаний возраста, внешности, социального положения. Конечно, Наташа понимала, что слова остаются словами. Но стремление к свободе, непонятной и неизвестно насколько нужной, ещё желание ощутить себя необходимой чьему-то сердцу, пусть даже как будто, но необходимой, возвращали её вновь и вновь к прочитанным строчкам.

Она позвонила по указанному телефону, цифры которого значились в конце тех самых трёх предложений. Услышав голос в телефонной трубке, девушка оцепенела, и как не силилась выдавить из себя слова, они не двигались дальше ментальной оформленности. В конце концов, побледнев, словно труп она смогла положить трубку на рычаг. Долгое время стояла так, не двигаясь и положив ладонь на телефонный аппарат. Мысли будто окаменели и покрылись мхом. Ей не было страшно. Ей было никак. Она ущипнула себя за бедро. Ещё и ещё ущипнула. Но, ведь не за сердце щипала. Сердце не ущипнёшь. Особенно каменное. Собрав волю в средостение, а её, воли, в ходячем одиночестве предостаточно, она решила, что если не сделает такого сейчас, то не сделает никогда. А если не сделает никогда, то она так и останется Золушкой, не сумев примерить хрустальную туфельку принцессы.

Она снова, едва не ломая диск телефона, набрала знакомый уже номер.

— Я вас слушаю, что же вы молчите? – вкрадчиво разлился мужской баритон.

— Я… Э-э-э… Здравствуйте, - от вкрадчивости голоса с другой стороны, от ощущения свершения недозволенного, к лицу прилил жар, слегка закололо щёки. Внизу живота разлилось напряжение. Оно слилось с молчанием в трубке, и на мгновение показалось, что время остановилось.

— Здравствуйте.

Наташа набрала полную грудь воздуха.

— Я беспокою по объявлению, - выдавила из себя она

— Ну, наконец-то - слова вытекали из трубки и окутывали голову туманом, - я ждал вас, именно вас. Именно такой голос.

Ему тоже нравится мой голос, думала Наташа. Значит, ЭТО ДОЛЖНО БЫТЬ ТАК.

Они договорились встретиться через два часа. Наташа села перед зеркалом и стала накладывать макияж. Через сорок минут ей было лет восемнадцать. Она вошла в комнату отсутствовавшей матери. Взяла флакончик духов. Прикоснулась пальцем к шее, запястьям. Она входила в неизвестность. Входила с новым запахом и новым ощущением. Наташа знала, что сегодня мир перевернётся, станет другим. Опасения, что другой мир не будет лучшим, она прогоняла.

Он стоял в условленном месте у аптеки и держал в руке три белых хризантемы. Три шара белых лепестков, словно три планеты, парили в пространстве. Наташа остановилась метрах в пятнадцати и старалась убедить свои ноги пойти дальше. Мужчина заметил её, улыбнулся и пошёл навстречу.

— Наташа?

Блин, как всё неловко-то, думала девушка.

— Да, Наташа.

— Вы очень красивая, я такой вас и представлял, - сказав отчасти противоположные вещи, мужчина протянул цветы. Ей впервые в жизни подарили цветы. Она впервые в жизни шла рядом с мужчиной и вдыхала его запах, возвращая взамен запах маминых духов.

Небо лета. Оно переменчиво, как рисунок в калейдоскопе. Падение цветных стёкол непредсказуемо. Кто-то повернул тубус. Над городом повисла оранжево-черная туча, пышная, как тициановская Даная. Дождь, крупными, словно шарики для пинг-понга каплями, падал на урбанию. Наташа и её новый друг, спрятавшись под аркой, смотрели на умывающийся город.

— Он быстро пройдёт – сказал мужчина, глядя в небо, словно определяя, сколько же там осталось воды.

— Угу, - согласилась Наташа.

— Я здесь живу недалеко, - продолжал мужчина, - дождь закончится, пойдем ко мне, выпьем кофе, согреемся?

Наташа не думала говорить ему «нет».

— Конечно, - ответила она просто, словно весь вечер ждала этого предложения.

Дождь закончился. Город задышал и ожил, как старый астматик после завершившегося приступа .

Квартира была неуютная, словно хозяин приходил ночевать сюда раз в неделю. Жалюзи на окнах, два кресла, телевизор. Одежда лежала в картонных коробках.

— Ты что, только переехал сюда?
– спросила девушка.

— В каком то роде.

— У тебя хоть чашки для кофе есть? – улыбалась Наташа.

Мужчина изменился неожиданно. Лицо его исказилось, словно от сильной боли.

— Я пригласил тебя не за этим, дорогуша.

Наташа знала, зачем он её пригласил.

— Я только позавчера с нар слез, пять лет мечтал, как выйду и сразу возьму молодую и красивую. Если ты вякнешь, что против, я тебя на куски порву, - шипел мужчина, медленно подходя к девушке.

Наташа грустно улыбнулась. Слова мужчины её не испугали. Ей просто не хотелось грубости. Но если так надо для свободы, то подобное можно перетерпеть.

Она разделась и легла на диван. Мужчина не ожидал такой реакции. Ему хотелось борьбы. Он набросился на девчушку и вёл себя довольно грубо.

Когда испытываешь жажду и долго ищешь воду, мало задумываешься над тем, как трепетно будешь пить, отыскав источник. Но, хватаешь её и большими глотками и отправляешь в иссохший организм. Красивым и заботливым будут последующие прикосновения к воде, если, конечно же, останешься рядом с найденным колодцем.

К утру, он стал нежен. Движимый влюблённостью и чувством вины, мысленно прося прощения, он обнял четырнадцатилетнюю женщину, словно единственного человека на земле. Наташа спала, положив голову на плечо мужчине. Спала невинным детским сном.