Казачество в 1812 году

«Наполеонова армия в бегстве; виновник бедствий Европы с ней. Мы находимся на путях его. Легко быть может, что всевышнему будет угодно прекратить гнев свой, предав его нам. Посему желаю, чтобы приметы сего человека были всем известны. Он росту малого, плотен, бледен, шея короткая и толстая, голова большая, волосы черные. Для вящей же надежности ловить и приводить ко мне всех малорослых. Я не говорю о награде за сего пленника. Известные щедрости монарха нашего за сие ответствуют».

Казаки не стали главными действующими лицами сокрушения остатков Великой армии на Березинской переправе 14–17 ноября, хотя ожесточенные бои шли на обеих речных берегах. События на Березине были в чем-то схожи со сражением за Малоярославец: сражалась прежде всего пехота, поддерживаемая огнем артиллерии. Кавалерия не ходила здесь на главных ролях.

Император-полководец Наполеон перехитрил здесь своих противников, прежде всего в лице адмирала Чичагова и генерала Витгенштейна. Но оторваться от преследователей остатки Великой армии при всем тактическом искусстве «повелителя Франции» не смогли.

На выбранном месте переправы через Березину на виду у французов, на противоположном берегу, замаячили небольшие партии казаков. Еще сохранившие коней польские кавалеристы перешли реку вброд и заставили их отойти за болото: дело дошло до перестрелки. Однако казаки из 7-й дивизии генерала Е. И. Чаплица засели в деревне Брили, и стрелкам с гусарами (бывшими на аванпостах) польской дивизии генерала Яна Домбровского пришлось выбивать их оттуда.

Когда наполеоновская армия, то есть та ее часть, которая сохранила организованность и оружие, начала переход через Березину по наведенным мостам, передовые казачьи разъезды уже появились в Студянке.

Войска Наполеона переправлялись через Березину, когда та в стужу несла свои холодные воды на юг. Спустя три дня после Березинской катастрофы Великой армии река встала и оделась в прочный панцирь из искрящегося под зимним солнцем льда. По нему человек мог спокойно, без опаски перейти на противоположный берег. Еще через день-два речной лед мог выдержать и лошадь, и повозку.

На месте Березинской переправы среди казачьих трофеев оказались походные кровати Бонапарта. Они больше всего напоминали современные раскладушки. Одна из этих кроватей расставлялась в местах ночлега императора французов в городах и походных лагерях. Вторая кровать, несколько меньших размеров, – на походных стоянках. Достопромечательностью их являлись специальные чехлы, снабженные карманами для различных бумаг и ночных донесений. Сегодня эта часть «походного комфорта» императора Наполеона украшает знаменитый Бородинский музей, вызывая неизменный интерес у посетителей.

Безвестный мемуарист описывал сражение на берегах реки Березины близ устроенной французами переправы глазами штабного офицера 3-й Западной армии адмирала П. В. Чичагова в таких словах:

«Неимоверная торпливость, с которою неприятель старался перебраться на ту сторону, вскоре объяснилась, когда услышали мы сильную канонаду на другой стороне реки, быстро приближавшуюся. Корпуса гр(афов) Витгенштейна и Платова неутомимо преследовали уже расстроенную армию Наполеона, и в надежде, что адмирал (Чичагов) преградит ей путь на Березинской переправе, напирали сильно. Арьергард французский, совершенно расстроенный, в беспорядке стремился к переправе…»

Тот же безвестный для истории мемуарист из числа подчиненных адмирала П. В. Чичагова описал виденную им картину утра следующего дня после сражения на месте Березинской переправы, так поразившую его воображение:

«…В эту ночь сильный мороз прозрачным саваном покрыл влажную могилу несчастных утопленников.

На другое утро казаки вышли на добычу, пробивали проруби и крючками начали вытаскивать утонувших, в ранцах и карманах коих находили разные золотые и серебряные вещи, святотатственною рукою награбленные в храмах Божьих. Тут были оклады с икон, церковные сосуды, подсвечники, ризы и пр.; я полюбопытствовал посмотреть, что там делается, и при мне казак вытащил женщину с грудным ребенком, крепко обхваченным руками матери, грустно было смотреть, я ушел»

…Переправившиеся через Березину остатки наполеоновской армии вновь оказались под ударами казачьих партий, легкоконных армейских партизанских отрядов и полков донского атамана графа М. И. Платова. Мемуаристы свидетельствовали, что сильные морозы «ударили» по Великой армии уже после Березинской переправы, из-за чего изменился и сам «внешний вид» беглецов-иноземцев, стремившихся найти себе спасение по ту сторону российской границы. Мемуарист так, чему был свидетель, описывал французское войско после тайного бегства Бонапарта от армии в Париж:

«…Наполеон запятнал свое имя и честь, насмехаясь святынею, дозволив осквернять святые храмы, превратив их в магазины и конюшни… Бог наказал… и его (Наполеона) и сподвижников его.

Видя над собою явную кару Господню, обессиленные голодом, усталые форсированным маршем, оборванные и в худой обуви, не защищавшей их от сильных тогда наступивших морозов, они старались прикрыть свою наготу всем, чем только могли: награбленные юбки, капоты, салопы, скатерти, ноги в телячьих ранцах и т. п. В таком жалком маскараде тянулись остатки некогда победоносной Великой армии Наполеона, как толпа нищих с отмороженными носами и ушами, с мрачными, дикими и отчаяние выражавшими лицами и с проклятиями на полумертвых устах! Их мародеры, как муравьи, расползлись по близлежащим деревням, чтобы найти пищи и тепла, но тут встречали их озлобленные жители и убивали без пощады.

Все деревни и местечки по дороге и по сторонам, чрез которые проходил неприятель, были им сожжены, и нам оставались одни пепелища для ночлегов. Не успевая подбирать своих отсталых, они оставляли их на волю Божию и великодушие наше, но в том положении, в каком мы сами находились, какую помощь могли мы дать этим несчастным?»

В рядах наполеоновской армии на Березине страх перед казаками был так велик, что французский мемуарист и военный писатель граф Ф. П. Сегюр, в рядах Великой армии – главный квартирьер Главной императорской квартиры в чине бригадного генерала, писал следующее:

«Стоило только какому-нибудь казаку взять огня из своей трубки и зажечь мосты, тогда все усилия наши и переход через Березину сделались бы тщетны. Взятые на узком пространстве между болот и реки, без пищи и приюта, подверженные нестерпимой метели, главная армия и ее император были бы принуждены сдаться без боя».

Сразу после сражения на берегах реки Березины в преследование остатков неприятельской армии, на первый случай, были посланы только легкие войска, основу которых составляли казачьи полки:

– авангард генерал-майора Е. И. Чаплица;

– казачьи отряды от атамана графа М. И. Платова, которые двинулись левой стороной Виленской дороги;

– от армии адмирала Чичагова в том же направлении пошел летучий отряд генерал-майора С. Н. Ланского;

– от отдельного корпуса Витгенштейна два отряда – В. В. Орлова-Денисова на Камень и генерал-адъютанта П. В. Голенищева-Кутузова наблюдать за баварским корпусом генерала Вреде.

…За Березиной пленных становилось все больше. В рядах остатков наполеоновской армии находилось все меньше и меньше желающих сражаться. Падала вера в возможность вырваться из России. Летучие отряды, которые шли буквально по пятам вчерашних завоевателей, оказались обремененными пленными, которых уже не приходилось брать с боя. Военный историк А. И. Михайловский-Данилевский так описал картину финала Отечественной войны 1812 года на заснеженной Виленской дороге, по которой тащились последние тысячи из тех военных людей, которые «побывали» в Москве: