Каждого ближнего. Как научиться любить без условий даже тех, кто этого не заслуживает
Шрифт:
Куда чаще они ведут людей к нам самим, даже если мы этого и не хотели.
Вот в чём проблема: когда мы вызываемся быть дежурными по поведению других людей, мы рискуем поставить одобрение выше любви.
Есть и другая проблема. Наши попытки навязать людям какое-то поведение не слишком эффективны. Как правило, люди выполняют наши указания ровно до тех пор, пока не получат новых указаний от кого-то другого. Вера же длится всю жизнь, помогая нам переживать тяжелейшие времена – и всё это без единого слова.
Когда мы указываем людям, что им нужно, мы превращаемся в надзирателей. Люди, которые становятся любовью, отказываются от униформы и щедро дарят благодать всем встречным.
Рассказывайте встречным о том, кем они станут. И верьте,
Шли годы, я водил свой пикап. Масло в нём я не менял полторы сотни тысяч километров. Из строя вышло практически всё. Я не шучу. Двери не запирались; дворники не работали. Даже крышечка бензобака не работала. До какой степени надо убить машину, чтобы сломать крышечку бензобака?
Когда-то я был начинающим юристом, работал в большой юридической конторе в Сан-Диего, у меня была жена, и мы ждали ребёнка. На костюм и несколько рубашек денег я наскрёб, но с финансами у нас было туго. С парковкой в центре города тоже было туго. Настолько, что машины всех сотрудников моей фирмы уже не помещались на улицах вокруг офиса.
Каждый сотрудник ежемесячно получал двести долларов на парковку в дорогом гараже напротив офисного здания. Когда у тебя дыра в кармане, двести долларов – это немало, так что я решил приберечь денежки, а свой жёлтый пикап парковать где-нибудь на улице. Единственное место, какое мне удалось найти, оказалось в двадцати минутах ходьбы от офиса, за железной дорогой.
Как-то зимой я ушёл с работы пораньше. Добравшись до своей машины, я увидел на водительском сидении бездомного. Наверное, он замёрз, увидел, что двери не заперты, и забрался внутрь.
Тележку с вещами он поставил с другой стороны машины, возле пассажирской двери. Я запарковался вдоль дороги, между двумя другими машинами, и бездомный сидел за рулём, сжимая его обеими руками, как будто ждал зелёного сигнала светофора.
Я подошёл и неловко постучал по стеклу. Мне было неудобно его беспокоить. Он поднял голову и помахал мне, затем вновь уставился перед собой. Я подождал ещё немного и снова постучал. Он снова поднял голову и помахал рукой, но потом всё же опустил стекло, улыбнулся и спросил: «Вас подвезти?»
«Спасибо, не сегодня», – ответил я, открывая дверь, чтобы выпустить его из машины. Он спустил ноги на землю, встал рядом со мной, увесисто хлопнул меня по плечу, как парковщика, и ушёл, насвистывая. Я ещё минуту смотрел ему вслед, сжимая в руке ключи.
На следующий день я припарковался на том же месте. В конце рабочего дня я вернулся к машине и снова увидел в ней того же бездомного. Я постучал по стеклу, он помахал мне, я помахал ему в ответ. Он спросил, подвезти ли меня, я сказал «нет, спасибо», и он открыл дверь. Он потянулся, и мы снова поменялись местами.
Так продолжалось месяцами. Во время этих встреч мы почти не разговаривали. Чем-то они напоминали смену караула возле Букингемского дворца, только без меховых шапок. Ему нужно было где-то скрыться от холода, а мне нужно было сменить масло. Люди, которым что-то нужно, всегда находят друг друга.
На самом деле этому человеку нужно было безопасное место, где он мог бы переждать непогоду. Тёплое и сухое помещение. Мне на самом деле нужно было почувствовать, что я кому-то помогаю. Мы оба старались, как могли. Я так и не узнал, как его зовут, а он не спросил, как зовут меня. Я не знал, чем он занимается, а он не знал, что я юрист. Я не знал, почему и когда он оказался на улице, а он не знал, что я уже давно не менял в пикапе масло. Я знал только одно: что радовался встрече с ним в конце каждого рабочего дня. Думаю, что и он был рад меня видеть. Мы подстроились друг под друга, а все прочие подробности были нам ни к чему.
Однажды после работы я шёл к своему пикапу и ещё издали заметил, что моего друга в нём нет. Я был удивлён и чуть расстроен, что не увижу его, и гадал, что с ним случилось. Подойдя к машине вплотную, я всё понял. Мой пикап
был разгромлен. Пол был завален пустыми бутылками из-под пива, сигаретными бычками и мусором. На приборной панели не хватало нескольких деталей. Машина была в ужасном виде. Я понял, почему он меня не дождался. Ему было стыдно.Стыд часто подталкивает нас на не самые лучшие поступки. Он гонит нас прочь от безопасных мест. Он ломает с трудом выстроенный ритм отношений с другими людьми. Мы с этим бездомным никогда не нуждались в словах. В тот день он совершил ошибку и наверняка решил, что теперь ему придётся произнести немало слов, но ему помешал стыд. Стыд всегда заставляет нас молчать. Он лишает нас даже тех немногих слов, которые у нас есть. Как настоящий вор-карманник, он крадёт у нас уверенность в себе.
Я мало что сделал для этого человека. За месяцы нашего знакомства мы ни разу не поговорили нормально. Я обращался с ним с тем же молчаливым уважением, с каким он обращался со мной. Мы лишь каждый день менялись местами. Очевидно, в тот последний день что-то пошло не так, он не знал, как поступить, поэтому ушёл, и я больше его ни разу не видел.
Мы не должны ничему позволять вставать между нами. Между нами встают стыд и страхи. Между нами встают глупые споры. Между нами встаёт гордость, а с ней завышенные ожидания. Между нами встают наши неудачи. Они будут нашёптывать нам ложь за ложью, пока мы соглашаемся их слушать; они лишают нас налаженного ритма отношений с людьми и велят нам бежать сломя голову.
Я наездил на жёлтом пикапе двести тысяч километров – и знаете что? Масло в нём я не менял ни разу. Ни единого разочка. Разумеется, двигатель вышел из строя. Каждый день я ехал по улице в клубах белого дыма, валивших из выхлопной трубы. Большинство из нас готовы на любые глупости, лишь бы только никто не указывал, что нам нужно. Когда нас пытаются контролировать, мы находим новые способы совершать глупости, потому что не можем забыть, что когда-то поддались на манипуляцию.
Однажды утром я вышел на улицу, чтобы сесть в свой жёлтый пикап, но не обнаружил его. Я вернулся в дом, всё ещё сжимая ключ в руках, и задумался: может быть, я кому-то его одолжил? Или забыл его в городе? Что, если мой друг сейчас сидит в нём, положив руки на руль?
Но нет. Его угнали. Сделать это было несложно – замки давно не работали. Найти украденный пикап тоже было бы несложно: полиция легко выследила бы его по клубам белого дыма.
Пару недель спустя мне позвонили из полиции сказать, что пикап найден. Но мне он был уже не нужен. Сказать по правде, он едва ездил. Я впервые осознал, в каком он плачевном состоянии и как прав был мой отец.
Иисус однажды рассказал своим друзьям историю об отце и блудном сыне. Этот парнишка, конечно, не сидел целыми днями в чужих машинах, но был к тому близок. Он наделал в жизни ошибок и сожалел об этом, точно так же как мой бездомный знакомый. Однако когда он всё же вернулся домой, то повёл себя иначе, чем мой приятель с улицы. Сын побежал не прочь от отца, а ему навстречу. Это решение, которое каждый из нас принимает сам. Вы, наверное, совершили в своей жизни пару ошибок. Я тоже. Бегите навстречу Богу, а не прочь от него.
Отец в притче Иисуса тоже побежал навстречу сыну. Обнаружив, что сын вернулся, отец устроил праздник – и праздновал так, как я не сумел отпраздновать свой замусоренный пикап. Кажется, я знаю, почему так вышло. Дело в том, что в истории о блудном сыне не было места стыду. Отец не думал о том, что натворил его сын. Сын тоже. Они оба знали, что сын пустил свою жизнь под откос, но сумели отбросить свой стыд за эту неудачу и отпраздновать примирение.
Поступайте так как можно чаще. Вернитесь к людям, которых вы любили и которые любили вас. Не позволяйте недоразумениям определять ваше будущее. Если вы ушли далеко от Бога, позвольте ему найти вас и отпразднуйте ваше воссоединение. Мы все в одном пикапе, когда речь идёт о потребности в любви, принятии и прощении.