Каждый за себя
Шрифт:
Евгений Николаевич был расчетлив и никогда не приходил вечером. Картина "Семья в сборе" его совершенно не устраивала. Еще с тех времен, когда я здесь не работала, он взял за правило приходить в первой половине дня, когда дома с Николаем Григорьевичем сидели либо Наталья, либо Алена, либо Денис, либо кто-то из "приглашенных" - временные сиделки или знакомые.
Встречаться с братом он избегал. Гомер, несмотря на слепоту и нежелание ни во что вмешиваться, с братом обращался без снисхождения, и хотя и давал деньги (родной ведь брат-то, как откажешь), но при этом устраивал жестокие разборки и выбором выражений себя не затруднял. Для Алены и Дениса он был старшим, дядюшкой, и они прекословить не смели.
Искренне веря красивому мужчине с приятными манерами, дети или "временно сидящие" посторонние звонили Павлу Николаевичу и получали сухое указание, где взять деньги и сколько дать. Я точно знала, что ни Алену, ни Дениса эти увертки не обманывали, они прекрасно понимали, что такое их дядя Женя и зачем ему деньги, но все играли в одну общую игру под названием "Семья Сальниковых - семья без недостатков и уродов".
И вот это счастье под названием Евгений Николаевич как раз и привалило мне в разгар уборки и за полчаса до возможного звонка шантажиста.
– Здравствуйте, Ника, - светским тоном поприветствовал он меня.
– Паша дома?
– Нет, Евгений Николаевич, он на работе, - таким же светским тоном ничего не ведающей прислуги ответила я.
– Он вам срочно нужен?
– Вообще-то да. Я достал ему один каталог, о котором он давно меня просил, нужно до двух часов его выкупить, а у меня денег не хватает, поиздержался в последнее время.
Дальше все шло по давно написанному сценарию. Евгений позвонил брату и строгим голосом произнес:
– Паша, мне нужны деньги.
Потом передал мне трубку, и я получила указание дать Евгению три тысячи рублей из тех, что были выданы мне сегодня утром "на хозяйство". О том, что после такой выдачи мне будет не с чем идти за продуктами, Гомер, как водится, не подумал. Но я, извините, тоже не овца, которая покорно идет на заклание. Если Великий Слепец готов остаться без ужина - это его личное дело, но оставить Старого Хозяина без диетпитания я не имею права. И, кстати, сегодня последний срок оплаты счета за междугородные переговоры, если не заплатить - моментом телефон отключат, на Замоскворецком телефонном узле нравы строгие.
– Евгений Николаевич, к сожалению, дома денег нет, Павел Николаевич велел мне дать вам три тысячи, но тогда мне не на что будет покупать продукты. Две тысячи вас устроят?
– Да, вполне, - быстро ответил он, протягивая руку, боясь, наверное, что я сейчас вспомню еще про какие-нибудь неотложные траты и сокращу "выдачу" до микроскопических размеров.
Я дала ему деньги и, как полагается в приличных домах, предложила выпить чаю.
– Я сегодня не успел позавтракать, - с видом замотанного проблемами бизнесмена сказал Евгений.
– Так что чайку выпью с удовольствием.
По правилам игры в этот момент мне полагалось всполошиться, заохать и немедленно кинуться кормить несчастного. Правила я знала, так что, опустив оханье и хлопанье крыльями, пригласила гостя к столу. Евгений хорошо знал, где хранится спиртное, и наливал себе сам, не спрашивая разрешения
и не ожидая милостей от природы.Он ел и пил, точнее - выпивал и закусывал, настойчиво предлагая мне присоединиться к нему (ключевая фраза этой роли. "Я же не алкоголик какой-нибудь, чтобы пить в одиночку), я же мило улыбалась и энергично отказывалась, ссылаясь на только что пройденный курс лечения "от головы" и высокую вероятность рецидива (ключевая фраза: "Конечно, ты не алкоголик, никто и не сомневается, и вообще принятие спиртного в дообеденное время абсолютно нормально, как питье чая или кофе, и я с удовольствием присоединилась бы к тебе в этом нормальном поступке, но вот голова…").
А время шло. Мне очень хотелось, чтобы оптимизм Севочки Огородникова оказался оправданным и никто бы не позвонил. Но вдруг? И разговаривать с шантажистом в присутствии Евгения Николаевича мне, как вы сами понимаете, вовсе не хотелось.
А Гомеров братец, утолив первую жажду, почувствовал себя явно лучше и выказал готовность побеседовать.
– Как папа? Он дома?
Я, соблюдая вежливую меру в изложении подробностей, отчиталась о состоянии здоровья Николая Григорьевича и о том, что он уехал на собрание ветеранов.
– А Наталья как?
Последовал краткий рапорт о делах Мадам, о том, как хорошо она подстриглась в последний раз, и о том, что недавно она закончила работу с очередным клиентом и теперь отдыхает, пока нет новых заказов. Далее пришлось повествовать о Денисе и Алене, и напоследок - о животных. Про животных Евгений любил слушать больше всего, особенно про котов - Каську и Патрика. Впрочем, подобная сентиментальность для алкоголиков не редкость. Я понимала, что вопросы свои он задает не потому, что ему действительно интересно, а единственно потому, что нужно же чем-то оправдать свое сидение за столом на кухне Еду вроде съел, деньги получил, надо бы встать и уйти, но как уйдешь, когда еще полбутылки осталось, а за разговором можно понемногу подливать себе, вроде как внимательно слушая В пять минут первого зазвонил телефон. Я вздрогнула, на мгновение у меня потемнело в глазах.
Но это была всего лишь Наталья.
– С Николаем Григорьевичем все в порядке, я его отвезла. Вы ходили в магазин?
Мне показалось, что голос у нее расстроенный и какой-то потерянный - Пока нет, я уборку затеяла, а тут Евгений Николаевич зашел - Женя? Он уже ушел?
– Нет еще.
– Скоро уйдет?
– Кажется, да. Но я не уверена.
– А пришел давно?
– Минут тридцать назад.
– Значит, скоро, - заключила Наталья.
– Мне никто не звонил - Нет, Наталья Сергеевна, никто не звонил.
Вот оно что, а я-то недоумевала, откуда этот странный вопрос про магазин. Ей хотелось узнать, не звонили ли ей и была ли я все время дома или отлучалась. И голос расстроенный. Кажется, я догадываюсь, в чем дело. Любовник. Она собиралась с ним встретиться, а он не позвонил и, видимо, сам на звонки не отвечает. Похоже, его супруга жестко взяла его в оборот в ответ на не менее жесткие меры со стороны людей Огородникова.
– Хорошо.
– Но голос у Натальи сделался совсем упавшим, и стало понятно, что ничего хорошего тут нет и быть не может.
– Если мне будут звонить, пусть перезванивают на мобильный.
– Вы приедете обедать?
– Нет.
Еще через полчаса мне удалось наконец выпроводить Евгения Николаевича и вернуться к прерванной уборке.
А шантажист не позвонил.
В три часа явилась Алена. Съела свой обед и полезла в холодильник - Что ты ищешь?
– спросила я.
– Йогурт с черной смородиной.
– Ты же никогда не ешь йогурты днем, - удивилась я.
– Ты их утром съедаешь.
– А я хочу днем, - сердито возразила Алена.
– Вы что, в магазин сегодня не ходили?