Кеша

Несмотря на опасения брошенного мужа, Аля не растерялась в чужой стране, быстро нашла хорошо оплачиваемую работу по специальности и переехала из конуры Сэма в собственную двухкомнатную квартирку. Детьми они обзавестись не успели, поэтому развод прошел для нее легко и безболезненно. Что касается Сэма, он переживал не на шутку - успел за год сильно привязаться к Але. Впрочем, Алю это мало беспокоило. Глубоко вздохнув, она с головой окунулась в мутную реку развлечений, выбор которых для миловидной и одинокой женщины был хоть и довольно ограничен, но крайне соблазнителен. Обзаведясь двумя-тремя русскоязычными подружками, близкими ей по уровню развития и степени обустроенности в американском обществе, Аля коротала вечера в ресторанах, дискотеках, но чаще всего в барах, где завсегдатаями были одинокие состоятельные мужчины в летах. Мужчины эти, холостые и не очень, пошли гуськом, по-джентльменски покрывая Алины питейные и закусочные расходы, что с финансовой точки зрения ей было очень выгодно. Годы шли, но ни один из временных поклонников не желал превращаться в постоянного воздыхателя, готового разделить с Алей все радости и невзгоды совместной жизни. Уже морщинки заметной сеточкой потянулись к вискам от усталых, с подкружьями глаз, фигура потеряла тугую стройность, еле видные ниточки седых волос требовали регулярной подкраски.

Жизнь нас столкнула нечаянно этим же днем и мы оба ухватились за призрачный шанс, который сулила встреча. Мне трудно было сказать, какое впечатление я произвел на Алю. Что касается меня, то я был откровенно рад пообщаться с ней, выслушать ее немудреную историю, додумать невысказанное. Уже минут двадцать Аля с болезненным оживлением рассказывала о покупке мебели, причинившей ей немало хлопот и огорчений: задержки с доставкой, порванный матрас, сломанные стулья, телефонные пререкания с магазином. И все с надрывом и чрезмерной горячностью задетого до глубины души человека. Жалость к Але не оставляла меня с момента начала ее рассказа. Сочувствие и жалость к одинокой женщине, вынужденной тратить свое здоровье, нервы и время на мужские заботы.

Говоря, она с плохо скрываемым интересом поглядывала в сторону входной двери, где из дожидавшихся свободных мест людей скопилась небольшая очередь. Над головами остальных неестествено высоко торчал на мускулистой шее коротко остриженный черепок англо-саксонского, приплюснутого с боков и с укороченным лицом, типа. Секундное разочарование - мне таких откровенных взглядов не перепало - мгновенно сменилось удовлетворением от своей нечаянной наблюдательности. По крайней мере, все определилось, никаких планов строить не надо и можно спокойно, весело и без натуги закончить вечер.

– Ладно Аля, довольно о мелочах. Не переживай, все образуется - я попытался отвлечь ее от бесконечного монолога о бытовых неурядицах.
– Расскажи лучше о том, что ты сейчас читаешь.

– Читаю? Аля явно смутилась, не ожидая такого подвоха с моей стороны.
– Ничего...финансовые сводки по работе... времени нет...

Ну вот, еще на шаг ближе к простой истине. Отужинав, мы поехали в бар неподалеку, где и познакомились несколько часов назад. Там осталась Алина подруга Сана и ее американский сожитель Марк. Мы нашли их у стойки, среди громкоголосой, жизнерадостной и хорошо поддатой толпы. Сана, мелированная симпатичная блондинка помоложе Али на год-другой, фотогенично восседала на круглом стульчике, соблазнительно прогнув спину в талии и закинув ногу на ногу. Сана была вся в нежно-зеленых тонах: обтягивающий свитерок, короткая шерстяная юбочка и теплые зеленые чулки на длинных ногах. Пока мы проталкивались сквозь веселящийся народец, я поймал на себе ее оценивающий, многоопытный взгляд.

– Как погуляли? Хорошо провели время? Она испытывающе поглядела на нас, точно не знала от своей подруги, что дальше ресторана мы уйти не могли.

Заказав нам с Алей по бокалу испанского вина, я бойко вступил в нехарактерный для меня разговор с этими двумя женщинами, моими землячками, самыми изящными и привлекательными среди посетительниц бара. С которыми меня, кроме языка и далекой общей Родины, не связывало ничего. Незаметно подошел Марк - высокий пожилой мужчина за шестьдесят, с большой красной лысиной, оправленной на висках щеткой седых волос, выпирающим изрядным чревом, заплывшими проницательными глазами. Марк - бизнесмен, торговец недвижимостью, ярый республиканец и один из совладельцев бара, для которого под стойкой припасен ящик отборного вина.

– Только для меня и для Саны - поспешил заметить он, не смущаясь разливая перед нами из полной бутылки янтарное дорогое вино в свой и Санин бокалы.
– Вино замечательное, по шкале из ста тянет на девяносто семь. Раз попробовав, другое не захочешь - продолжал хвастаться Марк.
– Я вино пью сколько помню себя, мгновенно отличаю дрянь от стоящего продукта.

– У него дома пару тысяч бутылок в погребке - добавила с гордостью Сана, по-хозяйски стряхнув невидимую пылинку с жирного плеча Марка.

– Выходит мы с Алей, как и большинство людей в твоем баре, пьем бурду завалящую?
– незаносчиво спросил я, отпив глоток своего, по десять долларов за две столовых ложки на донышке рюмки, и по сотне за бутылку, вина.

– Ну зачем же так?
– не растерявшись, ответил Марк.
– Ваше вино очень хорошего качества, не меньше девяносто двух. Но наше лучше.

К этому добавить было нечего. Марк передвинулся в сторону, завязав беседу с невысоким седым мужчиной, пунцовое-свежее лицо которого и заметный животик выдавали очередного ценителя и знатока вин. Мы заговорили по-русски. Сана чувствовала себя неловко из-за явной скупости Марка.

– Попробуй - она плеснула мне виновато из своей бесценной бутылки - классное вино!

Я отодвинул бокал в торону.

– Спасибо, не надо Сана. Не обижайся.

– Не волнуйся - успокоила меня Аля, - Сана не такая: нет так нет. Аля пригубила из моей рюмки.
– По-моему, ничего особенного.

– Сана, ты замужем за ним или просто живете вместе?
– наивно поинтересовался я, как будто Аля не рассказала мне в деталях об отношениях Саны с Марком. Хотелось однако, услышать все в ее собственном изложении.

– Нет, он мой приятель, бой-фрэнд. Замуж я не хочу, побывала там, хватит. Мы оба свободные люди и не связываем себя ничем.

В настенном зеркале над полками с вином я поймал внимательный взгляд Марка, наблюдавшего за нами. Он отвел глаза.

– Но живешь ты у него?

– Да, у Марка большой дом и мы с сыном живем у него. Я и работаю в его компании.

О том, как Сана работает, языкастая Аля тоже успела со мной поделиться: сидит дома и ничего не делает.

– А как Марк к сыну относится? Ладят они? Сыну сколько лет?
– допытывался я.

– Четырнадцать. Да никак не относится. Они мало общаются.

– Не смущает то, что он старше тебя лет на двадцать?
– Меньше шестидесяти ему не дашь.

Мельком подумал: допрос устроил бедной женщине, отвяжись.

– Нисколько. Мне всегда нравились мужчины постарше, особенно американцы - Сану разговор не тяготил и она с удовольствием делилась со мной подробностями своей жизни.
– С русскими я связываться больше не хочу, натерпелась от них после развода. Помнишь того типа, Аля?
– спросила Сана у подруги.

– Ну как же его забыть. Сплошные пьянки, загулы, гонки ночные, аварии, полиция, суд... Еще и меня втянула непонятно зачем. Кошмар.

– Мне с Марком спокойно - продолжала Сана. Он хорошо ко мне относится, не требуя многого взамен, практичный, да и содержит нас с сыном. Что женщине надо еще? Я его люблю - Сана отвела глаза.

Марк протолкался к нам разведать обстановку.

– Вот говорю им, что мне нравятся полные мужчины, такие как ты - сказала Сана, приобняв его. Люблю полежать у них на груди - Сана прислонила голову к пузу Марка, еле успевшего отвести руку с полным бокалом вина. Явно довольный, Марк нежно пощипывал Санин бочок пальцами-сосисками.