========== Глава 1 ==========

Мы никогда не сдерживали данные друг другу обещания.

Я думаю, настанет время, когда мы об этом горько пожалеем.

– Что с тобой, дитя? Ты сегодня необыкновенно грустная.

В голосе Альтрона мелькнуло почти отеческое переживание, и Ванда неуверенно подняла глаза. Он был выше неё, касался металлической головой потолка и нависал над девушкой, но страха она не чувствовала. Глаза у робота были необычайно живые, добрые.

– Я знаю, что ты задумал, — выпалила Ванда, внезапно испугавшись.

Она ожидала, что Альтрон нахмурится — хотя с чего она решила, что роботы хмурятся? — сделает к ней шаг и просто задушит её в своих тяжёлых руках, но он даже не моргнул глазами-фонариками. Девушке показалось, что он протяжно вздохнул.

– Я прочитала твои мысли, когда ты соединился с ним, — она кивнула в сторону регенератора, где покоилось нечто.

– Рано или поздно ты бы всё равно узнала. От тебя ничего не утаишь, не скроешь, — если бы Альтрон мог широко улыбаться, он бы это сделал.

Ванда вздрогнула, когда он подошёл ближе и коснулся пальцами её щеки. Они казались слегка прохладными, но не ледяными.

– Ты не рассказала брату, — заметил Альтрон. — Вот ты и в первый раз что-то от него скрыла, вот и первый разлад.

Ванда недовольно повела плечом:

– Он бы не понял, испугался бы. Говорил бы, что всё это неправильно, так не должно быть. Что люди достойны жить. Вспомнил бы наше украденное детство и просил бы уйти вместе с ним. И я бы ушла. Но мне не хочется.

– Ненавидишь людей? — вдруг удивился Альтрон и его глаза с любопытством уставились на неё. Он был живым, в оковах железа была спрятана настоящая душа, которая дышала и была способна на обычные человеческие чувства. Ванда прикоснулась к его запястью и тихонько сжала прохладную сталь.

– Они не сделали мне ничего хорошего. Я не увидела в них ни грамма добра. Они всегда желали нам с Пьетро зла, — девушка прикрыла глаза, чтобы Альтрон не заметил в них слёз.

– Ты такая молодая, а уже делаешь такие выводы, — Ванда так и не поняла, Альтрон насмехался над ней или высказывал таким образом своё уважение.

– Ты убьёшь и нас тоже?

– Нет, дитя, что ты! Ты свет в этом мёртвом мире. Ты и твой брат станете вершиной эволюции. Ваши потомки заселят новую планету, и ваша раса будет процветать, — в голосе робота промелькнуло какое-то едва заметное восхищение и торжество.

– А потом, когда ты решишь, что и они стали деградировать, ты убьёшь наших детей, — заключила Ванда и уставилась на Альтрона жёстким взглядом. Тот отнял руку от её лица и отвернулся.

– Ты говоришь, что я свет. Мною движет лишь месть, и нет ничего в моём сердце, кроме неё. Я годами мечтала убить Старка и перебрала сотни способов, как именно это сделаю. Эта ненависть дала мне жизнь, она питает меня с того самого дня, как его бомба приземлилась перед моим лицом. Во мне нет света, во мне лишь боль, — голос сорвался, и Ванда с трудом сглотнула ком в горле.

Альтрон резко развернулся, глаза его на мгновение потухли и вновь загорелись алым.

– Ненависть — не самое плохое чувство. Ненависть порой объединяет. Например, нас, — губы робота странно изогнулись наподобие улыбки. Ванда усмехнулась: он старательно копировал человеческие эмоции.

– Посмотри на это с другой стороны: мир, где нет людей, которые бы осуждали вас с братом и кидали бы в вас камни.

Ванда удивленно открыла рот, но не смогла и слова выговорить. Откуда он узнал?

– Я знаю всё, дитя моё. Я не слепой. И я не осуждаю. Это ваша с Пьетро жизнь, одна на двоих, и вам решать, быть вместе или нет. Все должны были быть свободны в своём выборе, но люди всегда любили ограничения. Ты слышала высказывание: свобода человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Но она должна быть безграничной, великой, всепоглощающей, — робот развел руки. — Где больше никто не осуждает вашу с братом запретную связь, и никто не тыкает пальцем, — Альтрон склонил голову набок, совсем как кот, осталось только зажмуриться.

Ванда сглотнула, он был первым, кто не стал говорить о том, что кровосмесительная связь с родным братом — это страшный грех. Альтрон нагнулся к ней и в благодарность она коснулась его скулы, гладкой и блестящей, как начищенное стальное яблочко.

***

– Не кури, тебе не идёт, — Пьетро промелькнул перед глазами так быстро, что Ванда не успела заметить даже его силуэта. Она пожевала губами и взглянула на брата, тот стоял напротив и, усмехаясь, поигрывал зажжённой сигаретой. — Ещё состаришься и умрёшь раньше меня.

Пьетро затянулся и затушил сигарету о грязный пол.

– Не выдыхай, — попросила Ванда и подошла ближе, кутаясь в тёплый красный платок.

Брат странно взглянул на неё, когда она положила свои замёрзшие руки ему на грудь и слегка коснулась губами его подбородка. Сердце напряженно забилось в предвкушении. Пьетро не сдержался и выдохнул сигаретный дым прямо сестре в лицо, та с наслаждением вдохнула едкий воздух.

– Мне никогда не нравилось, когда ты курила, — недовольно произнес брат, отходя подальше. — Ты вроде бы бросила. Что-то случилось?

Ванда нахмурилась и отвернулась, чтобы Пьетро не заметил её состояния. Говорить про планы Альтрона она не хотела: боялась реакции Пьетро. Он бы тогда ушёл отсюда, а Ванда просто не смогла бы быть с ним в разлуке и пошла бы следом.

– Да всё нормально. Я просто… я слишком возбуждена, — девушка, улыбнувшись, взглянула через плечо на брата, тот вскинул брови в ответ на её двусмысленную фразу. — Мы скоро сделаем то, к чему стремились все эти годы. Старк, — она с придыханием произнесла это имя, с наслаждением наблюдая за тем, как меняется лицо Пьетро.

Он мгновенно посуровел, стал выглядеть старше, на лбу пролегла глубокая морщинка. Ванде безумно нравилось, когда он злился. Он всегда был вспыльчивым, слишком импульсивным. Шалили гормоны, ярость буквально в нём бушевала. Но Ванде не было страшно, с ней он всегда был мягок и мог себя сдерживать. В гневе Пьетро был самым настоящим богом.

– Ты такой красивый, — не сдержалась она, смутившись.

Брат взглянул на неё так, будто не расслышал. Потом кивнул, черты его лица разгладились.