Klangfarbenmelodie

Конечно, его ужасно это смущало — эта его неопытность, потому что Микк был взрослым, он был таким умелым и спокойно-невозмутимым, что юноша никак не мог понять — или, кажется, даже отказывался понимать — почему он, такой красивый и, чёрт подери, способный получить любую девушку лишь мановением пальцев, влюбился в угловатого мальчишку, который от толпы ничем не отличается.

Конечно, Уолкер понимал, что его собственная влюблённость совершенно случайна. Ну просто невозможно было не влюбиться в человека, который так обходителен, ласков и искренен с тобой.

…или, может быть, Аллен просто отвык за одиннадцать лет ледяного одиночества от тепла, отчего и бросился в первый попавшийся — сумевший его растопить — костёр подобно Снегурочке из русских сказок.

Тики целовал его так мягко и нежно, будто хотел показать этим всю свою заботу, опеку, своё волнение и беспокойство. И это совершенно выбивало из колеи, потому что Аллен ощутил себя такой неблагодарной скотиной, что сразу же захотелось покрыться ледяной коркой и погрузиться в свои как всегда не радужные мысли.

И мужчина, будто почувствовавший это, сильнее прижал его к себе, забрался ладонями под парку, опаляя бока нестерпимым жаром, в каком-то требовательном жесте прикусил нижнюю губу, оттягивая её и слегка посасывая, и юноша, до этого крепко зажмурившийся, от неожиданности распахнул веки и сразу же уткнулся взглядом в золотые глаза, словно бы лихорадочно блестящие в темноте парковки, расположившейся за домом.

Тики провёл пальцами вдоль позвоночника, вызывая стадо мурашек, заставляя постыдно выгнуться вслед за движением, и Аллен ощутил, как буквально горят его щёки — но огонь этот был приятным. На удивление, приятным настолько, что хотелось отчего-то чувствовать его на коже чаще.

Он подчинился этому жару, откликнулся на этот зов, крепко обнимая мужчину и купаясь в его ласке. Забывая о том, что будет потом — он Тики надоест, и тот переключится на кого-то более яркого, красивого и живого.

Потому что сейчас Микк прикасался к нему настолько… трепетно?.. что Аллен на секунду поверил, что между ними не встанет этот кто-то, и они просто будут вместе.

Тики соскользнул с его губ на скулу, словно давая юноше передышку, поцеловал под ухом, чуть прикусив мочку и заставив крупно вздрогнуть, и перешел на шею, мягко скользя губами по тонкой коже.

Согревая ее, растапливая намерзший у сердца лед и не давая ему обновиться и снова накрыть грудь броней.

И Аллен был благодарен ему за это.

Этого было так много, но оно… было так желанно. Юноша погружался в это тепло с головой и не хотел выныривать из него.

И — покидать машину. Он был бы рад остаться здесь с Микком, в его объятиях, и забыть про все тревожное и насущное.

— Полегчало? — наконец прекратив искушать его поцелуями, выдохнул мужчина, и Аллен ошеломленно дернулся.

Он знал?.. он… Нет, маловероятно на самом деле, что он…

Однако юноша плотнее прижался к нему и молча кивнул. Пусть даже они и имеют в виду, скорее всего, разные вещи, ему действительно стало намного легче.

— Хорошо… — откликнулся Тики. — Потому что когда замерзаешь… ты почти начинаешь меня пугать, — он коротко рассмеялся. — Мне сразу кажется, что я чем-то тебя разочаровал или расстроил.

Аллен зажмурился, понося себя всеми известными ругательствами, и замотал головой, словно бы зарываясь в грудь Тики как в землю, как во что-то мягкое, что могло защитить его.

— Ты… ты… — согреваешь меня? Спасаешь меня? Даришь мне долгожданное счастье? — О-очень х-хороший и не делаешь мне ничего плохого, просто… я… — юноша растерянно выдохнул, опустив до этого напряжённо притянутые к ушам плечи, и обескураженно хохотнул, вдыхая слегка резковатый аромат одеколона. — Мне иногда кажется, что ты слишком хорош для меня.

Аллен поёрзал, ощущая, как спину начинает покалывать от неудобной позы, а Тики глубоко вздохнул, мазнув губами по шее и вызвав очередную дрожь, и медленно отстранился, с серьёзной растерянностью (как бы глупо это ни звучало, но именно так оно и было) смотря юноше в глаза.

— Мне в отношении тебя так кажется почти постоянно, — наконец признался он, проводя пальцами по щеке Уолкера, зарываясь в шевелюру, пропуская сквозь них седые волосы. — Можно я послушаю вас, м? Всегда было интересно посмотреть, как ты поёшь не в платье, — хитро сверкнул он глазами, возвращаясь к своей обыденной манере поведения, шутливо-покровительственной, и Аллен залился краской, проклиная всё на свете и себя тоже за то, что был слишком неопытным в таком близком общении в людьми.

— Но я же ведь… — Уолкер прикусил губу и мотнул головой. Как Тики вообще мог подумать, что… недостоин его? Это же даже глупо предполагать, он же настолько потрясающий, что… Аллен даже не думал, что он может быть таким! — Конечно можно, — в итоге только и произнес он, снова прижимаясь к нему просто не в силах вот так спокойно отпустить сейчас, когда после целой недели спокойной почти-отстраненности Микк сам так обнимает его и целует.

— Вот и отлично, — мужчина улыбнулся в ответ и чмокнул его в макушку. Аллен подумал, что Неа дьявольски повезло заиметь такого друга. И что ему самому — повезло сблизиться с Тики… настолько.

(Он ужасно стеснялся назвать их любовниками, потому что это было слишком громко, пожалуй, и слишком кричаще-пошло, но в то же время это слово отчего-то постоянно вертелось у него на языке).

Телефон у Аллена в кармане сердито тренькнул, говоря о том, что юноша уже безнадежно опаздывает, и нарушая всю идиллию. Пришлось отцепиться друг от друга и выскользнуть из машины.

Аллен подумал о том, как забавно вытянутся лица ребят, когда они увидят их с Тики… вот так (ведь мужчина приходил на концерты к Алисе, а о том, как все изменилось, никто не знал), и хмыкнул.

Утро начиналось довольно паршиво, но сейчас… настроение у юноши стремительно улучшалось.

А когда он ещё и начнет петь, репетируя новые переделанные композиции, оно, возможно, вообще поднимется так, что положительного заряда хватит на всю экзаменационную неделю.

А ещё… если вдруг Тики споёт ему, то это будет вообще какой-то слишком волшебный день.

Может быть, его как-нибудь уговорить исполнить парочку романсов?

В кафе Аллен заходил с каким-то странным чувством стеснения, постоянно поглядывая на совершенно спокойного Тики и ощущая себя влюбленной девчонкой, впадающей в экстаз от любого действия любимого в свою сторону.

Это было глупо.

Это слишком смущало.

Юноша пытался как-то совладать с собой, но ничего не получалось.

В зале было светло, на сцене уже расставлены все инструменты, а Линали, что-то наигрывающая на гитаре, удивлённо приподняла брови, завидев Уолкера в компании мужчины, и приветственно поклонилась, подскочив к ним.