Клякса бифуркации
Шрифт:
– Вот это уважил, так уважил…
Поставил её в «красный угол», подвинув уже имеющиеся и с полчаса молился - то и дело двуперстно осеняя.
Сразу скажу, что икона обошлось мне совсем недорого: видимо русские иконы - ещё не в особом тренде «за бугром». Или же, что скорее всего: в связи с известными событиями в стране-производителе - предложение превысило спрос и произошло элементарное затоваривание рынка предметами культа.
Вволю помолившись, я аж кемарнуть успел, Ксавер выжидающе уставился на меня:
– А новой «инфы» пока нет?
Включаю ему «стоп-сигнал»:
–
К сожалению, в связи с моей бурной деятельностью этим летом, у казалось бы неисчерпаемого «колодца» с «послезнанием» - показалось песчаное «дно», на котором жалобно квакали печальные личные «жабы» - превратившиеся в обычных лягушек.
– Не лайся перед святыми ликами, - вновь повернувшись к иконам, перекрестил лоб, - а если серьёзно?
Озабочено-озадаченно, отвечаю:
– К сожалению, с «инфой» конкретная напряжёнка – видишь, что в мире и в московских верхах творится? Единственное, что могу посоветовать словами великого Кормчего: запасай зерно, копай окопы.
– Какие «окопы»? Война будет?
– С хлебом этой зимой будет плохо, говорю. Очень плохо!
Отмахивается:
– Да, это я без тебя знаю – когда с ним «хорошо» было… Спрашиваю: война будет?
– Насчёт же войны, - подражая ему, крещусь на иконы, – уверен, что всё обойдётся демонстрацией величины писюков центровых пацанов на этом «Шарике».
– Ох, что за язык у тебя, Серафим… Когда-нибудь, коль сам не отсохнет – велю Упырю его у тебя вырезать. Писать же умеешь?
– Азбуку Морзе знаю – буду стучать тебе по лбу «точкой-тире», Ксавер.
Ржём всем квартетом…
Почему я так уверен что большой войны не будет, после того – как такого натворил?
Большие войны просто так не возникают!
К примеру, в 1918 году, чекистами в Москве был раскрыт «Заговор послов» - иначе, известного под названием «Заговор Локкарта». При ликвидации последнего, чекистами был произведён налёт на британское посольство и убит один из его сотрудников, не считая арестованных.
Объявило Соединённое королевство войну Советской России?
Нет!
Весной 1920 года корабли Волжско-Каспийской флотилии под командованием Федора Раскольникова, подошли к берегам Ирана у порта Энзели, открыли по берегу огонь, а затем высадили десант, захвативший плацдарм на берегу.
Находившимся в городе британским войскам было приказано убираться на хер, что они и незамедлительно проделали.
И опять же: никакой войны Советской России, объявлено не было. «Владычица морей» утёрлась и, сделала вид, что так оно и надо.
Ксавер, ёрзая от нетерпения:
– Ещё, есть что-нибудь?
Слегка небрежно и не особо торопясь:
– Да есть тут в заначке кое-что. Но не знаю – сумеешь ли ты срубить с этого бабло или наоборот.
У того задёргалось веко:
– Да, говори уже, не люби мне мозги…?
Кстати: хит этого сезона - очередной шедевр от поэта Юры Шатунова, на музыку Веры Ивановны
Головановой, где есть такой припев:«А ты сердце моё не разбивай на куски
А ты люби меня, а не люби мне мозги…».
Неплохие, кстати денежки, «капают» мне за мою литературную… Нет, не за мою: все эти ещё ненаписанные тесты и мелодии - я бессовестно ворую, у чаще всего - даже ещё не родившихся авторов.
Но денежки то, всё равно – «капают»!
Вот, народ потихоньку и перенимает мои иновремённые словечки и выражения.
– Скажи, Ксавер: а какие отношения у тебя с криминалом? Не с «деловыми» – вроде тебя, а вот именно с криминалом – бандиты там, домушники и прочие налётчики.
Возможно, я ошибаюсь из-за недостатка информации, но сдаётся мне – мой «напарник», служит вяжущим звеном между «деловыми» и «блатными».
Вытаращив на меня глаза:
– А тебе на что?
– Да, есть информация по их части.
Помолчав, спрашивает:
– Ну и какая же?
– Ты Погребинского знаешь?
– Лично нет. А, что?
– А такие личности, как Шелухин по кличке «Гуливан», «Колька-мясо» и «Карахан», тебе известны?
Ксавер, видно - вовсе не обязанный знать каждую уголовную шелупонь, переводит вопросительный взгляд на Упыря. Тот, максимально осторожно:
– Слышал про таких блатных… А, что?
– Так, вот: эти трое - знают Матвея Самойловича Погребинского «лично», ибо работают на него.
Упырь, хищно прищуривается:
– Отвечаешь за свои слова?
Креща лоб на святой лик:
– Готов на любом толковище под ними подписаться.
Отводит глаза в сторону и, долго молчит. Наконец:
– Ну смотри, Серафим – если соврал…
– Тю… А, мне что «смотреть», то?! У меня, никаких с ними дел нет! Это вы смотрите, чтоб они вас под цугундер не подвели.
Ксавер, багровея шеей, обращается к своим:
– А вы что скажите?
Саул, он которого за всю историю нашего знакомства - я слышал не более десятка слов, проскрежетал ворочая желваками:
– Этим троим, я никогда не верил – гнилые они по жизни. В «общак» не вкладываются – «фарту», говорят нет. А сами – «прикинуты» как на картинке, всегда при файфовых шмарах и из кабаков - их за уши не вытащишь.
Упырь, поигрывая подарком:
– А что раньше молчал?
– А ты разве спрашивал? С виду то, всё пристойно, а на что гуляют – среди людей спрашивать не принято.
Ксавер, зло щетиня свои «великопетровские», жёсткие усики:
– Продались, сцуки! Знаешь, где они кантуются?
– Поспрошать у людей надо.
– С утра выловить всех троих и ко мне «на разговор».
Свиньи в сарае плотоядно захрюкали - как будто почуяв свеженину и, меня тут же морозным холодком по загривку - посетила давешняя «попаболь».
Упырь, щелчком выбросил лезвие из толледской стали:
– Заодно и подарок опробуем-обновим! Как там его, говоришь? «Колумбийский галстук»?