Клятва похоти и ярости

Положив пистолет на комод, я присел на край кровати и коснулся ее руки.

— Эмилия.

Ее глаза открылись, и она попыталась отстраниться от меня, но не смогла, потому что все еще была привязана к кровати. Находясь в полубессознательном состоянии, она запаниковала, сопротивляясь и вырываясь, ее дыхание было прерывистым. Я и раньше видел ее в кошмарных муках перед камерой, но это было другое.

— Эмилия, прекрати.

Она этого не сделала, и мне пришлось прижать ее к кровати, чтобы освободить. К тому времени, как наручники упали с ее запястий, она дрожала и плакала, а когда попыталась вырваться, я притянул ее к себе. Ее попытки отбиться от меня были слабыми и нерешительными, как будто то, что преследовало ее во сне, украло ее пыл. Я подозревал, что это было больше связано с ее наказанием, чем с самим кошмаром. Я почувствовал момент, когда она подчинилась мне. Это было прекрасно. Почти чертовски духовно. Но она разрушила стену, какой-то жизненно важный барьер, и меня не удивило, что ее демоны воспользовались этим в полной мере.

Ее напряженные плечи медленно расслабились, и она уткнулась лицом мне в шею, и я почувствовал, как слезы увлажняют мою кожу. И мне это понравилось, потому что я хотел увидеть ее такой, какая она есть, разбитой. Я хотел каждую ее частичку, включая те, о которых она еще не знала, и те, которые я хотел раскрыть. Но больше всего я хотел почувствовать ту уязвимость, которую она никогда не показывала.

— Дыши, крошка. Это просто кошмар. — Мои пальцы скользнули по шелковистым прядям ее волос, и на них остался аромат моего шампуня. Еще один способ, которым я отметил ее.

Я ждал, приготовившись к гневу, который всегда кипел в ней, но он так и не пришел.

— Спи, принцесса. — Я потянул ее на кровать и прижал к себе.

Она не сопротивлялась и не спорила, и это меня беспокоило. Как и тот факт, что она позволила мне держать ее на руках еще долго после того, как ее слезы перестали капать мне на грудь. Я не был уверен, было ли это даром или проклятием, потому что моя маленькая кошечка была в тот момент совершенно сломлена. Мне оставалось только гадать, какие демоны могли похитить ее душу.

Глава 16

Эмилия

Я проснулась в тусклом свете своей воспетой тюремной камеры, в голове немного стучало. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что мощная рука обхватила меня за талию, а горячее, тяжелое тело прижалось к моей спине. Джованни. Воспоминания о прошлой ночи нахлынули на меня, и я вырвалась из его объятий, чуть не свалившись с кровати, но тут же вскочила на ноги.

Он сел, волосы его были в беспорядке, простыни свисали до бедер. Меня бесило, что он выглядел таким разгоряченным, отдохнувшим и удовлетворенным после того, как подрочил на меня. А я тем временем стояла здесь в дурацком платье, которое он заставил меня надеть, покрытая его спермой, измученная ночными кошмарами и напряженная до предела. Он отшлепал меня, привязал к кровати, а потом обнимал, пока я плакала. И я позволила ему. Я позволила ему. За одну ночь Джованни оставил меня более уязвимой в эмоциональном плане, чем я когда-либо была, но не по своей воле. Это было грубейшее насилие.

— Убирайся нахуй.

Он приподнял бровь, и мне захотелось стереть с его лица эту сексуальную ухмылку.

— Ты не хочешь, чтобы я уходил, Эмилия.

— Я ненавижу тебя, — прошептала я, и слова прозвучали гораздо более сокрушенно и сдавленно, чем мне хотелось.

— Потому что я наказал тебя? Или потому, что ты моя?

— Я, блять, не твоя!

— Ты хотела быть моей прошлой ночью. — Ухмылка превратилась в улыбку, и он откинулся на кровать, закинув руки за голову. Его взгляд скользнул к моей груди, туда, где он кончил на меня. — А ты сейчас чертовски похожа на мою.

Я хотела причинить ему боль, заставить его почувствовать себя таким же беспомощным, какой была я, потому что я так устала от того, что мужчины контролировали меня. Хотя он был прав: я умоляла его заставить меня кончить, хотела его, и от этого было только хуже. Он манипулировал мной, изворачивался и играл мной, как пешкой, которой я, черт возьми, всегда была.

Сгустился красный туман, ярость охватила меня, и я захотела причинить ему боль, но не смогла, потому что он был неуязвим. Не успела я опомниться, как запустила лампой в стену, и фарфор рассыпался по полу. Затем я сорвала со стены один из телевизоров.

— Властный психопат, засранец. — Она упала на пол, и разрушение было таким приятным, я накормила злобное существо, которое теперь корчилось у меня под кожей. Затем я перевернула тумбочку, раздраженная тем, что у него не было больше декоративного хлама, который можно было бы выбросить. Я была так поглощена своим неистовством, что даже не заметила, как он пошевелился, пока он не оказался прямо передо мной, выглядя лучше, чем мог бы, в одних трусах. Это разозлило меня еще больше. Единственным небольшим утешением, которое я нашла, была повязка, приклеенная к его боку, но даже осознания того, что я его порезала, было недостаточно, чтобы успокоить меня.

— Эмилия…

Мои руки уперлись ему в грудь, и он просто позволил мне это сделать. Что-то во мне было раскрыто настежь, зияющая пустота ужасной боли и парализующей слабости, которые внезапно выплеснулись наружу. Я не могла это контролировать, потому что не могла контролировать ничего. Слезы вырвались наружу, когда я ударила его кулаками, а его полное отсутствие реакции только еще больше разозлило меня.

— Вы все одинаковые! По крайней мере, мой дядя или отец никогда не привязывали меня к кровати, так что поздравляю, Джио. Официально, ты худший человек, которого я когда-либо встречала.

— Ты заслужила это наказание, крошка, и ты это знаешь.

— Потому что я хочу жить подальше от вашей дерьмовой мафии?

— Тебе никогда не избежать мафии — моей или твоего дяди. Кровь за кровь, и ты родилась с этой кровью в жилах.

Невеселый смешок вырвался из моего горла.

— Ну и что? Это моя обязанность, и я должна просто лечь и поиграть в твою секс-рабыню?

— Прошлой ночью ты, кажется, очень хотела моего члена. Не притворяйся, что это не так.

Моя ладонь со звучным хлопком коснулась его щеки. Его лицо исказилось, прежде чем он улыбнулся. Он, блять, улыбнулся, когда розовые контуры моих пальцев расцвели на его коже. Он, наверное, мечтал о том, как снова сможет наказать меня, но я уже не боялась.

— Ты просто злишься, что я не позволил тебе кончить.

— Пошел ты, Джио. — Я хотела ударить его еще раз, потому что хотела увидеть реакцию. Я получила ее.

С рычанием он схватил меня за запястье, затем за другое, одной рукой заводя их мне за спину. Я забилась в его объятиях, когда он прижал меня к своему почти обнаженному телу.

Его хватка на моих запястьях усилилась, когда другая его рука скользнула вниз по моей груди, по остаткам его засохшей спермы на моем теле.

— Или, может быть, ты просто злишься, что я тебя пометил. Ты выглядишь такой красивой, крошка.

Моя кожа пылала, его прикосновения были проклятием, с которым я не могла бороться.

— Такой испорченный. Злой.

— Не прикасайся ко мне, — выдохнула я, закрыв глаза.

Он заставлял меня желать того, чего я не хотела. Я как будто даже не узнавала себя.

— Пожалуйста.

Он не отпустил меня.

— Мы оба знаем, что ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, заставил тебя кончить. Моими пальцами. Моим языком. Членом.

Все мое тело задрожало от желания, когда его губы прошептали что-то на моей щеке, но это было ненастоящее, просто манипуляция.