Книга Холмов

– Все в ханте выжили, для заказчика не важно, в ноль. Спасли ребенка, похвально, плюс два.

Мало же он ценит жизнь своего поселенца. Но, в отличие от большинства лордов, ценит.

– На сегодня все, - сказал Гвент.
– Состояние дел удовлетворительное.

Девятнадцать камней лежало справа на весах. Старик сложил сухие руки на коленях и спокойно продолжал с математической скрупулезностью:

– Первая задача заказчика, вычислить шептуна. Вторая задача, используя данную информацию о трех низвергах, вычислить каждого из них с помощью имеющихся дипломатических связей и средств воздействия. Третья, отвести ребенка из Землеца, или, лучше, изгнать демона окончательно. Задача ханты: отправиться на девятый Холм, к Презрителю. Выяснить сущность низверга семидесятого Холма с помощью сил Презрителя. Тем самым предвидев судьбу своего жреца, - он кашлянул и бесстрастно глянул на Кела.

– Бывшего жреца.

– Кто такой Презритель?
– спросил Кел.

– Вот заодно и узнаете, - ровно ответил Гвент.

– Погодите, - не выдержала Анна.
– Вы все время так говорите, что это три разных низверга. Ну, Ареана еще понятно. А почему вы решили, что остальные действия идут от разных? Еще одно совпадение, сразу три низверга пробуждаются в трех холмах в одном месте?..

– Никакого совпадения, - пожевав губами, пояснил старик.
– Что низвергов три, ясно по примененным силам. Ареану вы вскрыли, Безликий сам к вам явился, а зверей с таким феноменальным мастерством, что они не послушались саму Сову, направлять мог только какой-то высший вожак или друид. Ничего общего ни с силами Ареаны, ни с силами Безликого. Очевидно, их трое.

Лисы кивнули. Действительно, в его трактовке все как-то сразу стало очевидно.

– Само собой, погребенные под Холмами действуют не по-отдельности. Иначе зачем пробудившемуся вожаку вскрывать себя и пытаться всеми силами не допустить бегства ханты из древней земли? Ханта ничего про него не знала, а выяснила только про действия канзорцев по пробуждению семидесятого Холма. Значит, этот факт был столь важен для всей тройки низвергов, что они изо всех сил пытались помешать ханте уйти: Безликий поразил жреца, вожак спустил живую лавину... Их действия были совместны, это результат сговора.

Анне хотелось хлопнуть себя ладонью по лбу. Как они сами не поняли этого? Ведь сразу уперлись в полную невозможность одного низверга владеть набором столь разных стихий, но почему-то все равно считали, что он владеет. Ясно, почему: пробуждение твари из-под Холма бывает редко, и никогда не случалось у нескольких низвергов сразу. Но теперь, когда Просперо снял великую охранную сеть и древняя земля всколыхнулась от неподконтрольной, неупорядоченной магии, питающей ее, начинается новое время...

– Скорее всего, - подумав, уточнил Гвент, - инициатором и начальным движителем сговора выступает Ареана, владычица видений и снов. Только она могла проникнуть под другие холмы, не телесно, но мысленно. Отыскать за месяцы, прошедшие с момента своего пробуждения, ближайших к ней владык, которые пробуждаются. Возможно, она помогла им пробудиться. Сама по себе Ареана не сумела вырваться из-под холма, хоть и попыталась через ребенка, но ее попытка оказалась далека от успеха. Вожак так же далек от возможности освободиться, скорее всего, в противостоянии с Совой он истратил накопленные силы и залег копить их заново. Это я проверю. А вот Безликий, низверг семидесятого Холма, пугающим образом близок к освобождению. Он сопротивляется цепи обелисков. Он сумел выйти из глубины Холма на поверхность и поразить жреца... Пока он не может покинуть пределов Холма, но это вопрос времени. А когда он освободится, то поможет выйти на свободу и двоим другим.

Старик помолчал.

– Трое низвергов могут выйти на свободу. Это самая опасная ситуация с Холмами за много лет, - сказало он наконец, и медленная, тихая, но довольная улыбка скользнула по его сухому, покрытому пигментными пятнами лицу.

– Я извещу Кланы. Извещу ханты и всех смотрителей. И вашего, - он поморщился, - Светоносного. Если к завтрашнему утру не будет других инструкций, отправляйтесь к девятому холму.

Вильям Гвент отложил счеты и легонько кивнул кому-то за пределами их видимости. И сразу исчез. Кристалл арфы погас.

Лисы с охами и вздохами падали на спины и нежились в густом сене. Обсуждать было нечего, Гвент разложил все по полочкам. Надо было просто выспаться и трогаться в новый путь.

Прогретые за день, к середине ночи сеновалы уже овеялись прохладой, но изнутри них поднималось тепло. Кел зарылся поглубже, укрывшись россыпью сухих васильков.

– Я низверг, - сказал он грустно, - тварь из-под сенного Холма.

Утро давно прошло, залитый солнцем полдень принял Лисов в свои объятия, и первым делом ослепил.

Их барак обходили стороной. Отовсюду слышался стук-перестук да крик-перекрик деревянников, две части которых работали в лесу вокруг поселения, а три части на высоких камнях, строили дома или настилы-переходы межу ними.

По счастью, Лисам не пришлось просить местных строителей залатать им броневагон. Они пришли ни свет, ни заря, и сами сделали это, под руководством Выдера, отца Марет. Говорят, вчера его не было в Землеце, а утром прибыл вместе с подмастерьями, к обеду отбыл со спящей дочкой в неизвестном направлении, так Лисы его и не встретили. И что примечательно, никто из них не проснулся под резвый стук полотков и мерный визг пил.

Гремлины утром произвели инспекцию и остались довольны починкой. Щелкая пальцами и сращивая старое и новое мореное дерево, для дополнительной крепости, Ялвик с Ниялвиком наводили порядок уже на внешней, металлической части повозки, где деревянники особо помочь не могли. Последним, что они вправили, был тот самый болтавшийся полу-выдранный лист брони.

Быстро позавтракав принесенной едой, проспавшие, но такие счастливые Лисы запрягли землецких коней и, ни с кем не прощаясь, покинули странное место. Где в яме пузырящейся земли было сидеть приятнее, чем за богато накрытым обеденным столом.

Собаки сопровождали мерно подрагивающий броневагон, весело лаяли и махали хвостами. Жители Землеца отворачивались и прятали взгляды. Впрочем, к подобному результату знакомств с жителями самых разных мэннивейских поселений, ханте было уже не привыкать.

Золтыс ждал их на выезде, совсем один. Плюгавенький, как и раньше, весь несоразмерный, держал обеими руками маленькую сумку из видавшей виды лини.

– Чего еще?
– осведомился Дик, раз уж у них со старостой сложились воистину трепетные отношения.

– Благодарствую, Лисы, - сказал золтыс с поклоном.
– Примите, за неравнодушие ваше. За детей.

Винсент откинул перехлест, и отвернул внутренний холщовый карман, затем второй, потом третий. Лисы с любопытством смотрели на едва заметно мерцающие самоцветы: синие, как глубокая вода; коричневые, как темная земля; зеленые, как молодая листва.

– Руки же отрежет, сиятельный Гвент, - усмехнулся Ричард.

– Отрезать велено за продажу камней на сторону, - развел руками золотыс.
– Про дарение ничего не сказано.