Книга Холмов

К тому же, сейчас за попавших в ловушку просит одна из носителей бирок, одна из защитников Холмов. Друды хором выдохнули и сложили крылья. Душащий напор веток ослаб, пусть двуногие пока поживут.

Алейна щебетала, предлагая какое-то решение. Духи леса крикливо отвечали ей, они даже стали спускаться пониже, перелетая с ветки на ветку на нижний ярус крон. Белая друда, самая крупная, вроде была здесь главной, она слетела на невысокое кривое деревце, чтобы сесть ближе к Алейне и вести с ней разговор лицо в лицо.

Их то ли спор, то ли торговля только начались, а за броневагоном кипел бой. И как бы не хотелось Келу поучаствовать в дипломатических переговорах с малым народцем Холмов, но, чувствуя, что для жрицы нет опасности, он оставил ее и помчался на звуки свалки.

Толстячок скатился по землистому склону прямо на дорогу, Анна ловко сбежала следом. Оценила ситуацию: Убой и две его женщины бьются с Дмитриусом и двумя тенями, которых призвал Винсент. И драка медленно принимает неприятный оборот.

Теням нездоровится - одну располосовала ловкая и довольно сильная мечница. Каштановые волосы коротко срезаны и торчат ежиком, на щеке шрам, фигура крепко сбита, совсем не женская. Лицо ничем не порадует ценителей красоты, а тонких ценителей попросту отпугнет, уж больно сурово сверкает зенками и некрасиво кривит изогнутый рот. А, да у нее же губа с заросшим порезом, понятно, почему такая кривая. Короткие клинки бьют сдвоенными ударами, раз-два. 'Злюка', насмешливо окрестила ее Анна.

Против Злюки дерется ее собственная тень, тоже, понятно, с двумя клинками, но явно уступает в силе и сноровке, да еще и в находчивости. Тень несет отпечаток личности, умений хозяина, но все же тень - не человек. Мгла хранит не разум, а лишь его бледное подобие, поэтому серое существо владеет всеми приемами и хитростями оригинала, но никогда не сможет поступить нестандартно, придумать что-то. А человек, даже самый предсказуемый и простой - в крайних обстоятельствах может. Так что подлый убийца скорее попадется на неожиданный финт от собственной тени, ведь он у нее эээ, в крови. А прямой и бесхитростный солдат почти всегда победит свое серое отражение, потому что он-таки способен на импровизацию, а отражение - нет.

Зато тени не чувствуют боли, и иногда это выливается в победное преимущество. Но не сейчас. На плечах и бедрах тени уже немало порезов, сочащихся серым дымом, и две сильных раны, откуда мгла исходит клочьями. В лучшем случае пройдет минута, и она, совсем бледная, расползется в бесформенный туман.

Магичка воды оказалась юной светловолосой красавицей с тремя косами и выразительными голубыми глазами. Ей было лет семнадцать; в движениях слишком много эмоций, магия срывалась с унизанных кольцами рук резко, небрежно, плохо держала форму, но была сильная и словно возмущенная, эмоции красотки передавались ее заклятиям. 'Неженка', почему-то сразу решила Анна.

Оживлять тень магички Винсент не стал: тень не сможет творить заклинания, в ней нет силы иной стихии, кроме мглы. Поэтому на красавицу наскакивал серый воин, безликий и универсальный солдат с длинным мечом, которого Винсент всегда призывал при отсутствии альтернатив.

Водяная была одета в малый ледяной щит - это значит, что подвижные ледяные чешуи бегали по ней с легким стеклянистым перестуком, словно табун бледно-голубых мышей. Они скользили поверх одежды и подставлялись под удар, парируя и частично смягчая его. С каждым ударом их становилось все меньше, но самопожертвование льдинок дало Неженке время, чтобы пережить смертоносную песнь меча, и обрушить на врага всю мощь своей боевой магии. Хотя, мощи-то как раз не было, она владела исконной магией, не выше.

Воин атаковал быстро и ловко, он умел обманывать такие щиты: наносил ложную атаку в одно место, отвлекая туда ледяные чешуи, и тут же бил истинную в другое, открытое. Серый уже убил бы Неженку, ведь один на один с магом опытный боец обычно выходит победителем - бить выходит быстрее, чем бросать заклинания. Но к моменту, когда Анна появилась рядом с местом боя, слуга Винсента был серьезно ранен, мощный удар разрубил ему грудь от плеча к пояснице. Человека такой удар убивает сразу, а порождение мглы еще сражалось, но слабея с каждой секундой - из раны густо текла мгла.

Нанесшего этот могучий удар было ни с кем не перепутать - широкий, тяжелый полуторный меч в мускулистых руках Убоя со свистом рассекал воздух. Желоб посередине клинка, испещренный рунами, поблескивал бордовыми искрами, пробегающими по рунной вязи. Главарь мародеров был ростом на голову выше Стального, и хотя человеческая сила все же уступала тяжелой мощи ходячего доспеха, но не столь уж и уступала - а вот в скорости он серьезно превосходил Дмитриуса. Главарь мародеров успел и ранить серого воина, спасая свою Неженку, и уклониться от удара молотом сверху-вниз по голове. После чего обрушил карающий меч Стальному в плечо, и пробил верхний зачарованный доспех! К счастью, он еще не понял, что дерется с механическим человеком, и попал просто в руку, а не в укрытый наплечником шарнир, что было бы гораздо неприятнее для Дмитриуса.

Больше на поле боя никого не было: Винсент не может призвать и контролировать больше троих созданий мглы сразу, не хватает магической силы. Да и объять всех троих разумом, направляя их в спорные моменты, принимая моментальные и правильные решения - уже нетривиальная задача.

А Дик висел сверху в воздухе, метрах в восьми над ними, плащ его трепал ветер, покров невидимости уже рассеялся - и ничего не мог сделать. План лучника провалился: еще на гребне Анна видела, как одна за другой три его стрелы уходили резко вбок, не долетая до цели. Это было дрожащее воздушное поле, вроде того, с чем Лисы столкнулись в бою со стаей железных варгов, но не магнитное, а плотная защитная пелена воздуха, она отклоняла летящие в Убоя стрелы гораздо лучше, и более того, защищала тех, кто дрался вокруг него.

Сквозь дрожащую пелену сложнее было бросить прицельную магию, и просто сообразить, что и как там происходит.

– Сними защиту!
– с угрозой рявкнула Анна, схватив толстячка за химок и поставив на ноги перед собой.
– Развей ее!

Развеять магию умеет каждый маг, независимо от стихии, которой он посвятил себя. Вернее, попытаться развеять, а получится или нет, зависело от его мастерства.

– Не смогу, - затараторил пухлый, - это амулет, он мне не по силам! С высокородного сняли.

Амулет наверняка очень ценный, еще бы: прощайте, лучники, до свидания, арбалетчики, до встречи никогда, метатели гренад.

– Пробуй, живо!

Латная перчатка нехорошо сжала его плечо.

Маг забормотал мантру, концентрируясь на нужной волне - любая стихия многогранна, и огонь в том числе: он может пожирать или дарить тепло, может разрушать или вдохновлять на созидание. Сейчас магу требовалась нестабильная, беспорядочная сущность огня, способная смешать структуру воздушной защиты, именно к этой грани стихии и взывал толстячок, вскинув руки в жесте рассеивания. Жест был правильный, хорошо хоть не пытается обмануть, значит, боится. Основные жесты магов Анна уже выучила, сколько раз пришлось драться или видеть чужие драки - пальцев не хватит сосчитать.

Коротышка выбросил вперед сжатые ладони, с напряжением развел, формируя всплеск, между ними закрутились крошечные оранжевые искры, все больше и больше - а маг с силой сжимал руки, как вдруг резко и широко распахнул их, выпуская силу. Бледно-оранжевый поток беснующихся искр вырвался из точки сжатия, ударил прямо в пелену, искры смешались с дрожащим воздухом, они гасли, но своим беснование нарушали защиту. В мареве воздуха возникла нестабильная прореха, каждую долю секунды менявшая форму. Она затягивалась, не успев как следует раскрыться, но Дик выстрелил прямо туда, в надежде, что стрела пробьет ослабленную пелену.