«Книга Всезнания»

Школа встретила Саваду как обычно негостеприимно. Пара одноклассников, встретившихся у ворот, назвала его «бесполезным Тсуной», когда он споткнулся. Старшеклассник потребовал денег, стоило лишь Десятому боссу Вонголы обуть сменку. К счастью, на горизонте замаячили члены Дисциплинарного Комитета, и это спасло кошелек Савады от разорения, но Фукс тут же поспешил испортить радужное настроение Хозяина, порадовавшегося чудесному спасению. Он посмотрел вслед уходившему старшекласснику и пренебрежительно протянул:

— И вот такой зазнавшийся отброс, не ценящий в жизни ничего, кроме денег, и вжимающийся в стену от одного взгляда своей матери, напугал человека, который готов умереть ради счастья своих друзей? Мне жаль этот мир, если в нем сильные позволяют угнетать себя слабакам.

«Я не сильный», — печально ответил Тсунаёши, по традиции решив заняться самобичеванием.

— Отнюдь, — пожал плечами Фукс. — Если в битве на кулаках ты проиграешь дону Реборну, в количестве пламени — Хибари-сану, а в ловкости — мсье Мукуро, это не значит, что ты слаб. Смотря что считать силой. Кто-то говорит, что это деньги. Кто-то — что сила заключается в мускулах и способности уничтожать врагов. Кто-то думает, что сила в правде. А кто-то не спешит мериться силами и просто живет, но когда встает вопрос, отстаивать свои идеалы до конца и погибнуть или предать всех и вся, восходит на плаху без сожалений. Вот и скажи мне, Тсунаёши-кун, кто сильнее? Олигарх, заставляющий страдать простых людей? Боксер, избивающий любого несогласного с ним, даже ребенка? Правдолюб, обличающий истину и карающий острым словом любого, кто идет неверной, как ему кажется, дорогой? Или тот, кто не кичится своими деяниями и просто защищает то, что ему дорого? Ради чего правильнее погибнуть, ради денег, славы или своих друзей?

— Ради друзей, — прошептал Тсунаёши, упершись лбом в дверцу шкафа со сменкой. Проходившие мимо старшеклассницы удивленно на него покосились.

— Так в чем же сила: в деньгах, кулаках или чести?

Повисла тишина. Звуки, долетавшие до слуха Савады, исчезали, не проникнув в его сознание. И в его голове всё отчетливее звучала одна простая, понятная ему мысль, которая раньше отказывалась складываться в слова, существуя лишь на уровне ощущений. «Злой человек не будет сильным, потому что у него не будет друзей. А тот, кто готов им помочь, несмотря ни на что, может стать сильным, даже если он слаб. Ведь друзья его всегда поддержат». И внутренний голос шепнул Десятому боссу Вонголы: «У тебя есть друзья». А Вольфрам Фукс добавил:

— У тебя есть честь, герр Савада. Потому я тебе и помогаю.

Тсуна улыбнулся краешками губ и посмотрел в конец холла. На небо, видневшееся за распахнутой настежь дверью. И улыбка его стала широкой и безмятежной. Ведь если в тебя верят друзья, поверить в самого себя куда проще, а у Савады было очень много людей, которые в него верили.

Кивнув собственным мыслям, Тсуна побежал в класс, мысленно крикнув Стражу: «Спасибо, Вольф!» Но призрак не ответил. Лишь поправил шейный платок, хмуро покосился на то же самое небо, что пару секунду назад вселило уверенность в Хозяина Книги, и цокнул языком. «Слишком медленно», — беззвучно произнесли его губы. А затем добавили: «Ты слишком медленно идешь к своим целям, герр Савада. Ведь ты их до сих пор не осознал. И это плохо. Времени у тебя не много».

***

Первым, кого увидел Тсуна, зайдя в класс, оказался Гокудера Хаято. Курильщик, как обычно, сидел, закинув руки за голову и положив ноги на парту, а пачка сигарет покоилась в нагрудном кармане белой рубашки. Пепельные волосы парня были взъерошены, и «каре» превратилось в воронье гнездо, а общая бледность Хранителя Урагана яснее любых слов сообщала о том, что он лишь недавно пришел в себя после серьезной болезни. Собственно, даже Тсуну выписали на несколько дней раньше Хаято, поскольку у того были серьезные осложнения, и после выписки парни не виделись ввиду нежелания «Правой руки» заразить босса или вызвать его жалость, ведь едва ползающий по квартире помощник — позор для босса мафии, по крайней мере, так думал Гокудера. Благодаря этому единственный визит Тсуны к его Урагану был прерван в самом начале, и только сегодня эти двое наконец пересеклись, ведь вместо школы прошлым утром Гокудера ходил в больницу, зато сейчас мог с чистой совестью сказать, что заразить босса он уже не сможет.

— Гокудера-кун, привет! Ты в порядке? — тут же направившись к другу, спросил Савада.

Хаято подобрался, встал и поспешил отчитаться:

— Всё в порядке, Джудайме! Я полностью поправился, можете положиться на меня, если что-то случится!

— Надеюсь, что ничего такого не произойдет, — поморщился шатен и тяжко вздохнул.

— Я тоже, — сияя, ответил довольный курильщик, но тут же понизил голос до шепота и едва слышно произнес: — Но нам надо бы обсудить, что делать с… Вашей интуицией.

Гокудера многозначительно осмотрелся и помахал рукой, будто описывая в воздухе контур призрака, а Тсуна икнул. Говорить о Книге ему совсем не хотелось, равно как и вновь ставить с ней какие-либо эксперименты. Однако Гокудера убил робкую надежду босса избежать разговора, прошептав:

— Давайте после школы сходим туда, где нам не помешают, и решим, можем мы верить ей или нет?

— Ладно, — нехотя ответил Тсуна и подумал, что всегда слишком быстро сдается. — Но я ей доверяю.

— Отлично, значит, всё будет куда проще, — блеснул оптимизмом подрывник, однако во взгляде его сквозила настороженность.

— О чем болтаем? — задорный голос бейсболиста, подошедшего к друзьям, нарушил атмосферу таинственности и скрытности, и Гокудера вздохнул. Он любил тайны не меньше мистики.

— Чего тебе надо с самого утра? — проворчал он, а Тсуна поспешил сгладить ситуацию:

— Доброе утро, Ямамото!

— И вам, — кивнул Хранитель Дождя, вставая слева от босса. — Ну так что вы так загадочно обсуждали, будто собрались грабить банк?

— Не говори ерунды, — фыркнул Хаято и, снизив голос, всё же пояснил: — Решили вечером обсудить «интуицию» Джудайме.

— Тогда я с вами, всё равно тренировки сегодня нет, — улыбнулся Ямамото и настороженно посмотрел на Тсуну. Тот лишь тяжко вздохнул в ответ. — И раз уж мы решили собраться, то, может, и Рёхея позовем? Он всё равно в курсе дела.

— Совсем спятил? С этим газоноголовым беседа затянется на всю ночь! — взвился Хаято и сжал кулаки. Мышцы, скрытые черными напульсниками, мгновенно напряглись. Белые узоры на темной ткани растянулись, не желая сдерживать порыв своего хозяина. А Савада, почесав кончик носа, задал вопрос, мгновенно охладивший пыл его «Правой руки»:

— А где мы вообще будем это обсуждать? У меня нельзя, там Реборн, а на улице допоздна лучше не засиживаться.

Хранители переглянулись. Гокудера жил на съемной квартире, в которой имелась лишь одна комната и кухня, а потому разместиться с комфортом там в любом случае не получилось бы. Отец Ямамото владел суши-баром, располагавшимся в их собственном доме, рядом с которым было еще и небольшое додзё, однако на этой неделе у них остановились старые друзья отца, и даже в додзё от них вряд ли удалось бы скрыться, ведь все они отлично владели кендо, и в любой момент могли захотеть потренироваться. Дом Тсуны отметался по вполне понятным причинам, а собираться у Сасагавы для обсуждения мафиозных дел было нереально, поскольку тот отчаянно не желал, чтобы сестра была в курсе положения дел. И опасность того, что Киоко краем уха услышит диалог о Книге Всезнания вешала амбарный замок на двери дома ее брата. А потому парням не оставалось ничего, кроме как серьезно призадуматься о месте дислокации на этот вечер, вместо бесполезных перебранок. Собственно, именно ради их прекращения Тсуна и сменил тему, но даже он сам не ожидал, что вопрос окажется настолько насущным.

— А что, если отправиться в Кокуё-Ленд? — протянул, наконец, Ямамото, и это вызвало новую вспышку гнева Хаято. Простить иллюзионисту, оккупировавшему этот полуразрушенный парк развлечений, экспериментов над Тсуной, вспыльчивый подрывник всё еще не мог. Вот только Саваде идея пришлась по душе, и он окончательно расстроил свою «Правую руку» словами:

— А что, Мукуро ведь в курсе, да и он иллюзионист — наверняка сумеет что-то дельное подсказать. Он ведь прошел Пути Ада, значит, с демоническими штуками должен лучше нас обращаться, разве нет?