«Книга Всезнания»

Ветер шумел кронами деревьев, спешно прогоняя от леса рваные серые тучи. Подъездная асфальтовая дорога, изрытая глубокими трещинами и воронками от взрывов, местами поменяла цвет на алый. Стекла на первом этаже старинного особняка, серый фасад которого был украшен лепниной, по большей части были выбиты. Массивные колонны, поддерживавшие козырек над широким трехступенчатым крыльцом, покрывал хаотичный узор выбоин и следов от пуль. Лепнина местами осыпалась, одна из водосточных труб искореженным костылем валялась на чахлой, украшенной алыми каплями траве. Деревья вокруг подъездной площадки, служившей одновременно и экстренной парковкой, и главной площадью усадьбы, тоже пострадали — некоторые стволы были обуглены, некоторые искорежены осколками гранат и пулями, а некоторые и вовсе лежали на земле, лишившись шанса на продолжение жизни. И вся эта разруха, царившая в некогда прекрасной усадьбе элитного мафиозного клана, часто устраивавшего приемы и гордившегося своим штабом, навевала печальные мысли. «Никто не застрахован от беды». Вот только Савада об этом не думал. Он пытался выстроить схему действия для своих товарищей, с которой каждый из них согласится. И на удивление, Лия ему в этом активно помогала, давая явные и недвусмысленные подсказки.

— Ну… в общем, вы слышали Реборна, — наконец продумав собственную линию поведения, начал Тсуна и подошел к стоявшим полукругом друзьям. — Надо помочь ему собрать информацию, это важно. Хибари-сан, Вы не любите общаться с людьми, но умеете добиваться от них правды, потому если поможете, буду очень благодарен. Как и все мы. Мукуро, я знаю, что ты не собираешься помогать мафии, но, думаю, даже тебе вся эта ситуация не нравится. Ты же помогал нам с Занзасом сражаться, значит, не хочешь, чтобы Вонгола потеряла дона Тимотео. Так что тебе неприятно будет, конечно, но… это же нужно нам всем. В общем, очень прошу помочь, если ты сможешь.

«Если ты сможешь». Очень ценное уточнение для человека, который ненавидит казаться слабым и хочет, чтобы окружающие думали, будто он может всё. Равно как и давление на его болевую точку — смену власти Вонголы и возможное воцарение абсолютной жестокости во всем мире мафии. Еще один продуманный ход — краткая, немногословная просьба, обращенная к молчаливому комитетчику, отлично знающему, что именно информация в бою важнее всего. И Лия победно усмехнулась, прочитав возмущенные, раздраженные мысли Хранителей Тумана и Облака, уже не столь категорично настроенных против помощи Вонголе Дечимо.

— Гокудера, ты отлично знаешь итальянский, как и Мукуро, так что тебе проще всего будет. Пожалуйста, возьми на себя тех, кто не говорит по-японски. Их слишком много, но… боюсь, нам всем пора учить итальянский. Только пока придется полагаться на тебя. Ямамото, ты всегда находил общий язык с людьми, так что попробуй расспросить тех, кто сейчас напуган: слуг, женщин, детей… ну мало ли, папа говорил, тут много простых работников, вроде садовников и поваров. Так что попробуй с ними пообщаться, может, сумеешь даже переводчика найти: он тут есть, я точно знаю.

Такеши кивнул, отлично понимая, откуда подобные знания взялись, а Хибари нахмурился, однако ничего не сказал.

— Старший брат, будь рядом с Киоко-чан, попробуйте посмотреть, что можете сделать. Может, кому-то нужна помощь: перевязать рану, воды принести или еще что-то… Мы же с Киоко-чан с Гокудерой общались, простые итальянские слова знаем, хоть и совсем немного, так что, может, это поможет… В общем, помогите людям, чем сумеете, а если найдете тех, кто говорит по-японски, расспросите. Киоко-чан, на тебя я тоже надеюсь.

Сасагава кивнула, а ее брат облегченно вздохнул и благодарно посмотрел на Тсуну. Тот же закончил:

— А я попытаюсь разузнать, что смогу, у раненых. Им сейчас покой нужен, знаю, но я читал, как разговаривать с больными людьми, так что попытаюсь их не сильно нервировать. Ну, вот как-то так… Ребята, согласны? — Он посмотрел на Ямамото, Гокудеру и Рёхея, проигнорировав Хранителей Облака и Тумана, и те дружно кивнули. А затем Тсуна обратился к Мукуро:

— А вы с нами? Вы ведь все знаете итальянский, это бы нам очень помогло…

— Нет никакого желания помогать тебе, Савада, — бросил Мукуро, но всё же добавил: — Только вот сложившаяся ситуация мне и правда не нравится. Так что мы займемся сбором информации, но в своих целях.

— Отлично, — просиял Тсуна, словно не слышал уточнения иллюзиониста «в своих целях». — Спасибо огромное! А Вы, Хибари-сан?

— Я не собираюсь вести допрос, — раздраженно ответит тот, и Тсуна подумал, что это ожидаемая реакция, ведь он не знал итальянского. — Просто осмотрюсь здесь.

— Точно, осмотр места происшествия иногда даже больше дает, чем показания свидетелей! — блеснул знанием теории детективов Тсуна и снова улыбнулся. — Тогда давайте мы пока с народом поговорим, а потом расскажем Вам, что узнали, и Вы скажете, совпадает это с тем, что увидите, или нет?

Хибари не ответил. Он просто пошел вниз по подъездной дороге, но, подойдя к Тсуне и встав с ним плечом к плечу, едва слышно бросил:

— Не пытайся манипулировать мной, Савада. Если продолжишь в том же духе, я уеду. Намимори может оказаться в опасности, а этот город мне важнее здешних разборок.

— А почему Вы сразу не уехали? — опешил Тсуна.

— Потому что его защитит клан якудза, — нехорошо усмехнулся комитетчик, о котором Савада до сих пор почти ничего не знал. — Этот клан слишком силен, чтобы ближайшие группировки смогли его уничтожить. А ты… если тебе что-то нужно, проси прямо, а не играй в закулисные игры. Это первое и последнее предупреждение. Я не потерплю лжи от тех, с кем имею дело.

— Ладно, — растерянно пробормотал Тсуна, даже не попытавшись начать отпираться, и Хибари довольно усмехнулся. Порой искренность Савады казалась ему слишком наивной и беспечной, но в такие моменты, как этот, он ее ценил. И потому продолжил свой путь, не сказав своему Небу ни слова, но явно согласившись с его планом. Ведь если Хибари Кёя с чем-то был не согласен, об этом он говорил сразу.

— Ну… в общем, спасибо всем огромное! — Тсуна поклонился всё еще стоявшим перед ним друзьям, и они начали расходиться, а сам Савада побежал к главному входу, попутно выясняя у Лии, где лежали раненые, знавшие японский.

***

Ситуация в штабе Вонголы сложилась неоднозначная. Вся собранная Хранителями информация говорила о том, что нападение произошло спонтанно и никто к нему готов не был, а вот нападающие отлично знали как план местности, так и места дислокации обычных постов охраны. Вот только о схеме здания, равно как и о местоположении дополнительных групп охраны CEDEF, только недавно тайно прибывших в усадьбу, они не имели понятия, и разве что на первом этаже трехэтажного здания неплохо ориентировались. Из всего этого Гокудера, выслушавший не только рассказы всех Хранителей, проводивших допросы, но и информацию от Хибари, восстановившего события по следам на местности, сделал неутешительный вывод: у врага был лазутчик в штабе, но он не имел допуска на верхние, жилые этажи, а значит, являлся простым слугой, причем отнюдь не горничной. Общий мозговой штурм сузил круг подозреваемых до садовников, и Хибари вызвался провести допрос каждого, при условии, что с ним пойдет переводчик, который не будет пререкаться и говорить, что методы допроса излишне жестоки. Тсуна уточнил, не собирается ли Хибари-сан избивать садовников, чтобы выбить из них признание, но в ответ получил лишь ледяной взгляд и уточнение: «Что тебе важнее, Савада, найти „крота” или сохранить душевное спокойствие этих травоядных?» Но всё же, заметив возмущение босса, он уточнил: «Они и так напуганы, вполне вероятно, хватит и морального давления». Тсуна сдался и даже уговорил переводчика, лишь недавно помогавшего Такеши, взять на себя помощь в дополнительных допросах. А Мукуро послал Чикусу вместе с ними в качестве стороннего наблюдателя — на случай, если переводчик будет выполнять свои обязанности спустя рукава или намерено утаит какую-либо информацию. Конечно, такому сопровождению Хибари рад не был, но важность ситуации перевесила личную неприязнь, и он согласился с присутствием одного из банды Кокуё на условии, что тот не будет вмешиваться, если переводчик не допустит ошибку.

А дальше было долгое ожидание, во время которого все, за исключением Мукуро и Кена, помогали раненым, убирались в усадьбе и восстанавливали то, что можно было восстановить. Мукуро же, взяв с собой Кена, бродил по поместью, выясняя у слуг подробности жизни всех садовников и их привычки. Но только Тсуна из всех Хранителей думал не о том, что произошло в усадьбе, а о том, что же вообще творилось в мире мафии. И виновата в этом была Лия, будто невзначай обронившая: «Интересно, почему обычные способы Вонголы, проверенные веками, дали сбой и началась глобальная война, неправда ли?»