Книга вторая: Зверь не на ловца

"За три часа собираться на ужин в ресторан?!!" - поразился мысленно Дайтон, но тут же одернул себя. Женщин разве поймешь... Да и денщики не у всех есть, чтобы мундир выгладить да туфли почистить ко времени, ровно как и деньги на гостиничную прислугу.

– Хорошо, госпожа, было бы очень любезно с вашей стороны, если бы вы обождали. Я буду через час, самое большее. Мне непременно надо застать Лиссу... Только не говорите ей ничего, ладно, если она будет раньше?

– Ой, понимаю вас, пане, нешто я дурочка, - вы ей сюрприз романтичный задумали...
– в голосе Вероники послышалось характерное лукавство. Значит, уже знает... Ну и пусть, хорошая девочка. Даром что журналистка.

Генерал выбрался из будки, и чуть запыхавшись, добежал до фургона.

– Петер, знаешь где "Трилистник"?
– быстро спросил он, усаживаясь на переднее сиденье и захлопывая дверцу. После того, что случилось с Эйрхартом, генерал по городу ездил не на своем радиофицированном фургоне, а на обычном с виду темно-зеленом военном пикапе, но с бронированными передними стеклами, дверцами и спинками сидений. В качестве шофера генерал привлекал только денщика, старался никого не информировать о маршрутах поездок, а рядом со своим сидением держал пистолет-пулемет с полным диском на сотню патронов, накрытый плащом. Конечно, можно сказать, - мальчишество...

– Да, сир. Белого, второй дом...

– Хорошо, и постарайся шустрее, пожалуйста!

– Есть, сир, - с каменным лицом браво ответил Петер (хотя отлично понимал, насчет того, кто в Трилистнике поживает). И завел двигатель...

– Плохое место.

Геннеорг отметил это ценное наблюдение уже не в первый раз, и Командир с трудом удержался, чтобы не высказать вслух, что он думает о нагнетании обстановки. Впрочем, это было излишне, - орк и так слишком хорошо понимал, что можно, а что нельзя. Другое дело, с некоторых пор его будто подменили, - обычно пышущий энергией, сейчас он будто враз обернулся усталым от жизни стариком... Что-то давило у Геннеорга на душе, и эти ничего не значащие комментарии были лишь откликами его нарастающей меланхолии.

– Дурное место, Командир, - убежденно повторил орк, осторожно разглядывая сквозь камыш болото и нависший над ним, подобно могучему замку, холм, - Тут все насквозь провоняло "Огненноглазыми".

– Что еще за сайтан? Что делать эльфам на болоте?
– насмешливо приподнял бровь Командир, - И тебе ли боятся болотных духов, старый ты чертяка? Ты сам сойдешь хоть за лешего, хоть за кутруба.

– Вам, гладкокожим, не понять, - тяжко вздохнул Геннеорг, - Это не болотные духи, а нечто похуже. Нечто, что убивает при встрече, ослепляет, душит. Жжет. Для нас это смерть. Честная смерть, тут не поспоришь, внезапная, верная, но честная... Но велика ли разница между смертью подлой и смертью честной? Один хрен, червей кормить.

– Что-то мне твой настрой совсем не нравится, - всерьез нахмурился Командир, - Что еще за штучки с тобой, дружище? Ужель ты смерти не видал? Не ты ли в одиночку перебил полсотни минеров, тогда, на той стороне Дуата? Не ты ли нес знамя Азгрога в первой волне десанта на "кровавый пляж" Губдарифа?! Ты помнишь тот день?! Тогда было много хороших смертей, перед вратами Хэлло очередь, поди, выстроилась...

– Еще бы, - неохотно проворчал орк, - Как не помнить. А ты ведь тоже тогда был там, верно? Только уже на берегу... Иначе как бы ты увидел нас, "Сводный мордорских башибузуков Морской", если мы высаживались первыми, да запомнил, который из нас тащил эту чертову тряпку? Гыррагх! Дык, это ты с друзьями тогда и заткнул эти чертовы батареи, простреливающие берег?! Мы на вас тогда молиться были готовы! Хоть тогда мне пощекотало башку шрапнелью, клянусь, так и расцеловал бы тебя, брат-Командир! Если бы не были такие грязные оба...

Командир улыбнулся, хотя в глазах его чуть заметно блеснул металл, - воспоминания были не из веселых.

– Твоя догадливость под стать твоей ворчливости, дружище. Вы тогда тоже прибыли чертовски кстати. А насчет знамени, - так я просто подумал, что это было бы в твоем характере. Ладно, брось эти сопли, и займемся делом. Я считаю, что полурослик вот там, на холме...

– Это к гадалке не ходи.

– Отчего же? Может где-то на кочке устроится, с фланга. И ждать, когда мы на холм полезем.

Орк задумчиво поковырялся в зубах, а потом уверенно крутанул тяжелым подбородком.

– Он раненый, Командир. Боится инфекции. Ты бы стал с такими ранами валятся несколько часов посреди топи? Верная гангрена.

– Кабы приперло, так и стал бы.

– Ну, а у него, - урукхай глянул на холм, - У него-то пока нет причин считать, что его приперло! Агенты, которых он уконтрапупил, были, видно, изрядными простофилями. Он ждет кого-то вроде них, а не нас. Нормальный просто не пойдет по открытому месту, если ждет засады на холме, так что полурослик может считать, что уже выиграл.

Командир тщательно осмотрел подножие холма, и ведущую к нему через трясину цепочку поросших кустарником кочек. Ближе чем на триста пятьдесят ярдов к холму с этой стороны не подберешься незамеченным. И впрямь, отличная позиция... Для отражения атаки с фронта.

– Попробуем мы так...
– начал он неторопливо, - Со стороны тропинки идут Обезьян, Молчун, Омела и ты. Причем! Омела пойдет в открытую. В рост. Спокойно. Остальные - с отрывом в полста, причем скрытно и в "гамадрильниках". Постарайтесь, чтобы вас с холма никак не было видно , - и держите ухо востро. Ты, - наметь точки, где он может устроится. Обезьян и Молчун пусть тоже наметят. У тебя ведь остались две "перечницы"? Гранатомет сними, и отдай Молчуну. Я хочу, чтобы ты стрелял с оптикой. Обезьян пусть работает пулеметом по всему, что заподозрит, давит полурослика и маскирует шумом вас с Молчуном. Граба оставим в резерве, надо страховать нас со стороны леса - все-таки, шум поднимем. Все это сразу, как полурослик даст предупредительный...

Геннеорг скептически поморщился.

– А откуда такая уверенность, брат-Командир? Тебя-то он не шибко баловал предупредительными. Сходу влепил, хоть и не смертельно, но на поражение.

– Тогда в нем было две свежих дыры. А сейчас они уже в любом разе, - слегка зажили, сам он пришел в себя, и уже боится. Наверняка... С ним еще и подруга, так что он и за неё трясется.

Геннеорг хмыкнул.

– Боится он или нет, не так уж важно, со страху тоже можно дел натворить.

Командир твердо покачал головой, глядя на холм.

– Если он даже выстрелит в Омелу, он с высокой вероятностью промажет. Не забывай, он впервые будет осмыслено стрелять в человека... Ты вот когда в первый раз стрелял, - попал?

– Я-то что, - угрюмо вздохнул Геннеорг, - Я в первый раз стрелял с такого расстояния, что его, вертухая того, дыхание чувствовал. На своей роже. И в лапах у меня была не винтовка, а самодельный пистонный мушкетон, как сейчас помню, сам из трубы бронзовой ладил, да с дула гайками мелкими заряжал... Ну как тут промазать? Моего первого покойничка в такой фарш порвало, что хоронить никто не брался.

– Ты же понимаешь, о чем я толкую, верно?

– Понимать-то понимаю, а вот только... Подставляешь ты девчонку, Командир.

– У неё работа такая... Так вот. А сам я в это время попробую подобраться с фланга.

Геннеорг удивленно посмотрел на Командира, потом поднял к глазам бинокль, осмотрев в очередной раз болото, тропинку и холм. Покачал головой.

– Брат-Командир... Чего-то я не вкуриваю, гыррагх! Ты, никак, задумал на "мокроступах" по трясине дочапать? Ладно бы, - просто пройти, хотя помогут ли те мокроступы в настоящей топи, тут же жижа одна... Так ведь и полурослик, - тварь глазастая и шустрая. Пока ты будешь ковылять, он из тебя решето сделает, еще на четырех сотнях, это ж как пить дать!