Князь Игорь. Витязи червлёных щитов
Шрифт:
Игорь с любопытством взглянул на лицо и оценил ладно скроенную фигуру юноши, которого так расхваливал Святослав.
– Ты из севрюков будешь?
– Севрюк, княже. Из Путивльской волости. Над Сеймом было когда-то сельцо Вербовка, если знаешь…
– Почему было?
– Половцы дотла его сожгли.
– Оно и сейчас есть… Правда, в нём всего несколько хат… Но есть! Живёт!..
– Так может и из моего рода кто остался?
– воскликнул Ждан.
– Вот была бы радость!
– Придёт время - узнаешь… А сейчас ты хочешь, я так понял, поступить ко мне на службу. И в этом за тебя просят князь Святослав и боярин Славута… Что же ты умеешь?
– Руки и голову имею - потому и умею немало… Чего не умею - научусь!
– Вот ты каков! Но всё же… За конями ходить умеешь? Из лука стрелять? Мечом и копьём орудовать?
–
– А ещё что?
– Читать умею и писать…
– Даже так? Да ты просто находка для меня! Вы слышите? Он даже читать и писать умеет! А по-половецкому говорить научился?
– Было время и для этого, княже… И не хотел бы, так беда научила!
– Гм… Ты из простых смердов?
– Из простых, княже.
– А почто не хотел вернуться к себе в волость?.. Сразу, как говорится, из грязи да в князи…
– Нет, такого я и в мыслях не имел, когда на родную землю добирался. Чтобы к тебе на службу, это князь Святослав надумал, а особенно боярин Славута… Слыхал про Славуту, княже?
– Как не слыхать! Это же мой учитель… Он многих Ольговичей учил… Так кем же ты хочешь быть?
– Кем прикажешь, княже… После полона никакая работа не страшна - был бы кусок хлеба да угол тёплый…
Игорь в задумчивости побарабанил пальцами по столу, что-то прикидывая. Было видно, что юноша ему понравился.
– Так говоришь - коней любишь и умеешь их в порядке держать?
– Люблю, княже, и умею.
– Тогда беру я тебя… Мне как раз нужен конюший, старый долго верой и правдой служил, но вот упокоился…
– Благодарствую, княже. Буду стараться, - поклонился Ждан князю.
– Но не думай, что будет тебе у меня сладко. Конюший, помимо забот о конях моих, должен сопровождать меня во всех походах, в битвах. Если что не годится, то есть ещё время передумать и отказаться.
– Я остаюсь у тебя, княже, - твёрдо сказал Ждан.
– Вот и ладно, - завершил разговор Игорь и обратился к широкоплечему, с окладистой бородой человеку, сидящему рядом с Янем: - Рагуил, покажи новому конюшему конюшни, коней, конюхов, позаботься о жилье и одежде и дай достойный приют гонцам князя Святослава.
– Повинуюсь, княже, - степенно поклонился, поднимаясь, Рагуил.
– Сейчас мы с Янем всё сделаем.
В поле возле Ольжич, на левом берегу Днепра, раскинулся стан воинов. Третий день непрерывно горят на снегах костры, на которых воины варили кулеш с говядиной, сушили онучи возле огня, сами грелись, потому что и в продуваемых ветрами шатрах стоял жгучий мороз.
Вокруг шатров в два ряда поставлены сани - оглоблями в поле на случай неожиданного нападения. На санях - оружие, кольчуги, щиты, сухари, крупы, солонина, мороженое мясо, овёс… Повсюду не стихают тысячеголосый людской гомон и ржание коней.
А воины всё прибывают и прибывают.
Великие князья Святослав и Рюрик ждут из Чернигова князя Ярослава с дружиной. Святославу не терпелось увидеться с братом - выезжал навстречу, в поле за Ольжичи. Тот прибыл лишь под вечер. Без войска, с небольшой дружиной для охраны.
Святослав как увидел - потемнел в лице. «Неужели и теперь мой любимый братик приготовил какую-то каверзу? В который уже раз. Как только занял он после него черниговский стол, так и начал всё гнуть по-своему - сторониться старшего брата, заводить дружбу и с Игорем, и Всеволодом, обособляться от Киева, уклоняться от общих походов на половцев, заигрывать с ними и даже заключать какие-то договоры…»
Хотел Святослав сказать резкое слово, но сдержался, только подумал: «Эх, брат, брат! Неужели завидуешь мне? Неужели и тебя, как и других, прельщает великокняжеский стол? Глупый еси! Не познал ты горечи моего положения - быть великим князем - и не в силах многое сделать из того, что ох как надобно… Сидеть на золотом столе киевском, принадлежащем некогда великим князьям Святославу, Владимиру, Ярославу, Владимиру Мономаху, и чувствовать себя неполноценным князем земли Русской! Разве сравняешься по количеству воинов и по богатству с Ярославом Осмомыслом Галицким или, особенно, с Всеволодом, князем Владимиро-Суздальским? Только и славы, что князь великий Киевский. Какая душевная боль, какие терзания в сердце… Эх, брат, брат! Вот и теперь - явился без войска. Снова начнёшь
хитрить, мудрить, выкручиваться. Ты всегда таким был - сызмала. Хитрунчик! Любимчик маменькин!»Хотелось сразу спросить, что случилось, высказать, что думал, но промолчал. Любил младшего (целых пятнадцать лет разницы!) брата, любил в нём своё детство, свою молодость. Глянул в его хитроватые карие глаза - молча обнял, поцеловал в жёсткие, покрытые инеем усы и повёл в натопленные княжеские покои.
А там уже их заждались: великий князь Рюрик, сыны Святослава - Всеволод Чермный да Олег, ханы торков [39] Кунтувдей и Кулдюр, которые черными клобуками селились по Роси да Стугне и за это служили с оружием киевским князьям, воевода Андрей и воевода Роман Нездилович, боярин Славута, старый воевода Тудор.
[39] Торки– тюркское племя, что было на службе у русских князей.
После взаимных приветствий сели к столу. Ели, пили, говорили о том, о сем, а когда насытились, Святослав отложил в сторону ложку и сказал:
– Братья, ныне собрались мы все тут, кроме князей Владимира Переяславского, Игоря Новгород-Северского, Всеволода Трубчевского да Святослава Рыльского. Они присоединятся к нам на Суле, чтобы двинуться на окаянного Кончака. Если мы не ударим по нему сегодня, то он, возгордившись, нападёт на землю Киевскую, Черниговскую и Северскую завтра. Собрали мы ныне силу немалую - так, может, и двинемся? Кто как мнит о том?
Святослав хорошо знал мысли всех, кто сидел за столом, кроме Ярослава, и ждал, что скажет именно он.
Но Ярослав молчал. Краснощёкий с мороза, спокойно смотрел на великого князя и задумчиво теребил левой рукой густую чёрную бороду. Был он не стар. Ему сорок четыре года, а рядом с отяжелевшим, совсем седым Святославом выглядел ещё моложе. Его вполне можно было принять скорее за сына Святослава, чем за младшего брата.
Тишину нарушил Рюрик:
– Что тут раздумывать? Собрались все - значит, в поход! Завтра же и выступим!
– и пристукнул рукой по столу.
Это был энергичный, умный, хотя горячий и не в меру вспыльчивый князь. Рано получив киевский стол, он вёл долгую и упорную борьбу против Святослава, который всеми силами старался выгнать его из Киева. Не раз вспыхивали между ними которы [40] и лютые сечи, не раз проливалась на берегах Днепра кровь воинов. А три года назад двоюродный брат Святослава князь Игорь даже привёл с собою Кончака и Кобяка с их ордами на подмогу. Правда, всем - и Святославу, и Игорю, и Кончаку - пришлось бежать без оглядки. Половцев порубили на берегу Днепра, возле Черторыя, погибли ханы Козл Сотанович и брат Кончака Елтут Атракович, два сына Кончака попали в полон. Однако, полностью воспользоваться этой блестящей победой Рюрик так и не сумел. Помехой ему стали влиятельные, богатые и могущественные бояре киевские, которые начали разоряться от беспрерывных кровавых межусобиц, устали от них и в то же время не хотели иметь в Киеве сильного князя, так как боялись ограничения своих прав и свобод. И поэтому лучшие, самые влиятельные мужи предложили Рюрику, настаивая, что это для блага всей Русской земли, поступиться властью и отдать Святославу Киев, а себе оставить Киевскую землю [41] . Рюрик поупорствовал сколько мог, согласился и сел в Белгороде. А что ему оставалось делать? Без бояр, без воинства киевского, не имея поддержки черных клобуков, которые набирали всё большую силу на окраинах Киевской земли, он мог утратить все… Вот так в Киевском княжестве появились два соправителя - Святослав и Рюрик. Оба достаточно могущественные властители, ибо Святослав, кроме Киева, имел ещё обширные владения в Северской земле, а земли Рюрика простирались от Сулы на востоке и Роси на юге до Горыни и Припяти на западе и севере. Однако этот дуумвират вместе с тем и ослаблял Киевское княжество, поскольку между соправителями хотя внешне и установился мир, единодушия не было.
[40] Которы– ссоры, распри, межусобицы.
[41] Киевская земля первоначально называлась Русской землёй.