Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

Ни на шаг не отставали от князя Янь Рагуилович и Ждан. Как всегда радостно улыбающийся, бесшабашный удалой Янь кидался наперерез степнякам, готовым сцепиться с князем, и страшным ударом меча обрывал их дорогу жизни. Ждан вёл в поводу запасного коня - на случай, если Воронец под князем упадёт или будет ранен, а длинным копьём не менее успешно, чем Янь, защищал князя со своей стороны.

До открытого поля оставалось совсем недалеко.

–  Ещё малость, братья! Ещё поднатужимся - и перед нами свободная дорога на Донец!
– прокричал Игорь.
– Вперёд, братья!

Но половцы тоже поняли, к чему стремятся русичи, и прилагали все усилия, чтобы остановить их боевой порыв. Сюда уже торопились свежие половецкие отряды. Придя в себя от неожиданного сильного удара Игорева полка, который расколол вражеский строй и глубоко вошёл в него, батыры Кончака с обеих сторон начали вновь осыпать русичей стрелами.

От них сразу упали десятки новгородцев.

Игорь поднял щит над собой, чтобы защититься, и вдруг почувствовал острую боль в шуйце [103] . Стрела влетела в широкий рукав кольчуги, найдя единственное незащищённое место между кольчугой и поручью, и пронзила руку насквозь.

[103] Шуйца– левая рука.

Щит упал на землю. Игорь покачнулся.

–  Княже, что?
– вскрикнул испуганно Ждан.
– Ранен?

Игорь побледнел. На гриву коня брызнула кровь.

Ждан схватил поводья Воронца, развернул его назад.

–  Князя ранило! Прикройте его!

Янь прикрыл Игоря своим щитом, дружинники сомкнули ряды позади него, начали медленно отступать под роем стрел.

Замешательство в рядах русичей не осталось незамеченным половцами, и они усилили обстрел.

Игорь от боли и досады сжал зубы. Вот несчастье! Всё утрачено! А ведь так недалеко было до прорыва!

Стрела терзала рану, жгла огнём. А голову сверлила мысль: «Вот когда дало себя знать знамение! Несчастливая доля Ольговичей не миновала и меня!»

–  Не отступайте, братья! Не отступайте! Я сейчас вернусь с подмогой!
– крикнул он воинам, которые дрогнули и ослабили напор.

Но известие о ранении Игоря стремительно разнеслось по войску и породило уныние. Только началась битва - и уже ранен князь! Как же теперь без него в такое время?!

–  Рагуил, возглавь полк! Не отступай, пробивайся дальше вперёд! Мне перевяжут рану и я вернусь!
– крикнул он тысяцкому, а Ждану и Яню сказал: - Ведите меня к Славуте.

Посреди лагеря, на половецких возах, застеленных никому теперь ненужными шелками и бархатами, лежали раненые. Одни стонали, другие просили пить. Возле них хлопотали знахари и костоправы - вытягивали из ран стрелы, останавливали кровь, составляли и закрепляли сломанные кости, накладывали повязки.

Славута уже слышал о ранении Игоря и бежал ему навстречу.

–  Стрела? Снимайте быстрее с коня!

Игорь сел на ближайший воз. Славута осторожно поднял тяжёлый рукав кольчуги, отломил наконечник стрелы и вытянул из раны древко. Потом снял поручи, закатил рукава кольчуги и рубахи, обнажил рану.

–  Ну, что?
– спросил Игорь, морщась от боли.

–  Благодари судьбу, кость цела, - обрадовался Славута.
– А рана, хотя и болезненная, не страшна. Вот мы тебе завяжем её - и сразу станет легче.

Он достал из торбочки свёрток чистого выбеленного полотна, отрезал нужной длины кусок, один конец густо смазал мазью, что пахла мёдом и чистотелом, и перевязал рану. Потом подвязал руку перед грудью.

Игорь сразу спрыгнул с воза.

–  Куда?
– оторопел Славута.

–  Как это куда?
– удивился князь и здоровой рукой указал в ту сторону, где ревела, бурлила, бесновалась битва.

– Туда!

–  С одной рукой? Ты же ранен!

–  Ну и что? Моё место там!
– Игорь повернулся к своим молодым спутникам: - Помогите мне сесть на коня!

Те переглянулись. Как помочь? Не поднимать же князя на руках.

Тогда Ждан опустился на колено, наклонил плечи, Янь наклонился рядом с Воронцом, и Игорь по их спинам поднялся и сел в седло.

Его увидели воины, и из сотен глоток вырвался радостный клич:

Князь Игорь жив! Князь Игорь с нами! Братья, вперёд!

5

Ужасно долгим и тяжким оказался тот субботний день для войска Игоря. Против восьми тысяч русских воинов билось не менее двадцати пяти, а то и тридцати тысяч степняков, и к ним всё прибывала и прибывала подмога.

С полудня начала донимать жара. Хотя стояла только первая половина мая, солнце пекло немилосердно, по-летнему. Металлические шлемы, кольчуги и латы нагревались так, что казалось, плесни на них воды - зашипит, испаряясь. Сухая земля под копытами вздымалась едкой пылью, забивала горло, нос, а пот, смешанный с нею, выедал глаза.

Хотя с утра никто не поел, было не до еды, зато всё сильнее донимала жажда. И люди, и кони изнемогали без воды… А её не было!… Воды! Воды! За единый глоток каждый без раздумий отдал бы всю вчерашнюю добычу!

Сколько раз Игорь кидал свои дружины в атаку на север, в ту сторону, где открывался ближайший путь к Донцу. В кольчугах и латах, с копьями наперевес бесстрашно пробивались русские витязи в самую гущу половецких полков - кололи, рассекали мечами, били боевыми топорами и булавами, топтали конями, арканили и стягивали с седел… В упорном бою продвинулись далеко в степь, но до Донца пробиться так и не сумели. На их пути становились всё новые и новые свежие отряды половецких всадников и, казалось, не будет им ни конца, ни края.

Наивысшего напряжения битва достигла во второй половине дня, перед вечером.

Отразив все попытки русичей прорваться к Донцу, Кончак понял, что чаша весов склонилась в его сторону и ключи от победы оказались в его руках. Он усилил натиск с севера, со стороны Донца, с запада и юга, от Суурлыка, оставив едва прикрытым небольшим заслоном путь на восток. Противнику ничего другого не оставалось, как отходить к небольшой - протяжённостью всего в восемь или девять вёрст - речке Каяле, протекающей с севера на юг в глубокой долине с крутыми берегами и впадающей в Суурлык неподалёку от большого озера. Кончак уже знал, что вместо Святослава Киевского с объединёнными силами всей Русской земли, он совсем неожиданно для себя встретил лишь войско Игоря с родичами.

И, злорадствуя, воскликнул:

–  Зарвался, Игорь! Хотя и смелый ты, хотя и опытный воин, а сейчас зарвался! Легкомысленно пренебрёг опасностью, ожидающей тебя! Вот тут мы тебя и прихлопнем! Вот тут, на Суурлыке или на Каяле и наступит тебе конец! Ой-бой!

Вымотав силы русичей беспрерывными обстрелами из луков, кратковременными, но острыми и кровопролитными наскоками, а особенно тем, что заставил их изнывать от жары и жажды, Кончак перед вечером кинул все силы в атаку.

И снова знойное небо потемнело от половецких стрел. Снова зазвенели сабли, закричали воины, заржали кони, застонали раненые. Шум, треск, гам, скрежет, топот, крики поднялись над кровавым побоищем и не утихали ни на миг.