Князь Яблок

Она отдёрнула занавеску, заглянула, выглянула обратно. Не сказала ничего, только сделала руками известный знак.

Тонкая девица с вьющимися волосами, что стояла к комнате ближе всех, вдруг всхлипнула и разрыдалась. Её соседка - дылда с остриженными на мужской манер волосами - в тот же миг обняла девушку и начала бережно целовать, бормоча что-то на ухо.

Пока девушка с вьюдимися волосами рыдала, её подруги зашевелились. Ритуал есть ритуал, в нём, как на небе, у каждого своё место и своя траектория.

Интересно, а слёзы этой плаксы с вьющимися волосами это тоже что-то обязательное? Шикку не очень разбирался в женских ритуалах.

Есть ли опасность? Вроде бы нет.

В передней комнате - никого. Так что пока в городе никто и не знает, что Эрешти-Айя отправилась в страну без возврата, прислуживать богам на пирах.

Посетители сидели тихо, - так замирают мыши в кувшинах, когда хозяин заходит в амбар. Видимо, они решили ждать, пока не пройдёт буря. К тому же, они едва ли бы поняли, что действительно происходит.

Шикку тоже двинулся. Ему было надо назад в комнату, забрать одежду.

Но на пороге дежурила уже знакомая ему юная жрица с бичом.

– Пусти меня,- попросил Шикку.

– Комната проклята.

– Я только что оттуда вышел!

– Потому и проклята.

– А я тоже проклят?

– Из комнат наших девушек,- девушка щёлкнула бичом,- по своей воле никогда не выходят. Если не ошиблись, конечно, в выборе.

– Зачем этот бич?- спросил Шикку. Он решил попробовать втереться в доверие.

– В любви всегда есть немного боли,- ответила жрица.

– О чём ты?

– Я о том, что многим это нравится.

Шикку не успел опомниться - а чёрная лента уже прыгнула в воздух и ужалила его в рёбра. Пряная поль окатила спину до самого загривка. Шикку попытался отпрянуть, споткнулся, упал на колени.

– Ну как?..

Бич дёрнулся и Шикку повалился на ковёр. Набухший член царапнуло по ворсинкам.

Жрица захохотала, закатывая крашенные сурьмой глаза. Ей это явно нравилось. Она выдернула бич из-под юноши и снова начала раскручивать его в воздухе. Чёрная кожа пела, словно пчела.

Шикку пополз назад. Он раздумывал, прыгать или спасаться. Жрица вошла в раж и уже двинулась на него, поигрывая бичами. Нет, язык богов на такую не действует...

Сколько бед из-за старой одежды! Вот уж действительно, “когда носил - прикрывал наготу, а как потерял - понял, что было роскошное платье”.

Шикку перекатился в сторону, где стоял тяжёлый глиняный кувшин. Наверное, пиво. Он схватил тяжёлую глиняную горловину и качнул на бок, мысленно извиняясь перед Иштар за такое вот святотатство. Впрочем, куртизанка богов сейчас, наверное, изрядно веселится. Даже богиням не каждый день выпадает шанс увидеть траурный переполох в бороделе…

Кувшин опрокинулся, но вместо пива из него вывалилась на пол огромная узорчатая змея. Это были платья, юбки, запасные ткани - всё, что нужно жрицам Иштар в их служении богине, что где на каждом шагу - пряные опасности и грозные удовольствия.

Шикку схватил первое, что попалось под руку и дал дёру. Жрица хлестнула бичом воздух, промахнулась, - но не сдвинулась ни на шаг из проёма.

Она стояла там ещё долго, пока не пришёл Хамуасиппу - к тому времени Шикку уже и след простыл.

Уже на улице Шикку понял, что похищенный трофей довольно сомнителен. Это была тонкая юбка в узкую складку и с разноцветными полосками. На женщине, должно быть, смотрится соблазнительно, а на мужчине просто нелепо. Оправдание в духе гирканцев, что у вас на родине так одеваются все - не годится. Тот, кто услышит такое, а потом посмотрит на наряд Шикку, подумает о родине такое, что лучше ходить совсем голым.

Ладно, надо одеться во что есть. А потом пробираться на постоялый двор и подобрать что-нибудь из одежды.

Конечно, план был так себе. Но Шикку решил действовать по этому плану не потому, что план был особенно хороший. Всё дело в том, что других у него всё равно не было.

Путь к гостинице был непрост - Шикку плохо знал город. Он пошёл в сторону бирюзовых башенок храма Дагона, но упёрся в глухую стену.

Пришлось идти вниз, к крылатым человекоголовому быку. Немилосердное полуденное солнце жгло голые плечи - и ягодицы сквозь тонкую ткань.

Быка изготовили по образцу тех, кто стояли в городе Врат - толстые лапы, мощное туловище, бородатая голова в высокой жреческой шапке. Издали он смотрелся величественно, а вблизи - жутко. Побеленный известью, он горел так, что больно глазам.

Внизу, в приятной тени, остался только один стражник. Остальные, видимо, отправились в храм Иштар наводить порядок.

Стражник сидел в полудреме, не выпуская копьё. Рядом на постаменте - расчерченное поле для игры в урукские шашки.

– Прошу меня простить,- заговорил Шикку,- как пройти в гостиницу при храме Дагона?

Стражник поднял тяжёлые веки. Его глаза блеснули.

– Ты из храма Иштар?- спросил он.

– Да. Старшую жрицу только что убили.

– Вот как. Возьми яблоко.

Шикку поймал плод и посмотрел с удивлением.

– Храм, значит, закрыт,- пробормотал стражник,- пока не отпоют. Поймали того, что это сделал?

– Он сбежал через канал.

– Значит, на плотинах ловить будут. Ну и ладно,- можно и к нам пойти. У нас сейчас никого,- он поднялся.

Сначала Шикку не понял. Потом. словно в первый раз, посмотрел на своё одеяние - и подумал, что лучше бы он сбежал как есть.

– Я в храме Иштар не служу,- забормотал он, отступая на шаг,- Это просто случайность. Так получилось, понимаете. Сейчас везде всё смешалось, и на небе, и на земле.

– Я понимаю.

– Я не из галов, если что.

– Не важно. Я доплачу.

Но Шикку уже бежал вниз, в город - не выпуская, разумеется, яблоко.

В храме пели. Надрывный гимн драл уши, как весенние вопли котов.

Ассириец стоял перед воротами. Последняя служба заботливой Эрешти-Айя шла по установленному порядку. Девушки справлялись сами, и Хаммуасиппу не хотел присутствовать.

За свою жизнь он жрец видел немало мертвецов. Некоторые из них даже могли разговаривать. Нескольких человек он превратил в трупы сам - разумеется, чужими руками. Но смотреть на когда-то любимое тело, ставшее бессмысленной кучей мяса с чёрным пятном на шее, он не желал. От такого зрелища может возникнуть мысль, что всё в мире неустойчиво и бесполезно.