Код апокалипсиса 33

На этом раздел первый закрывается и остается только ждать его решений или всяческих претворений в жизнь.

Поживем – увидим, как говорят, да так и поступим. До скорого.

КОД АПОКАЛИПСИСА «33»

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ

 ЧАСТЬ СВЕТА ТОГО ДРУГОГО

«Как дороги природные черты,

Всего того, что нам  планета сотворила.

Не дай же Бог, разрушить те  мосты,

Что жизнь так же природно изменила…»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

РАЗНОСОЛЬ

«…И пришел день другой, и оттого свет на Земле стал более ярче и обильнее. И уж, затем стали появляться сами люди, то из одного, то с другого места выволакивающие свои тела, опаленные светом тем невидимо ясным. И было то время другого человеческого всхода, и имя ему уже  другое присваивалось опосля всего того странного, что все же случилось, несмотря  на все предостережения божие и просто другие, человеком каким сказанные во время предыдущее всего того заблаговременно.  И было вовсе больно смотреть на скудность ту, а  еще более  трудно было им самим выживать после того дня, неистово  зовущего всех к смерти близкой, да равнодушной ко всему другому, что рядом состояло и претворяло свое вновь и вновь. И неясна тень только падала на Землю от пролета тела какого-то, и никому не было, и не стало ясно по сей день, яко то все случилось и случится вообще могло, ибо не было ничего наихудшего в жизни, и не было чего-то особенного, что могло ранее сказать о себе и о беде той готовящейся  только прийти.

И было мрачным все то поле людское, кое как червь земной извивалось в судорогах каких и тянулось само к себе, а не к кому другому, всяк забывая про все отмашь стоящее и про все, что благом когда-то звалось. Смерть одолела всю глупость  ту человечную, и уже опосля те выводы сделаны были, да только проку то от того, ибо смеркла во взгляде кого участь земная и поглотила его  же та тьма, что только во сне каком дурном и приходит.

Не гляже было то все поле господне, что вспахано звездою другою, неземною. И не сподволь  из-под его руки то горе пришедшее выросло и заслонило всем свет обыденный людской светом тем таинственным и малоприглядным воочию. И было мне больно изо всего того, смотревши на вас всех с небес, и было паскудно самому так, что не приведши к тому какого другого. Но волею своею или токмо ею не смог я упредить дело то, и потому Земля просто изгубилась, дав посев новому неземному и уже вовсе не человеческому…» 

Так говорил бы я сам спустя время, и так говорит нам всем Господь, ибо то будет, ибо ниспослано все то судьбой земной, ибо то есть законы космические какие, и про них нам всем он и хочет сейчас истолковать.

И не хочу я сам людей всех, а в том числе, и детей моих пугать сией откровенностью, да вот приходится, ибо все лучше знать, что произойдет, да к тому готовиться, да еще хоть будет возможно как-то там выжить в болях всех, что придут несомненно в свои года.

И не совсем хотелось бы мне самому, как автору строк этих, видеть такое воочию, так как не по людски то. И каждый родитель смерть какую детей своих по природе видеть не должен. Потому и пишу это и стараюсь как можно более предостеречь, отвести от пути неистинного земного взрастающего и донести до всех смысл только один – спастись всем от беды надвигающейся, а заодно поочистить наши ряды от гнили, взошедшей на Земле по причине небывалой похоти общей, да стремления к лучшей жизни какой самостоятельной, не взирая на голь и боль рядом состоящей.

Оттого и пишу я все эти строки, потому и хочу завещать большее, нежели кто вообще может дать. Саму жизнь, а не ее преткновения в годы развития какого людского; само спокойствие земное, а не успокоение; саму лагоду в чреде земной, а не улаживание интересов чьих-либо; и само по себе царствие земное любому, кто хочет сию жизнь воспевать, продолжать и радовать своим либо иным присутствием.

Вот такого хочу я и несколько большего хочет от всех нас сам Бог. Но то его слово, и он еще обо всем этом скажет.

Я же в преддверие данной главы и раздела этого большого, хочу только сказать следующее. Не будет на земле этой или другой какого порядка без общего приложения людского, без той массы, что человеческой плотью зовется, без того ее участия, что горы порой сдвигает и рушит при необходимости.

Это я говорю всем тем, кто живет еще в надежде на то, что кто-то такой придет и выручит. Этого, еще раз повторюсь, не будет.

И могут радоваться на земле нашей от того те, кто этим непосредственно и пользуется, и достигает вершин всех своих или властей земных разнобоких всеглядно и при нашей же общей помощи.

А также пусть, радуются и другие, кто под ними взошел и под ними же находится, да только благами разными пользуется, при всем том причитаючи, что так плохо живется.

И много таких, и других всхоже. И много было уже, если честно, по тому сказано, и не только мною, а еще и другими, даже более толковыми, чем я сам в деле каком причудливо земном.

Но пусть, порадуются еще некоторое время, и пусть, в то же время погорюнится другая сторона жизни той общей, к которой и сам я душой, телом прилегаю или составляю какую-то общую ее часть, да и участь ту же разделяю во времени.

Скажу правду, над нами же и потешаются, и вовсю прилагают все силы, дабы продлить себе то вечное благоздравие людское и сохранить его во века, всю силу пакости земной к делу тому привлекая. Ничего страшного со временем не произойдет. Исчезнем все вместе мы, да только вот жалко, что благодаря нашему изнеможению да молчанию, мы же сами себе жизнь ту продлить и не хотим.

Может, опостылела она нам и уже больше не нужна?

Может и так, и от того руки опускаются, да и жить кажется незачем вовсе. Да только дети наши того не хотят, и хотят они жить, да только не так, как мы молчанием своим, и хотят они горы те двигать.

И еще больше в космос лететь, чтоб узнать больше, да другой мир сотворить, чтобы того больше не видеть. Так загрязнили мы его своей участью, где не нужно, да молчанием, где не надо.

Вот только для этого надо жить и только ради этого надо устремляться в ту самую жизнь и решать наконец, сообща, - жить нам всем далее или не жить.

Каковы пути к этому - я не знаю. У нас много голов умных – пусть, и придумают.

Только вот от умности той всеобщей нашей получается одна беда, да и только, так как не можем мы сообща всем тем умом совладать, да только к боли общей и прилагаем, вместо того, чтобы более ровно к тому отнестись, прислушаться к зову какому внутреннему, да и подчиниться ему, чтобы не наделать бед больших, нежели звезда та падающая может нам всем принести.