Кодекс Крови. Книга ХIV

Я вспомнил весь тот ворох проблем, которые мы получили после смерти князя Рюгена, и решил делегировать полномочия тем, у кого было время заниматься этими вопросами. У меня же из-за перспективы встречи с богами не было столько свободного времени.

Я уже хотел было набрать в мобилете телефон Медведева, когда чуть пришедший в себя принц задал вопрос, который значительно усложнил и без того непростую ситуацию:

— А ты вообще кто и где я нахожусь?

Охренеть. Приплыли.

* * *

Пётр Алексеевич Кречет раздумывал над ситуацией. Казалось бы, какой беды можно было ждать от ёлки? А вот дождались, ёлки-палки. Скоро от любого подарка иностранного придётся шарахаться.

— Наблюдение установили за объектом? — на всякий случай уточнил император.

— Обижаете, — пожал плечами Медведев.

Тот вообще вначале не поверил в информацию от Комарина, но всё же решил проверить, следуя профессиональной привычке. Местные спецы подтвердили зооморфизм французского подарка и его паразитические свойства. Правда, для вида пришлось всё обустроить как весеннюю обрезку деревьев и кустов, чтобы не привлекать внимания конкретно к одному дереву.

— И всё равно не верится, что вот так можно… Хорошо, хоть в Кремле посадили. Дружба народов, мать её… — покачал головой император. — Это же какой масштаб, какой размах… и какая наглость, если он не только в своей стране насажал паразитов, ещё и в другие страны подсунул. И ведь искренне уверовал в безнаказанность.

— Иностранные, думаю, чуть иного толка были, как просветили меня наши учёные, — заметил Дмитрий Фёдорович, — они жрут меньше и заполняют накопители не так быстро. Если у Шен дю Лимузенов за пятнадцать лет эффект проявился, а это три десятка накопителей, то наш не чаще раза в год опустошали. К тому же никто особо не заметил, когда сама защитная сеть Кремля вдруг начала потреблять стабильно больше энергии. Решили, что где-то расход увеличился, да и погрешность в пределах десяти процентов считалась допустимой. Но я не поленился, докладные записки были на эту тему. Вот и выходит, что наш«подарок» защиту Кремля истощал, а если бы посадили где-то в родовых землях, то мог к родовому алтарю со временем присосаться.

В кабинете раздалась трель мобилета. Император вопросительно вскинул бровь.

— Комарин, лёгок на помине, — с неменьшим удивлением отреагировал Дмитрий Фёдорович. — Отвечать? — получив утвердительный кивок, безопасник принял звонок.

Выслушав короткие чёткие пояснения, уместившиеся в полторы минуты, Дмитрий Фёдорович испустил нечто среднее между полувздохом и обречённым полустоном.

— Граф, вы хоть день можете прожить без приключений?.. Это был вопрос риторический… Орлов в курсе?.. М-да, у него и вправду с дипломатией не очень. Ожидайте. Перезвоню.

Император выжидающе уставился на своего подчинённого.

— У нас грядут дипломатические сложности с шахишахом Ирана и Аравии Мозафреддином Гепардеви. Его второй шахзаде вломился на земли ведомственного объекта Комариных в Карелии и попытался украсть двух девушек, одна из которых является его вассалом, Мирослава Полозова, а вторая — его фамильяром. Обе не достигли совершеннолетия. Всех повязали и в процессе популярно объяснили, что они не правы.

— Живы хоть? Или повторяется ситуация с князем Рюгена? — насторожился Пётр Алексеевич. Сейчас момент для международных дрязг был максимально неудачным. Император не планировал покидать страну в нынешнем состоянии.

— Живы. Граф сделал выводы после прошлого раза. Да и девушкам в итоге вреда причинить не успели, хоть и собирались забрать в гарем без согласия. Обе имеют кошачьи вторые ипостаси, а вы же знаете, какие Гепардеви оригиналы…

— Да уж… по-тихому замять происшествие, я так понимаю, не получится? — со вздохом спросил непонятно у кого император.

— Кх-м… да как сказать… — замялся Дмитрий Фёдорович, — дело в том, что сам Гепардеви ничего не помнит о графе, хотя тот утверждает, что они были ранее знакомы довольно близко.

Глава 21

Гепардеви я вырубил перед тем, как звонить Медведеву. Параллельно с этим кровники принесли за руки-ноги пособников принца и сложили в одну кучу. Коротко охарактеризовав безопаснику ситуацию и получив просьбу подождать, я принялся просматривать память крови всех присутствующих. Начал с самого Абдул-Азиза. Собственно, больше всего времени на него и потребовалось. Просмотреть пришлось чуть ли не последний месяц жизни принца. Тот готовился к каким-то чрезвычайно важным тактическим манёврам, от успешности которых зависели его предполагаемые шансы на престол.

Принц дураком не был, потому минимизировал общение с кем-либо, дабы избежать всевозможных провокаций. Единственным доверенным лицом был его родной брат, младше его на добрый десяток лет. Бахадур был правой рукой Азиза и седьмым шахзаде в очереди на престол. Братья часто обсуждали тактику предстоящих маневров, всевозможные ловушки от единокровных братьев и варианты их обхода малой кровью.

Правда, каждые последующие посиделки принцы всё меньше обсуждали ученья и всё больше женщин. Абдул-Азиз даже поделился с братом секретом о Мирославе. И как-то само собой вышло, что через месяц совместных ужинов Азиз и думать забыл о предстоящих манёврах, а всецело загорелся идеей как можно скорее заполучить себе кошку и упрочнить позиции наследования с помощью наследника. Младший братец всецело поддержал идею и посоветовал украсть красавицу в соответствии с традициями и даже подсобил с местами на торговом дирижабле, срочно уходящем в Санкт-Петербург.

Развели принца технично и, судя по воспоминаниям крови кое-кого из сопровождения, ещё и поили какой-то дрянью на постоянной основе для укрепления мании.

Скорее всего, там и другие побочные действия были. Ведь откуда-то же взялись у Абдул-Азиза провалы в памяти из разряда «тут помню, тут не помню».

Я создал макр с краткой выжимкой воспоминаний самого принца и его подставного поителя, а ещё пришлось вынимать из памяти две наши с ним встречи: в Дербенте и в Москве, когда он приехал уведомить меня о заказе на мою голову.

Едва макры были готовы, я принялся тормошить шахзаде. Пора было возвращать тому память. Судя по всему, тот был ни сном, ни духом о предательстве брата.

Стоило персу прийти в себя и открыть глаза, как вокруг него поднялась защитная стена пламени. Удивительно, что он ещё раньше магию огня не использовал. Видимо, мозги ему основательно одурманили.

— Мехри, — назвал я персидское прозвище Агафьи принцу, сбивая с концентрации, — Мехри жива, я — её внук. Мы с тобой знакомы, и у меня для тебя плохие новости.

Огонь перестал яростно гудеть, высота стены опала чуть ли не до половины, позволяя принцу пристально всмотреться в моё лицо.

— Не похож, — вынес он свой вердикт.

— Неродной внук, но я — её воспитанник, — тут же отреагировал я. — Она вернулась из второго сумеречного боя, восстанавливается!

— Хвала Гепарду! — осенил себя не то благословением, не то защитным знаком принц и поцеловал простенький амулет, висящий на шейной нитке. — Я смогу её увидеть?

— Кх-м… я бы не торопил события, — честно предупредил принца. — Для начала новости. Я передам тебе макры, зажимай в ладони по одному. Они безвредны, в них воспоминания. Как только закончишь, поговорим.