Кодекс Крови. Книга ХVII

— Мы же с вами согласовали сумму, — напрягся президент, его пальцы слегка постукивали по столу, выдавая внутреннее беспокойство.

— Да, но вы же сами и назвали меня святым без двух последних пунктов. Сто миллионов меня, возможно, удовлетворят, но в случае, если вы выполните ряд других требований.

— Каких? — спросил он, и в его голосе прозвучало раздражение, смешанное с любопытством. И кажется, облегчением. Эх, Ольги сейчас сильно не хватало.

— Клятва о ненападении на род Хризантем, запрет на посещение Города Мёртвых и…— я сделал вид, что раздумываю, но идея у меня уже была. Необходимо было подчистить за собой хвосты в этой истории с деревьями-паразитами. — … Вы уничтожите свою сеть по выкачке чужих родовых сил.

— Вы понимаете, что просите? — задал вопрос Гиббон, слегка нахмурившись, но сохраняя спокойствие. — Первые два пункта вполне выполнимы, как и обсуждение финансовой стороны вопроса, но деревья…

— А кто сказал, что я прошу? — моему оскалу позавидовал бы дракон. — Своим условием я делаю вам одолжение. Если эти деревья вдруг разом исчезнут, ваша республика просуществует несколько дольше, чем при их активной работе. Беднее, но дольше, — намекнул я на стоимость добываемых из деревьев макров.

Легат переводила взгляд с меня на президента, не особо понимая, что мы обсуждаем. Её касались лишь два первых условия. А Гиббон, что-то подсчитывал в уме. Выражение его лица приобрело задумчивость.

— В случае согласия, я получу всех своих граждан живыми, целыми и невредимыми? Постановка вопроса выдавала в Гиббоне расчётливого политика. Удаление всего одной характеристики, и можно было бы вернуть президенту его граждан целыми, невредимыми и мёртвыми.

— За отсутствие психологического урона не ручаюсь, — пришлось мне внести ремарку после развлечений Тильды на болоте. — А в остальном с ними обращались в соответствии с международной конвенцией о содержании военнопленных, включая оказание лекарской помощи и обеспечения достойных условий питания и проживания.

— Что касаемо имущества республики… — заикнулся было президент.

— У нас нет имущества республики. У нас есть военные трофеи, — напомнил я президенту старую истину: «Что в бою взято, то свято».

— Это окончательные условия? Более не будет корректировок? — оскалился Лилиан Гиббон улыбкой, отзеркаливая мою.

— Если не надумаете отправлять на нас очередные диверсионные группы, то окончательные! Хотя мне уже начинает нравиться такие экскурсионные туры. Сторона-организатор сполна оплачивает полный пансион участникам.

— Да уж, — хмыкнул президент. — Туристические поездки к вам обходится республике слишком дорого, чтобы ещё раз их инициировали. Как проверять будете уничтожение?

— Забыли, что я в курсе количества проданных «саженцев»? — намекнул я на наши поставки. — Да и обстановка в кабинете у вас приятная, карты всевозможные, артефакты. Один уж очень мне понравился, — я кивнул на проекцию карты республики с горящими отметками высаженных паразитов. Память крови президента подсказала, что на ней было отмечено. — И не забудьте про заграничные проявления вашей искренней дружбы.

* * *

Мантуя, палаццо дель Те

Завтракали мы в скромной кампании: я, Агафья с Джованни, игриво стреляющим глазками в сторону Бланш, Легат и Ольга. Я по кровной связи пересказывал жене последние события. Вампирша обсуждала тонкости оживления сына для дальнейшего решения династического кризиса с главой рода Хризантем, которую, как выяснилось, тоже звали Бланш.

Джованни, похоже, всерьёз вознамерился ухлёстывать за внучкой Легата, поэтому на завтрак явился с букетом хризантем.

— Вот спасибо! Дарить варварски убитые символы рода — отличная идея! — ядовито заметила девица, которой нужно было хоть на ком-то сорвать злость и обиду. Всё время до нашего возвращения из Версаля она думала, что её ба пала от моей руки.

— Бутончик мой, — ворковал Джованни, совершенно не обращая внимания на раздражение дамы сердца, — я всё понимаю, не для меня твоя хризантема цвела и не для меня твой скелет полировали! Но поклоняясь Смерти, оцени двойной символизм!

Букет ожидаемо полетел в лича, но тот только умильно потянулся к Бланш, состроив губы трубочкой:

— Хочешь я тебя покормлю, моя куколка?

Я только тихо посмеивался, глядя на подобные ухаживания.

Неожиданно к нам присоединился принц Андрей. Сонно потирая глаза после трёхчасового сна, он жадным взором уставился на кофейник.

— Миш, вот скажи, почему развлекаешься ты, а будит Медведев меня?

— Наверное потому, что я ещё не ложился? — высказал своё предположение. — Или неизвестно где оставил свой мобилет.

— Надо бы у себя проверить, вдруг там обронили, — заметила Легат.

Ольга поухаживала за принцем, налив ему кофе без сахара и сливок. Отпив пару глотков, Андрей блаженно вздохнул.

«И чем интересовался начальник имперской службы безопасности?» — на всякий случай перешёл я в кровную связь.

«Дмитрий Фёдорович интересовался, а никак ли не связана бронь ангара на имперской воздушной верфи на твоё имя с внезапным утренним появлением французского посла у него не пороге».

«Я весь во внимании. Чего же возжелал французский посол в столь несусветную рань?»

«Посол возжелал проведения спецоперации по уничтожению иномирного паразита на территории Кремля. Якобы, специалистами президентского питомника было выявлено размножение мимикрирующей формы паразитической жизни, присасывающейся к энергетическим конструктам. И представляешь, прикидывалась эта форма жизни дубами. Во избежание возможного международного скандала, посол просил разрешение уничтожить дерево дружбы французского и русского народов».

Я расхохотался и захлопал в ладоши.

«Ай, да, Гиббон, ай, да, сукин сын! Красиво вышел из положения!»

«То есть ты к этому причастен, — принц не спрашивал, он констатировал факт. — Что нужно было сделать Гиббону, чтобы он пошёл на такие уступки?»

«Кроме бомбардировки пустотными гранатами и направлений на нас трёх диверсионных групп? Нужно было пообещать раскрыть секреты Талейрана и обнародовать имя нарушителя международной конвенции о неприкосновенности воздушных судов».

— Миша, тебя когда-нибудь убьют! Такие уступки не прощают, — произнёс Андрей вслух, покачав головой.

— У него теперь в друзьях Легат Французского легиона Смерти ходит, — хмыкнула Бланш-старшая, комментируя возмущение принца. — Я его чисто из принципа верну, чтобы посмотреть, как он отнесёт букетики на кремацию своими убийцами. Если, конечно, не решит сожрать живьём.