Кодекс Крови. Книга ХVII

— Пока всё выглядит более-менее прилично, — вынужден был признать я, чувствуя, как внутри меня начинает копиться раздражение. — Кроме самого факта моего беспамятства.

— А дальше папаша наш, так и не бросивший азартные игры, увидел перед собой реальный шанс повторно продать дочку, только вполне на законных основаниях! — сплюнув под ноги, ответил Полозов. Его голос звучал резко, и в нём чувствовалась горечь. — Как же, традиции, воровство, выкуп и прочее… тем более шахзаде сам к нему пришёл с предложением. Среди местных объявили о грядущей охоте. Дали сутки на внесение калыма.

— Калым — это что? — уточнил я значение незнакомого понятия.

— Обычно, выкуп семьёй жениха за невесту. Но среди оборотней… — продолжал экскурс в местные традиции Полозов, — это взнос для участия в охоте на невесту. Платят все, а получает девицу тот, кто первый отыщет. Мира — оборотница молодая, сильная, к тому же непокрытая. Здесь очередь выстроилась. На этом моменте я и узнал о происходящем, — подвёл итог Николай. — Друзья сообщили, и я тут же обратился к вам.

— И что же я?

— А вы были немного не в себе, так же как и все остальные, обладающие второй звериной ипостасью.

— Насколько не в себе?

— Вы застряли в своей звериной личине, как и Ксандр, Тильда, Эон, Еремей Аристархович и прочие… — развёл руками Николай, — но радует, что у… вашей звериной части инстинкты всё же осталась.

— Например?

— Инстинкт собственника.

После этой фразы у меня в памяти всплыло размытое воспоминание…

— Я оторву ему хвост и выдеру усы по одному! Как он посмел снова посягнуть на моё?! — рычал я, даже не пытаясь сдерживать гнев. Если бы Гепардеви попался мне в тот момент, я бы его попросту сожрал.

Вокруг творилось демоны знает что. Ксандр скалился на всех и вся и не подпускал никого к Киране. Тильда и Эон с детьми едва уместились в озере и учили их там делать маленькие цунами. Тигров лениво развалился на апрельском солнышке… и облизывался при виде каждой проходящей представительницы прекрасного половины человечества. Каждого из двуипостасных заклинило на чём-то одном.

И посреди этого бедлама Ольга пыталась хотя бы слегка утихомирить наши эмоции, а Кирана получала консультацию по мобилету от Махмуда Кёпеклери.

Света предлагала всех усыпить от греха подальше, но санджакбей Трапезунда настоятельно советовал этого не делать.

На этом воспоминания оборвались.

— С горем пополам, я уговорил вас открыть портал для меня, — продолжил Николай. — Уже тогда я догадывался, что с вами приключилось. Вы попали под воздействие звероцвета. Это такая трава, которая способствует укреплению связи оборотня со своей звериной сущностью. Её подмешивают, чтобы на время зафиксировать нахождение в зверином облике. Зверь и человек должны срастись, а не подавлять друг друга. Зверю тоже нужна свобода.

— Передозировки возможны? Она может быть вредна детям? — тут же принялся я задавать вопросы, вспомнив про тройняшек Тильды. Мысль о том, что они могли пострадать, заставила меня напрячься.

— Нет, она, в сущности, безвредная, — возразил Тигров, его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась лёгкая насмешка. — В некоторых семьях её даже как приправу к еде могут использовать.

Я тут же вспомнил мясо по специальному рецепту от Абдул-Азиза. Зашибись, шашлычков поели. Мысль о том, что нам всем намеренно подсыпали эту траву, вызвала у меня смесь гнева и недоумения. Как такое могло произойти? Почему адамантий не отреагировал?

«Так она безвредная! — тут же отреагировал божественный металл. — Это всё равно, что на соль или перец реагировать».

«Безвредная?! Минус полтора суток из памяти! А если бы меня безумием накрыло в это момент? Не подумал? Мне контроль терять нельзя категорически!»

— И какой срок действия? — спросил я, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри меня всё кипело.

— Для впервые вкусивших — неделя, — чуть втянув голову, ответил Николай, будто ожидая всех кар на свою голову. — Для тех, кто имел с ней дело, эффект ослабляется и держится с каждым разом всё меньше. Поэтому и едят в качестве приправы.

Я прикинул. Если прошло всего два дня, то либо я имел дело с этой травой в прошлом, о чём просто мог не знать, либо…

— Есть от неё какое-то противоядие? — спросил я, чувствуя, как моё терпение начинает иссякать.

Тигров с Полозовыми переглянулись, не решаясь ответить. Их молчание только усилило моё раздражение.

— Да что ж из вас клещами нужно всё тащить? — разозлился я, чувствуя, как гнев начинает перехлёстывать через край.

— Есть не совсем противоядие, — заговорил за всех Тигров, его голос звучал осторожно, будто он боялся сказать что-то лишнее. — Есть катализатор. Выпиваешь, и срок нахождения в звериной ипостаси сильно ограничивается, как и… эммм… умственные способности. Его и принёс с собой Николай. Становишься тупым и сильным, море по колено, горы по плечо. Но есть побочный эффект.

— А отупение разве к ним не относится? — хмыкнул себе под нос я, чувствуя, как моё раздражение начинает перерастать в сарказм.

— Нет, — покачал головой Тигров. — Память может пропасть вообще. Это для того, чтобы потом не терзаться угрызениями совести, если вдруг задерёшь кого-то или… любвеобильным станешь… — в этом месте Тигров покосился на Мирославу, и та снова покраснела.

М-да, как оказывается всё просто у оборотней. Не помню, значит, не было. И даже ментатор не нужен.

— Судя по тому, что я мало что помню за последние сутки-полтора, я угостился катализатором? — спросил я, уже боясь услышать ответ.

— Угостился, ещё как, — кивнул Тигров, с едва сдерживаемой улыбкой. — А после мы явились к отцу Мирославы и популярно объяснили, что он не имел права объявлять охоту.

— Популярно — это как? — спросил я, чувствуя, как моё любопытство начинает перевешивать раздражение.

— Нет у Полозовых больше родовой башни, унёс один дракон, — сдерживая смех, ответил Николай, указывая на самую маленькую кучку золота, — вместе с калымами унёс. — А всем, кто будет возмущаться, ты предложил прийти и попробовать отобрать у тебя твоё!

— И что? Кто-то решился? — уже из чистого любопытства поинтересовался я. Ведь откуда-то же взялись ещё две золотые горки.

— Решились, — кивнул Николай, — вон ту, побольше, Гепардеви тебе в качестве выкупа привёз. Убеждал, что всё по взаимному согласию и хотел порадовать невесту соблюдением традиций.

— А я?

— А ты ему про хвост и усы… пообещал наглядно показать, если он ещё раз рядом с Мирославой окажется.

Похоже, Гепардеви я всё же обидел. А поскольку отступаться Абдул-Азиз явно не привык, тем более получив согласие девушки и заплатив за неё немаленький в прямом и переносном смысле выкуп, то фраза про экспедиционный корпус начинала приобретать смысл.