Кодекс Крови. Книга ХVII
Шрифт:
— И да, дамы, здесь патриархальное общество, — напомнил я, чувствуя, как уголки губ сами собой потянулись вверх. — Потому прошу предоставить мне возможность решить вопрос самостоятельно.
— Опять один веселиться будешь, Миша! Нехорошо! — возмутилась Белухина.
— Хватит, Мария Петровна, — жёстко прервал я баронессу. — Вы уже повеселились с воровством моего вассала, теперь моя очередь!
Белухина нахмурилась, собираясь взорваться возражениями, но, взглянув мне в глаза, поняла — не время и не место.
Так и стояли мы с золотом за спиной, ожидая гостей.
А в лесу уже слышался глухой
Они думали, что пришли за добычей, но они ошиблись.
Оборотни появились разом со всех сторон. Они выходили из чащи, поднимались по крутому берегу реки — матерые, могучие, с горящими глазами. Все, как и описал Ксандр: крупные, опытные бойцы. Молодняка почти не было — видимо, даже в этой безумной затее сохранили крупицу здравого смысла.
Волки скалились, обнажая желтоватые клыки, их рычание наполнило поляну низкой вибрацией, от которой по спине пробежали мурашки. Стая выстроилась в полукруг, демонстрируя силу, но не бросалась в атаку. Волки чего-то ждали.
И тогда из их рядов выпрыгнул вожак.
Он приземлился со мной нос к носу, рассчитав прыжок так, чтобы я инстинктивно отпрянул. Но я не дрогнул.
«Хорошая попытка, но я не из тех, кого можно запугать театральными выходками».
Наш взгляды скрестились, и я был удивлён.
Ожидая увидеть туповатую, переполненную спесью морду, я обнаружил в его глазах холодный, расчётливый ум.
«Неужто среди этой алчной своры нашёлся хоть один адекват?»
Волк и правда был впечатляющим. Его густая шерсть отливала серебристо-стальными оттенками, будто припорошенная инеем. Холка и хребет были темнее, почти чёрными, придавая ему ещё более грозный вид. Лапы — размером с тарелку, с когтями, способными разорвать оленя одним ударом.
«Достойный соперник», — мелькнула у меня непрошенная мысль.
— Чужак, — его голос прозвучал низко, с угрожающей вибрацией, — ты явился на наши земли, наплевал на наши традиции, украл нашу девицу. Мы такого не прощаем.
Я не отвёл взгляда. Мне нечего было скрывать.
— Девица — мой вассал. Дала клятву крови, как и её брат. Я кивнул в сторону Николая. — Потому я не украл, а вернул своё!
Волк прищурился, явно взвешивая мои слова. Но всё же ответил:
— Объявлена охота. Участники внесли калым.
«Ах вот как, значит. Деньги уже уплачены, и теперь они чувствуют себя вправе требовать 'товар».
— Мои люди не продаются, — я произнёс это чётко, отчеканивая каждое слово. — Но и чужих денег мне не нужно. Пусть заберут своё.
Стая взвыла. Волки залаяли и затопали лапами, словно стая дворовых псов, почуявших кость. Их взгляды алчно скользили по горам золота. Если бы могли, они бы уже плясали от жадности.
— Николай, верни им причитающееся.
Полозов молча подошёл, сгрёб наименьшую кучу золота в цветастую скатерть и бросил её под ноги вожаку.
Реакция была мгновенной.
Стая взревела, заскулила, заворчала. Некоторые даже припали к земле, готовясь атаковать. Но вожак рыкнул один-единственный раз, и всё стихло.
— Чужак, не испытывай судьбу, — он покачал головой. — Ты разрушил дом предков нашего земляка, обворовал, а теперь хочешь откупиться жалкими подачками?
Я зеркально повторил его жест, медленно качая головой.
— Нет,
это вы не испытывайте судьбу.Волк опустил морду, его горячее дыхание обожгло моё ухо. Он не говорил ничего, но его молчание было красноречивее слов.
«Он хочет предотвратить бойню, — по кровной связи прошептала Ольга. — Понимает, что ты в своём праве, но сейчас бессилен против этих хапуг».
«Спасибо, дорогая! Что бы я без тебя делал?»
«На шубы всех пустил бы.»
— Виру всё же придётся выплатить. На месте. Иначе будет война, — вожак намеренно говорил громко, но его взгляд кричал: «Ты сейчас нихера не помогаешь мне тебя спасать!»
— О вире с Полозовым-старшим я буду договариваться сам, — я стоял на своём. — Или он резко стал недееспособным, что от его имени выступает третья сторона? Так мы его вчера живым и здоровым оставляли.
Волк фыркнул, и в его глазах читалась одна эмоция: «Ну ты и упёртый».
«Адамантий, а мы частичную трансформацию можем осилить?» — уточнил я на всякий случай.
«Да мы и полную можем, но тогда единственный адекват из этой стаи под ударом окажется».
«Как это можем? Полозов говорил, что на пару дней оборот будет невозможен».
«Ну так то оборотням. Там вопрос в затрачиваемой энергии на смену и поддержание ипостаси. Потратив энергию в звериной личине, им приходится какое-то время накапливать её для следующего оборота. А ты нечто иное. У тебя есть я, и нет подобной проблемы».
Я медленно подался вперёд, закрывая движение телом от остальных волков, и поднял руку к глазам вожака.
Моя ладонь покрылась драконьей чешуёй, а пальцы превратились в эфемерные когти.
— Я не тот, кем вы меня считаете, — прошептал я так, чтобы слышал только он. — Я — граф Михаил Юрьевич Комарин, глава спецподразделения «Комар». И я могу убить вас всех меньше чем за минуту.
Его зрачки резко сузились.
— Если они надеялись продавить чужака и разжиться деньгами, то у меня для них плохие новости. Денег я дам сверху уже выданного только на коллективный памятник.
— Какой памятник? — вожак меня не понял.
— Который поставят там, где эти идиоты сдохнут, если попробуют на меня напасть.
Вожак замер, осознавая, что игра пошла не по их правилам.
Но тут раздался тявкающий лай сбоку:
— Да что ты с ним разговариваешь?! Ату его!
Я накинул на своих Радужный щит, выводя их из-под удара, и одновременно поднял руку с раскрытой ладонью в сторону говорившего, позвав его кровь. Та откликнулась мгновенно и принялась покидать тело своего носителя. Алые ленты разной толщины метнулись от скулившего и корчившегося на земле оборотня к моим пальцам.
Остальные волки с рыком рванули в нашу сторону, защищая одного из своих, но кровь гадёныша тут же приобрела вид серпов и разлетелась навстречу, рассекая самых жадных и самых безмозглых оборотней сотнями и тысячами порезов. Скулёж, лай, рык и вой слились в единую какофонию. Вожак оскалился и дёрнулся было в мою сторону, но его на лету спеленала кровавая плеть, опрокидывая на землю. Убивать его я не хотел, потому решил просто обездвижить.
Я же продолжал тянуть кровь теперь со всех раненных оборотней разом, закручивая вокруг стаи смерч из смертоносных кровавых серпов. На ногах осталось меньше трети стаи.