Кофе и полынь

– Именно что так. Особенно когда образ стирается из памяти… Интересно, есть ли фотография у мистера Гибсона?

Ответить было нечего, и я просто пожала плечами.

Лиам мирно спал, бессознательно кутаясь в мою шаль. Автомобиль ехал медленно – дорогу заволокло туманом окончательно. Вдруг промелькнул в белом мареве силуэт – плащ, старомодный цилиндр… Ни с того ни с сего меня бросило в холод.

– Простите, мистер Джонс, – окликнула я водителя. – Не могли бы вы ехать чуть быстрее? – и зачем-то добавила, точно оправдываясь: – Мне бы хотелось поскорее попасть домой.

Он качнул головой; автомобиль прибавил хода совсем немного.

– Да полном вам, Виржиния, – пробормотал Эллис, зевая. – Ещё налетим на столб или на бродячую собаку… Куда торопиться?

Усилием воли я заставила себя расслабиться – и улыбнуться.

– Конечно. Вы правы.

…но сама не заметила, как начала нетерпеливо постукивать ногой.

Тук-тук-тук.

Тук-тук.

«Пожалуйста, быстрее».

***

Но, как нарочно, дорога тянулась и тянулась. Уже начало темнеть. Из тумана то выныривал какой-нибудь чёрный дом, нелепый и зловещий, то другие экипажи, то силуэты деревьев… Один раз померещилось, что впереди катафалк, но это оказался всего лишь странный, старомодный дилижанс, а другой раз статуя женщины, украшавшей фонтан, закрыла вдруг лицо руками.

Всё это напоминало сон – или морок.

Когда прямо перед автомобилем пролетела большая серая птица, проняло даже Эллиса.

– Что за наваждение! – выдохнул он, резко вжимаясь в сиденье. Водитель, к слову, птицу точно не заметил – выдержке его можно было позавидовать. – Сюда бы Лайзо, он бы мигом… – и Эллис осёкся. А затем продолжил с неестественной бодростью: – Ехать осталось недалеко, а в тумане всегда всё выглядит зловещим. Такая погода – раздолье для преступников. Хотя был у меня случай, ещё когда я только начинал работать. Один карманник свистнул на рынке кошелёк – и давай драпать, а по улице гончар как раз везёт телегу с товаром…

Лиам давно не спал. Он сидел как-то сжавшись, точно от холода, и неотрывно смотрел наружу, на улицу; я вслепую нашла его руку и сжала. Она была холодна как лёд, и пальцы немного подрагивали.

«Ему страшно», – пронеслось в голове.

Как ни странно, это придало сил. Бояться… или, по крайней мере, показывать страх я больше не могла.

Даже если что-то и впрямь случилось, мой долг – встретить опасность лицом к лицу; если кто-то пострадал – помочь и попытаться всё исправить; если случилось непоправимое…

«Нет, – остановила я саму себя. – Нельзя исправить только смерть».

А вслух сказала, чуть сильнее сжав пальцы Лиама:

– Взбодритесь, баронет Сайер. Вы сегодня произвели ошеломляющее впечатление на публику. Полагаю, все теперь уверены, что вам уготована судьба храброго исследователя Чёрного Континента.

Моя шутливая похвала немного успокоила его; он даже сжал руку в ответ, а щёки у него порозовели, сразу сильно и пятнами, как часто бывает у светловолосых.

– Не поеду я ни на какой континент, – буркнул он, отворачиваясь. – Я сыщиком буду. Эллис обещал! Буду ловить преступников, а потом унижать их, как дядя Клэр, чтоб неповадно было.

Я бросила на Эллиса пламенный взгляд – нечего сманивать впечатлительных мальчишек в Управление! Однако видеть затылком детектив, увы, не умел, поэтому назидательный жест пропал втуне, а браниться в присутствии Лиама я не собиралась. Сказала только:

– О, но для того, чтоб стать сейчас хорошим сыщиком, надо знать очень много. Химию, медицину… Все естественные науки! И, конечно, историю. И разбираться в искусстве! Только я была свидетельницей того, как это дважды пригодилось в расследовании. Молчу уже о математике.

– Знаю, леди Виржиния, – чуть сник мальчик. – Получается, мне в колледж нужно? А меня возьмут?

– Шансы вполне велики, – кивнула я, умолчав, что они, скорее, определяются деньгами и влиянием семьи, нежели умом ученика. – Особенно если усердно учиться дома… Но вернуться к учёбе можно с завтрашнего дня, с сегодня нас ждёт только ужин и хороший отдых.

Если б я знала, как ошибаюсь!

Тревога, почти иссякшая было, снова усилилась, стоило автомобилю выехать на площадь. Мой особняк был весь в огнях; горело множество окон. А на пороге кто-то расхаживал с фонарём, нетерпеливо, тревожно…

– Юджиния, – нахмурилась я, разглядев знакомое платье с кружевным воротником. – А в дверях… мистер Чемберс?

Если б меня ждал один дворецкий, это бы не выглядело так зловеще: собственно, его обязанности включали и подобное. Но Юджи… А уж когда она бросилась нам навстречу, едва завидев автомобиль, то сердце буквально ухнуло в пятки.

– Леди Виржиния! – голос у Юджи звенел; казалось, ещё немного, и она расплачется. – Беда! Он не просыпается! И доктор пришёл уже, а он всё не просыпается!

Неосознанно я заключила её в объятия, успокаивая, и погладила по голове.

– Кто? – губы точно заледенели.

– Ке… Кеннет, – тихо откликнулась она и всё-таки всхлипнула. – Это из-за меня. Из-за меня!

Юджи разжала стиснутый кулак.

На ладони лежали два оберега.

Два.

Перед глазами всё поплыло; земля под ногами дрогнула, и сердце забилось громче, громче… Я стиснула зубы до хруста – а потом поняла, что не боюсь.

Меня переполняет гнев.

– Эллис, – произнесла я, и голос прозвучал хрипло, неузнаваемо. – Возьмите Лиама за руку, немедленно, и не отпускайте пока. Его благополучие сейчас – ваша ответственность. Мистер Чемберс, – обернулась я к дворецкому. – Принесите для всех чёрный чай и кексы. Юджиния, пойдём со мной, только спрячь обереги… Вот так. И расскажи, пожалуйста, что произошло. И ещё, – я сделала усилие, чтобы смягчить тон, и улыбнулась. – Ты не виновата. А теперь говори.

Так мы стали подниматься по ступеням. Первым шёл мистер Чемберс, и с каждым шагом походка у него была всё твёрже и увереннее. Затем – мы с Юджи: я держала её за руку, а в другой руке она несла фонарь, и постепенно дрожала всё меньше… Последним шёл Эллис и вёл Лиама.

С оберегами произошло недоразумение. И, как все недоразумения, его трудно было предугадать – а значит, предотвратить.

После ланча детям стало скучно, и тихая игра в библиотеке – прятки – превратилась в шумную. Юджиния, которая решила урезонить мальчиков, сама не поняла, когда к ним присоединилась. Бегать было весело, но только до тех пор, пока вдали, у лестницы, не послышалось ворчание Клэра. Мальчики тут же затихли. Юджи поправила им растрепавшиеся волосы, разгладила замявшиеся воротнички, а потом увидела на полу оберег, который я строго-настрого приказала ей носить с собой. Она сунула руку в кармашек на поясе – там было пусто. Подумав, что это её оберег, Юджи подняла его, а мальчиков подтолкнула навстречу к Клэру, который как раз заходил в библиотеку, чтоб узнать, откуда шум.

…а через час, приступая к уборке в моём кабинете, она поняла, что кармашков у неё два – и во втором тоже оберег.

К тому времени Клэр, которому надоела беготня дома, забрал мальчиков на прогулку. Его сопровождала Паола, а Джул остался в особняке – ведь далеко уходить они не собирались, самое большое, прогуляться вдоль Гарден-стрит и, возможно, заглянуть в кофейню… Об этом рассказал сам Джул, когда Юджи, совершенно растерянная и перепуганная, подошла к нему и показала оба оберега.